Евгений Лотош - Несомненная реальность

— О, тут картина достаточно интересная получается, — Шварцман нахмурился. — За время моего отсутствия сложилось три весьма многообещающих неформальных группировки, копающих под Смитсона, Ведерникова и Шиммеля. Судя по всему, те господа не только вообразили себя феодальными баронами, которым и Нарпред не указ, но и в своих собственных вотчинах начали наступать людям на больные мозоли. К тебе, Олег, недовольные никакого особенного пиетета не питают, но с ними можно договариваться. Итак, в министерстве сельскотоварного производства можно особо отметить неких Баранова и Хуаноса…

— Просто чушь какая-то! — Ведерников звучно хлопнул ладонью по бедру. Ярость в голосе директора Индустриального комитета очевидным образом мешалась с растерянностью. — Господин Народный Председатель, я не знаю, кто из ваших так называемых экспертов готовил предложение, но я должен категорически и однозначно заявить: предприятия в списке являются крайне важными для…

— Да ни для чего они не важны! — в первый раз за время заседания Олег повысил голос. — Михаил Хуанович, я бы попросил вас сесть на место и успокоиться. Вы ведете себя как дите малое! В справке ясно указано, что все указанные предприятия играют незначительную роль в производственных цепочках, а их продукция в основном скапливается на складах. Объясните мне, для чего, например, народному хозяйству требуется в год пятьдесят тонн станин для… — он заглянул в бумагу, — фабельных станков? У нас что, такой острый дефицит катализирующих сердечников, которые на тех станках вытачиваются? Сердечников в лучшем случае три сотни в год всего нужно, а на выточку одного такого требуется максимум день. А никому не нужные станины складируются в ящиках прямо под открытым небом и через год-другой идут в переплавку как железный лом.

— Но в плане стоит…

— В план станины в таком количестве поставили три года назад. Кретин, который так поступил, наверняка думал не головой, а задницей. Вы поручитесь головой, что сегодня каждый килограмм станин жизненно важен для народного хозяйства? Вообще, господа, — Олег обвел членов Кабинета тяжелым взглядом, — по изучении предмета я должен заметить, что обновление ассортимента продукции предприятия раз в десять лет не способствует гармоничному развитию народного хозяйства. Полагаю, настало время радикально пересмотреть наши методы управления и понять, каким образом можно сделать их более гибкими и соответствующими нынешним реалиям.

— Но при чем здесь мои заводы? — Ведерников аж вскочил на ноги от возмущения. — Я прекрасно знаю, кто, что и для чего производит! У меня нет лишних производств…

— Вы так говорите, — оборвал его Олег. — А вот эксперты, привлеченные Канцелярией, полагают иначе. Сядьте!

Наступила мертвая тишина. Народный Председатель в упор смотрел на директора Инкома, пока тот не опустил глаза и не уселся на место. Остальные присутствующие неспокойно зашевелились.

— Итак, господа, — Кислицын прокашлялся. — Информирую, что я санкционировал общую ревизию основных фондов. В ближайшие три-четыре месяца проверяющие Канцелярии и Службы общественных дел совместно проведут изучение состояния дел в народном хозяйстве, особое внимание уделяя предприятиям из розданного вам списка. На некоторых предприятиях, которые, по мнению экспертов, действительно не являются важными для народного хозяйства, будет проведен эксперимент по частичному переводу их на хозяйственный расчет. Это не означает – повторяю, не означает! — что мы собираемся предоставлять им полную свободу экономических отношений, отпуская в плаванье по волнам анархии. Мы всего лишь проверим, насколько дееспособны окажутся отдельные производства в условиях предоставленной им относительной свободы.

Он звучно припечатал ладонью по столу.

— Тут уже не раз прозвучала мысль, что речь идет чуть ли не о предательстве идеалов народной справедливости. Чушь собачья! Справедливость не является помехой для самостоятельности. Полвека назад, во времена индустриализации, жесткий план развития был необходим. Разрушенное войнами государство нуждалось в твердой руке, чтобы выжить. Но сейчас другая ситуация. Нужно уходить от уравниловки, давать людям стимул трудиться…

— Вот пусть бы и соревновались за вымпелы! — проворчал Смитсон. Министр сельскотоварного производства выглядел более угрюмым, чем обычно. Его маленькие заплывшие глазки уперлись в стол, не поднимаясь на Нарпреда. — У меня в сельпрозах…

— У вас в сельпрозах, Иван Васильевич, — оборвал его Олег, — работники соревнуются не за вымпелы, а кто с утра пораньше первым до бутылки доберется. Вы сначала страну накормите, а потом уже себя в пример приводите. Из-за вас мы нефть с газом в Сахару гоним, из-за вашего неумения производство организовать. Без кучи импорта мы обойтись можем – без колготок джезаирских, без сапог кирхских, без мебели кухасской – а вот без еды не обойдемся. И именно из-за вас любое уменьшение объемов нефтеэкспорта для нас смерти подобно.

Смитсон выслушал тираду, не дрогнув.

— Я, извините, ничего не могу сделать, — сухо ответил он, — пока техника, которую я получаю, живет на поле в среднем два месяца. Когда из двух комбайнов приходится собирать один, а новые тракторы ломаются, вспахав сто метров, я никого не накормлю. И никто не накормит, — добавил он, глядя на Олега немигающим взглядом. — Можете меня уволить и поставить на мое место кого угодно из ваших… экспертов, чтобы убедиться самостоятельно.

— И что нам имеет ответить господин Пряхин? — саркастически осведомился Олег, поворачиваясь к директору Комитета легкой промышленности. — А, Микаэль Аркадьевич?

Тот побагровел.

— Какие работнички, так и техника живет, — ядовито огрызнулся он в сторону Смитсона. — Руки из нужного места отращивать нужно, а не откуда растут! Почему мои специалисты приезжают в сельпрозы с «негодной» техникой и спокойно работают на ней по месяцу и более, не пропуская ни одного дня, а местные… м-механизаторы гробят ее за неделю так, что все узлы полностью перебирать приходится?

— Твои специалисты день сидят за штурвалом, а потом полночи над комбайном возятся, гайки довинчивают! — хохотнул Смитсон. — То-то больше месяца они не выдерживают!

— Да твои…

— Хватит! — гаркнул Олег, и спорщики замолкли, с ненавистью сверля друг друга взглядами. — Ведите себя прилично, в конце концов! — Он снова побарабанил пальцами по столу, выдерживая паузу. — Так, — наконец продолжил он. — К вопросу о технике. Техника у нас дерьмовая, да и работнички на ней не лучше.