Владислав Выставной - Жетон Всевластия

– Вы что это себе позволяете?! – орал он. – Вы мне яхту разбили! Вы знаете, сколько она стоит! Да я вас по судам затаскаю – вас и все ваше клоунское ведомство!

Рыков замер – и с разворота зарядил триллионеру кулаком в челюсть. Не сильно, но так, что тот отлетел и повалился назад, на руки телохранителей. Те, было, подались вперед, но под тяжелым взглядом пристава остановились. Что ж, правильное решение.

Напоследок Рыков бросил взгляд на Ваню.

Хороший мальчонка. Шустрый. С родителями, вот, ему не слишком повезло. Жаль, что у него самого нет такого сынишки. Уж он-то научил бы его правильно держать пистолет, грамотно пилотировать корабль… Да и вести себя со старшими, как полагается.

Жаль, что все это не для него.

Чертовски жаль.

Грохот музыки, стук бильярдных шаров, пьяные возгласы и густой сигаретный дым – обычный фон в подобном низкопробном заведении. Хотя на беспокойных просторах Солнечной системы Рыкову доводилось бывать в куда более злачных местах, по сравнению с которыми этот бар мог показаться просто пятизвездочным рестораном при «Хилтоне». Но впервые Рыков не чувствовал своей привычной уверенности перед предстоящим делом. Сидя за стойкой, он мрачно закладывал рюмку за рюмкой, и мысленно сетовал на то, что разучился пьянеть.

Собственно, далеко ходить и не надо. Клиент здесь – аккурат по ту сторону стойки. Собственно, не клиент, а один из ответчиков по исполнительному листу. Клиент здесь как раз он…

Ф-фу… Мозг начинал опасно расслабляться. Пора было собраться с мыслями – и действовать.

– Еще желаете? – оскалился бармен – толстый, лоснящийся, с неряшливыми усиками под мясистым носом, словно прилетевший сюда, на Каллисто, из древнего фильма Квентина Тарантино.

– Пожалуй, – пристально глядя на бармена, сказал пристав. Глядя, как неправдоподобно выгнулась длинная, маслянистая струйка напитка, летящего в стакан, напомнил себе о пониженной гравитации на этом спутнике Юпитера. Это важно – помнить о силе тяжести, когда не исключена заварушка. Тем более, что пронести оружие в это, полное подонков, заведение не получилось: мощные детекторы на входе просвечивали насквозь, рискуя поджарить внутренние органы. Оставалось надеяться на удачу и рукопашную в стиле «пьяной обезьяны». На этот раз – в буквальном смысле слова.

– Виктор Додиц? – как бы невзначай, осведомился Рыков.

– Да, а что такое? – продолжая наполнять стакан, машинально отозвался бармен. Это такой прием – отвлечь собеседника привычным занятием, с тем, чтобы ловко вытащить у того нужную информацию. Алкоголь в стакане завораживающе рассыпался на крупные капли, замедленно подскакивая на кубиках льда. На Земле такого не увидишь.

Вот и бармен сначала не понял, что его попросту развели. Он вдруг побледнел, изменился в лице, бутылка дрогнула в его руке. Густо пахнущие капли алкоголя заплясали по стойке.

– Как вы сказали? – пробормотал бармен, не глядя на Рыкова. – Виктор… Нет, не знаю такого…

– Я судебный исполнитель, – терпеливо пояснил Рыков. – И у вас есть то, что вы должны передать мне по исполнительному листу…

Договорить он не успел – едва сумел увернуться от бутылки, брошенной прямо в лицо. Все-таки, алкоголь – не лучший союзник реакции.

А вот какому-то громиле, невзначай оказавшемуся за спиной, повезло меньше: траектория полета тяжелого сосуда при силе тяжести в восемь раз ниже земной – почти как у противотанкового снаряда.

– А-а! – громила отлетел назад, схватившись за лицо и кувыркнувшись через столик, занятый совсем уж угрюмыми личностями. Уже срываясь с места, Рыков удрученно скривился: событий в этой промышленной колонии немного, и лишний повод для потасовки здесь не упустят.

Только этого не хватало.

Впрочем, сейчас было не до пространных размышлений. Чертов бармен норовил сбежать. Не для того Рыков две недели выслеживал этого жука, чтобы так просто упустить его из-под носа.

– Эй, ты! – с угрозой зарычали за спиной, довольно недружелюбно схватили за плечо. Даже не обернувшись, пристав зарядил наглецу локтем в кадык. Захрипев, этот некто ослабил хватку и сосредоточился на проблемах собственного самочувствия.

Рыков же, оттолкнувшись, совершил эффектный бросок на барную стойку и, проехавшись по гладкой поверхности, успел ухватить беглеца за шиворот. Рванул на себя, отчего ноги бармена взметнулись к потолку, а его массивное тело, сметая стаканы и пивные кружки, перелетело в прокуренное пространство зала. Рыков подтянул перепуганного бармена поближе, собираясь произнести стандартную формулу.

Но спокойно поговорить им не дали: у посетителей накопились претензии к шумному гостю. Спасибо пониженной силе тяжести: можно было не подставлять лишний раз под удар собственное тело, а использовать упругую фигуру бармена как щит и бейсбольную биту. В конце-концов, мерзавец заслужил это собственной несговорчивостью.

Под ударами Рыкова агрессивные аборигены разлетались, словно кегли, бармен орал, как резаный. Особенности местной гравитации превращали происходящее в настоящий цирк – режиссеры вестернов нервно курили в сторонке. В общем, было бы даже весело, если б не поджимало время. Заметив краем глаза неприметную служебную дверь, пристав подхватил свою объемистую ношу и начал планомерное отступление, не забывая раздавать пинки и затрещины разбушевавшимся завсегдатаям бара. Хлопнула дверь, лязгнула изнутри тяжелая щеколда, и он остался, наконец, с клиентом наедине.

Бармен хрипел, вращал глазами и рефлекторно отплевывался. Он все еще не мог придти в себя.

– Итак, – совершенно спокойно, официальным тоном сказал Рыков. – Согласно решению суда вы обязаны передать мне находящуюся у вас долю в объекте интеллектуальной собственности…

Сплюнул, потрогал скулу. Кто-то, все же умудрился достать его кулачищем, защищая содержателя этого притона. Ничего, пусть посидят пока без обслуживания.

– Ну, что, живчик, – совсем уже другим голосом, устало сказал Рыков, – будем дальше дурака валять или покончим с этим делом?

– Покончим! – злобно сверкнув глазами, выдохнул бармен.

– Я внимательно слушаю, – раздельно произнес Рыков.

Лицо бармена налилось краской, надулось, словно он собирался выдавить из себя требуемую информацию под высоким давлением. Толстые губы дрогнули, хриплый голос произнес:

– «Я»…

– Что «ты»?! – не понял Рыков.

– Буква… Буква «я», – отдуваясь, прохрипел бармен.

– Нахрена мне это твое «я»?!

– Это и есть… Это и есть она, моя доля… Одна буква в этом чертовом слове!

– Что? – пристав ее не понимал, что происходит, но видел на лице бармена злобную усмешку.

Рыков изумленно уставился на поверженного бармена: