Генрих Аванесов - По обе стороны горизонта

Гость, между тем, освоился в кабинете. Сидя в расслабленной позе, он заговорил в безмятежном тоне с дружеской интонацией:

– Я много лет ждал момента, когда смогу снова оказаться на родине среди друзей и единомышленников. Последнее поручение, которое мне пришлось выполнить, не оставляло шансов продолжить работу. Слишком много шума пришлось произвести. Другого выхода не было, но результат получился отличный. Передаю его вам, надеюсь, пригодится.

С этими словами Николай передал резиденту содержимое черной папки, которое появилось в его руках как бы ниоткуда. Тот взял документ без всякого интереса, однако по мере чтения, в его глазах появился блеск. Конечно, после утраты папки американцы изменят свои планы, но только в деталях. В главном их изменить просто невозможно.

Документ изменил отношение хозяина кабинета к гостю, но, пожалуй, не в лучшую сторону. Что если это дезинформация, и гость совсем не наш разведчик, а американский шпион? Нет, в камеру его, в камеру. Опыт работы в СМЕРШ научил его никому не верить. Лучше расстрелять невиновного, чем пропустить шпиона. Там, в Москве, пусть думают, а пока пусть лучше посидит, подумает, заодно и отдохнет маленько. Кормить будем прилично, а остальное, как все.

Содержание дальнейшего разговора не представляет интереса для нас. После его окончания Николай был препровожден в камеру, чему был немало удивлен, а через две недели, когда пришел ответ из Москвы, отправлен туда специальным самолетом. О чем думал все это время Николай, и как соответствовали действительности его мечты о встрече с родиной, можно лишь догадываться. Добавим лишь, что Москву он увидел только через год, и то благодаря самоотверженной помощи Миши, Михаила Игнатьевича. С ним они когда-то вместе начинали свою работу в Испании. Он вернулся в страну в разгар войны, и с его именем часто связывали успех поставки самолетов из США по ленд-лизу. По его предложению самолеты стали перегонять своим ходом через Аляску и Дальний Восток.

Должность, которую Николай со временем получил в комитете, была высокой, и позволяла знать и делать многое. Понимая, что его карьера разведчика завершилась, он занялся вопросами продовольственной безопасности страны, в чем и преуспел, хотя осадок от горькой встречи с родиной у него остался, и он не пытался его побороть.

Слуги дьявола

На следующий день мы с Серегой встретились опять в сквере, как делали уже не раз в теплое время года. Здесь было приятно обсуждать глобальные проблемы, сидя в прохладной тени деревьев. Строительство завода нам, кстати, глобальной проблемой не казалось. Да, конечно, это не должно было стать таким домотканым сооружением, какое было создано нами в прошлом, но и нерешаемых проблем не виделось. Все же мы решили, что не мешало бы сделать хороший обзор литературы. На его основе далее сделать технико-экономическое обоснование проекта, а затем – задание на проектирование. Разработку проектной документации, конечно же, должна делать профессиональная контора. Ну, а потом стройка, ввод в эксплуатацию, выведение предприятия на проектную мощность – до всего этого еще далеко, как до Солнца. Мы подошли к телефону-автомату и позвонили Андрею, предложив ему завтра утром встретиться в библиотеке имени Ленина, куда же еще было идти, чтобы отыскать первоисточники.

Утром мы влились в известную нам по предыдущим посещениям длинную и интеллигентную очередь, которая медленно всасывалась в узкую дверь известного на весь мир хранилища знаний. Но Андрей, приметивший нас раньше, чем мы его, быстренько вытащил нас оттуда.

– С нашими удостоверениями в очередях не стоят, – веско сказал он и повел нас к служебному входу.

Нас пропустили, и мы поднялись на третий этаж, где Андрей скрылся за железной дверью с надписью "первый отдел". Вскоре он вышел оттуда с каким-то аборигеном, который, сухо кивнув, повел нас в небольшое помещение, тесно заставленное письменными столами с настольными лампами – этакий маленький читальный зал человек на восемь. Через несколько минут к нам явился библиотекарь в черных нарукавниках с небольшим блокнотом. Он внимательно выслушал задание на поиск литературы, которое несколько смущенно сформулировал Серега. Записывать он ничего не стал, и минут на двадцать мы остались одни, коротая время в ничего не значащем разговоре с Андреем. Он скупо отвечал на вопросы, а когда сам о чем-то спрашивал, то стремился получить исчерпывающую информацию. "Наверное, его учили вести допросы", – подумал я про себя.

Наша беседа вскоре прервалась. В комнату начала поступать литература. Сначала принесли с десяток книг и стопку журналов на русском языке. Затем горы книг и журналов на английском, французском и немецком языках. От литературы на других языках мы вовремя отказались. Больше всего меня поразило соотношение в количестве литературы на русском и иностранных языках. Примерно один к пятидесяти. Неужели наш вклад в мировую науку так мал, а как же рассказы о русском первенстве: лампочку накаливания изобрел Яблочков, паровоз – братья Черепановы, радио – Попов, самолет – Можайский. В памяти всплыл анекдот на близкую тему. К какому-то юбилею Африка выпустила хорошо иллюстрированный том с названием "Африканский слон". Индия выпустила свою книгу "Индийский слон". Советский Союз к этому же юбилею выпустил двухтомник. Первый назывался: "Россия – родина слонов", а второй: "Русский слон – самый миролюбивый слон в мире". Болгария выпустила три тома: первые два были перепечаткой советского издания, а третий назывался "Болгарский слон – лучший друг русского слона".

Горы литературы продолжали расти, и стало ясно, что без посторонней помощи нам не обойтись. Бог знает, сколько нужно времени, чтобы во всем этом разобраться. Хорошо еще, что мы ограничили глубину поиска десятью годами. Мы посовещались с Серегой и сказали Андрею, что нам нужен десяток переводчиков и машинист- ка. Пусть они займутся реферированием статей, а мы займемся потом отбором наиболее интересных для подробного перевода. Сами же мы взялись за просмотр литературы на русском языке. В общем, лета мы не заметили. Три месяца работы в библиотеке дали однозначный результат. Мировая практика не знает примеров крупного производства рыбы ценных пород и икры в заводских условиях, но мысль такая зреет. Более того, мы нашли несколько серьезных статей, в которых рассматривались экономические аспекты проблемы. В них с цифрами и диаграммами доказывалась эффективность такого подхода. Мы подготовили подробный отчет, содержавший детальный анализ проблемы, пути ее решения и технико-экономический анализ, в котором объективно, как нам казалось, обосновывалась целесообразность такого строительства. Наш отчет был представлен Генералу, и он вызвал нас для доклада. Собственно, докладывать ничего не пришлось. Генерал не поленился прочесть наш труд и согласился с его выводами. Консультироваться с экономистами он не посчитал нужным, сказав, что все они зашорены политэкономией социализма и будут только понапрасну придираться к словам, а нам дело надо делать. Под конец он очень удивил нас, сказав, что нам следует прокатиться за границу, посмотреть, как и какие там строятся рыбозаводы. О них мы писали в своем отчете, никак не предполагая, что когда-нибудь сможем их увидеть. Еще больше мы удивились, когда узнали, что вопрос о нашей поездке уже решен, и выезжать надо не когда-нибудь, а послезавтра вместе с Андреем и Виктором. К этому времени мы уже знали, что ребята эти не лыком шиты. Оба до того как попасть в КГБ, окончили биофак МГУ и ускоренно институт военных переводчиков. В такой компании не стыдно было ехать за границу.