Владимир Обручев - За тайнами Плутона

На следующий день по приезде Антона молодая парочка уже отправилась в экскурсию: каждый нес одеяло, дождевой плащ, консервы и сухари, сахар и чай; к поклаже Вари был еще привязан чайник, а Антон нес кольцо тонкой, но крепкой веревки и железные зубья. Снаряжение дополнялось охотничьим ружьем и револьвером, так как в то время окрестности города не были вполне безопасны: вместе с летом начиналась тяга разных бродяг - беглых каторжан и поселенцев - возвращавшихся вдоль Московского тракта на родину за Урал; встреча в тайге с бродягой не всегда могла кончиться благополучно для безоружного человека.

III

На заре молодые люди уже вышли из дома, миновали улицы сонного города, подошли к Енисею, катившему еще избыток мутной, бурой воды, переехали на первом пароме через левый рукав, пересекли широкий галечный остров, заросший густым талом, и вышли ко второму парому. По правому берегу реки шли лугами мимо деревушки Базаихи и далее между опушкой леса и зеленеющими пашнями до речки Лалетиной. Возле речки в роще сделали первый привал, вскипятили чайник и позавтракали.

Далее дорога пошла вверх по долине Лалетиной, то по густому лесу, то по цветникам лужаек. С обеих сторон уже поднимались крутые горные склоны иные зеленые, поросшие травой, иные с красноватыми скалами, но большею частью одетые лесом, взбегавшим кудрявыми волнами, пронизанными щетиной елей до самого гребня.

Постепенно долина становилась уже, склоны выше, леса гуще и старее, а ходьба по тропе труднее; в тени вековых деревьев в глубоких ямах между корнями еще не просохла грязь от последних дождей, а глинистая почва тропы оставалась еще влажной и скользкой. Время от времени тропа пересекала устья боковых долин, где лужайки вдоль русла ручьев были напитаны водой, а из густой травы, встревоженные путниками, поднимались рои комаров.

Вскоре подъем сделался круче, тропа пошла в гору по левому склону долины, по густому лесу, извиваясь между толстыми стволами могучих лиственниц или прорезывая узким коридором чащу молодого ельника или осинника. Антон шел впереди, прочищая дорогу, отбрасывая в сторону сучья, нагроможденные по тропе зимними бурями, отгибая молодые поросли, мешавшие пройти. По временам путники останавливались, чтобы перевести дух, полюбоваться зеленой поляной, залитой солнечным светом и пестреющей яркими цветами, или взглянуть на ближайший столб, открывающийся иногда при поворотах тропы над вершинами леса и казавшийся снизу таким высоким и неприступным. При таких остановках молодые люди прислушивались к пению лесных птичек, к крику кукушки, раздававшемуся то совсем близко, то чуть слышно.

- Загадаем шутки ради, сколько лет нам осталось жить, - предложила Варя во время одной остановки, слушая кукушку. Ее жених, конечно, согласился, и когда кукушка замолкла, он спросил громко:

- Кукушка, скажи, сколько лет проживет моя Варюша?

Птица, немного погодя, стала опять кричать и кричала так долго, что молодые люди сбились со счета; Варя говорила, что она насчитала тридцать девять, а Антон утверждал, что сорок два.

- Во всяком случае, твой век будет долгий, - сказал он, смеясь. - А про мой век спрашивай ты!

Варя задала вопрос. Кукушка долго не отвечала, а затем прокуковала четыре раза и хрипло засмеялась.

- Ах ты негодная! Еще смеется! - вскрикнула Варя, искренне возмущенная и огорченная ответом, неблагоприятным для ее планов о долгой совместной жизни с любимым человеком.

Но Антон быстро поборол неприятное чувство, охватившее его при ответе птицы, и спросил ее, сколько у них будет детей. Когда ответ получился одиннадцать, Варя шумно запротестовала, заявляя, что она совсем не желает заниматься одним рожанием и кормлением детей. Антон успокоил ее, сказав, что ведь ему, по пророчеству той же кукушки, осталось жить только четыре года и потому одиннадцать ребят едва ли возможно им иметь, разве по тройне каждый год. Эта перспектива очень развеселила Варю, которая долго хохотала, пробираясь вслед за своим спутником по густому ельнику, в который завела их тропа.

- Знаешь, Варя, нужно задать кукушке еще один вопрос, в данное время для нас самый интересный.

- Какой же, Тоня?

- Через сколько дней мы поженимся? Ведь от этого зависит возможность иметь одиннадцать ребят в четыре года; нам нужно торопиться!

- Это я знаю лучше кукушки, - ответила Варя, немного рассердившись. Но тебе не скажу и могу сделать так, чтобы ответ кукушки оказался неверен.

В это время кукушка очень близко прокричала один раз и захлопала крыльями, очевидно, перелетая на другое место.

- Ты слышала, Варя? - торжествующе спросил Антон.

- Но вопрос не был еще поставлен, и ответ не имеет значения, возразила девушка, зардевшись.

- Я поставил его про себя, пока ты порочила кукушку.

- Ну ладно, там видно будет. Идем дальше, - сказала Варя нетерпеливо.

Пошли дальше. Тропа повернула влево и, извиваясь по густому молодняку, перевалила через плоский гребень, за которым сразу открылась небольшая поляна у подножия первого столба. За поляной среди красных стволов высоких сосен и между двумя крупными глыбами гранита, давно уже свалившимися сверху, был устроен шалаш, по-сибирски балаган, в котором обыкновенно ночевали столбисты. Поверх жердей, упиравшихся одним концом в землю, другим - в гранитную глыбу, были положены большие куски коры, содранные с толстых лиственниц, так что получилась достаточная защита от дождя и солнца. Правда, защищенная площадь могла поместить только несколько человек, но в те годы число столбистов, ночевавших одновременно в шалаше, редко превышало трех - четырех; в крайнем же случае устройство второго балагана потребовало бы не более получаса дружной работы.

IV

Время было уже около полудня, когда Варя и Антон подошли к балагану, так что пора было подумать об обеде после длинного пути. Скинув свою ношу в тени сосен возле балагана, молодые люди занялись приготовлением пищи. Варя быстро набрала сухого валежника и начала разжигать костер, а Антон с чайником пошел в соседний широкий лог, где среди высокого осинника и густых зеленых трав сочился маленький ключ чистой воды, известный опытным столбистам. Не будь этого ключа - столбистам приходилось бы ходить за водой больше версты, спускаясь глубоко вниз, в долину, а затем поднимаясь опять наверх.

Когда Антон вернулся с чайником, возле балагана уже весело потрескивал небольшой костер, а Варя раскладывала на салфетке, заменявшей скатерть, ветчину, вареные яйца, домашние румяные булочки и аппетитные пирожки с мясом, с вареньем и с толченой черемухой. Пока чайник закипал на огне, молодые люди плотно закусили, а затем напились чаю из плоских деревянных чашек, употребляемых сибирскими крестьянами и инородцами. После обеда они разложили свои одеяла на опушке сосняка, чтобы ветер отгонял докучливых комаров, и легли отдыхать, вдыхая пряный аромат сосен, разогретых летним жаром, и перебрасываясь отдельными фразами, пока сон не сомкнул их уста.