Владимир Обручев - За тайнами Плутона

дня, занятого с утра до вечера писанием, правая рука начала так

дрожать, что я вынужден был прервать работу и три дня лежал в

кровати. Как видите, я опять пишу, но вынужден теперь соблюдать

большую осторожность и сильно сократить умственную работу вообще и

письменную в особенности".

Однако Владимир Афанасьевич по-прежнему оставался директором

Института мерзлотоведения АН СССР и по-прежнему стремился быть в

курсе всех дел института.

Вспоминает Андрей Маркович Чекотилло, который долгие годы был

заместителем директора и сотрудником Института мерзлотоведения:

"По своей натуре и долголетней привычке В. А. Обручев не мог

оставаться без работы, без неустанного труда, который ограничивался

только физической возможностью, состоянием здоровья (...). Необходимо

подчеркнуть, что В. А. Обручев работал без чьей-либо помощи, у него

не было ни секретаря, ни референта, и только его жена Ева Самойловна

кое в чем помогала ему, но в очень ограниченных размерах. Много

времени приходилось тратить на отзывы по диссертациям и разные

заключения, вплоть до заключения по макету Детской энциклопедии

(...). Но больше всего беспокоило Владимира Афанасьевича положение

его детища - Института мерзлотоведения, носившего его имя и

директором которого он был до последних дней жизни. По состоянию

здоровья В. А. Обручев вынужден был переехать из Москвы на постоянное

жительство на даче в академическом поселке Мозжинка... Там он

принимал приезжавших по разным делам своих заместителей по Институту

мерзлотоведения, ученого секретаря и других сотрудников института.

Владимир Афанасьевич тяготился своей обязанностью быть директором

института, не имея физической возможности уделять ему столько времени

и внимания, сколько было нужно. Он не раз говорил мне начиная с 1946

года: "Ну какой я директор, если не могу бывать в институте даже на

заседаниях Ученого совета?" Но его не освобождали от этой должности,

и он с присущей ему добросовестностью старался выполнять свои

обязанности директора института как можно лучше, насколько ему

позволяло состояние здоровья..."

Из писем Владимира Афанасьевича

16.09.53 г.

"...я работаю одним правым глазом, левый уже с 1948 г. видит только свет в окне, а правый уже два года поддерживается ежедневным впрыскиванием утром и вечером йодистого калия, но последние недели все-таки так ухудшился, что газетную печать я могу читать только, добавляя лупу к очкам".

25.06.54 г.

"...соблюдая осторожность... я могу еще существовать и работать, но уже не так, как прежде, когда я ни воскресного и никакого другого отдыха не соблюдал. Но больше мешает моей работе слабость зрения; я работаю только правым глазом, который начал также сдавать, и, вероятно, вскоре понадобится операция... исход которой предсказать нельзя. Как видите из этого письма, я могу еще писать кое-как, но без операции протяну недолго".

10.10.55 г.

"...я давно уже вижу только одним правым глазом... и уже с весны я не могу разбирать им печатный шрифт. Необходима операция, но врачи при осмотре глаза находят, что сейчас еще нельзя, он все видит (пишу еще свободно), и операцию отложили до весны".

Работать в полную силу Владимир Афанасьевич уже не мог. Но на

письма отвечал, как всегда, аккуратно. Особенно радовала его

переписка с клубами юных геологов, юных географов, юных

путешественников.

Долгие годы Обручев добивался, чтобы геологию преподавали в

школах. "Геологию, - писал он, - часто называют наукой о "мертвой

природе" в отличие от наук о живой природе, таких, как зоология и

ботаника. Но, в сущности, эта природа вовсе не "мертва, а живет

своеобразной жизнью под воздействием воздуха и воды, солнечных лучей

и мороза. И внимательный наблюдатель может уловить и проследить эту

жизнь, подметить ее течение и результаты. Не меньше, если не больше,

чем зоология и ботаника, геология учит человека сознательно

относиться к явлениям и формам окружающей природы и понимать их...

Вот почему знакомство с основами геологии так необходимо".

Одно время геология действительно появилась в школьных

программах, но потом ее все-таки отменили. Владимир Афанасьевич

продолжал настойчиво "бороться за геологию", продолжал публиковать

страстные статьи: "Геология в средней школе", "В защиту забытого

предмета", "Значение геологии в школе и жизни", "Школьникам надо

знать геологию", "Краеведческий музей может быть создан в каждой

школе"...

Обручева радовали письма школьников, он стремился помочь

каждому, кто хотел узнать побольше о жизни Земли, о своей Родине.

Рассказывает директор Яснополянского детского дома Дориан

Михайлович Романов:

"В 1953 году знаменитому ученому и путешественнику академику

Владимиру Афанасьевичу Обручеву исполнилось 90 лет. Географический

кружок, незадолго перед тем созданный в Яснополянском детдоме ? 2,

решил послать поздравление юбиляру. Владимир Афанасьевич не только

ответил кружковцам, но и прислал посылку с научно-популярными книгами

по геологии. "Что мне хочется посоветовать вам? - писал ученый.

Создавайте свой краеведческий музей. Даже в одной небольшой комнате

можно собрать коллекции, дневники, записи наблюдений, образчики

местного искусства. Недавно мне рассказали о юных краеведах города

Кяхты Бурят-Монгольской АССР. Каждое лето отправляются они

путешествовать по родному краю. Ребята собирают образцы горных пород

и минералов, ведут наблюдения за животными, собирают ботанические

коллекции, изучают историю Забайкалья. Свои находки и наблюдения они

передают музею, оказывая большую помощь сотрудникам музея в их

научной работе. Итак, мне остается лишь пожелать вам счастливого пути

и богатых находок".

Книги, присланные Владимиром Афанасьевичем - "Плутония", "Земля

Санникова", "В дебрях Центральной Азии" и другие, - кружковцы читали

нарасхват. На занятиях кружка мы прочитали вслух "Занимательную

геологию" В. А. Обручева, "Занимательную минералогию" и "Рассказы о

самоцветах" А. Е. Ферсмана и... увлеклись геологией. Ребята говорили

и мечтали только о камнях..."

С клубом юных геологов Ленинградского Дворца пионеров, которым

руководил Владимир Федорович Барабанов, Владимир Афанасьевич

переписывался много лет.

14 мая 1950 года:

"Дорогие молодые товарищи!

Недавно я получил ваше приглашение на отчетный вечер сектора геологии вашего Общества и пригласительные билеты. Большое спасибо за приглашение! К сожалению, я приехать на ваш вечер не мог, так как по состоянию здоровья (...) выезжать даже в Москву могу очень редко и только летом! Приходится большую часть времени проводить в комнате за работой или за чтением.