Игорь Байкалов - Область трансцендентности

– Оружие, которым мы воспользуемся, будет лишь имитировать уничтожение кораблей, не принося им реального урона. И люди и каргонцы будут видеть, как они разлетаются на куски обшивки, груз из трюмов. Но на самом деле это будет облако виртуальных осколков. Их не будет существовать в реальности: сам корабль останется на месте, скрытый от посторонних глаз: он станет невидимым, на время исчезнет, чтобы вернуться снова, когда мы этого заходим.

– А где же они будут находиться всё это время? – спросил Северин.

– В пространственном мешке. Для них пройдёт всего миг, даже меньше. Потом мы их всех вернём.

– Как фигуры, убранные с шахматной доски, – сказал я.

Я даже не хотел спрашивать, как это происходит. Главное, чтобы работало.

– Если эффектно обстряпать дело… – сказал Северин. – Если преподнести в нужном свете…

– Вы хотите выиграть войну холостыми патронами, – сказал Корон. – Как только это станет ясно, всё станет как раньше. Даже хуже. Они просто не будут обращать на нас внимания, потому что знают: мы не вреднее кхо.

– Что это? – спросил я.

– Небольшое летающее существо.

– Что-то вроде насекомого? Типа мухи?

– Не знаю, что это такое «мюгха»… – ответил Корон и обратился к Молнии. – Вы когда-нибудь уже делали такое? Это афёра чистой воды.

– Делали. И я настаиваю, чтобы мы действовали так же. После их поражения мы совершил акт «милосердия» и вернём всех павших.

– Воскрешение?

– Да, пусть все поверят, что мы их воскресили.

– И тем покажем ещё раз свою силу, – кивнул Корон.

– Именно.

– Это может сработать. Это… очень хитро, – усмехнулся он и уважительно добавил. – Такое даже Крен не смог бы выдумать.

– Я дам вам устройство, которое сможет превратить «Нахаон» в фантом нового «Ястреба».

– Но защитить оно нас не сможет?

– Увы, это будет живая голограмма, но вы же почти отремонтировали корабль и усилили щиты?

– Да, но они вряд ли выдержат залп сотен ракет.

– На самом деле две битвы начались с интервалом в час. За это время мы должны отпугнуть каргонцев от Земли. Вы должны продержаться до нашего появления. Как только мы прыгнем в систему Канраны, мы скроем вас от радаров. Для них это будет выглядеть так, как будто бы дисколёт переместился в иную точку..

– Риск умеренный и оправданный, – согласился Корон. – Может сработать. Только как мы будем имитировать атаку? Не стрелять же боевыми…

– Сегодня же снабжу вас всем необходимым, – ответила Молния.

Ни у кого больше не было вопросов.

– Итак, к вопросу, как вернуться в ваш мир. У нас осталось всего двое суток. Как вы уже знаете, этот корабль может перемещаться только в пространстве, но не между ними, поэтому… Ястреб, будь добр, покажи вот это.

В её руках из воздуха появился инфокристалл. Она вставила его в гнездо.

– Готово, – сказал искин.

В МСОРе отобразилось что-то невнятное. Только спустя секунду я понял, что вижу: нечто похожее на туманность, но размеры поражали воображение. Половина Млечного Пути там бы точно уместилась. Единственным объяснением этому факту могла служить сверхнизкая плотность вещества, иначе туманность уже давно бы сколапсировала в гигантскую чёрную дыру.

– Эту карту мне дал Демиург, – сказала Молния.

– Оно физически существует? – удивился Северин. – То есть это что-то вроде врат?

– Не совсем. Этот переход скорее похож на колодец. Не гравитационный и даже не пространственный, – она чуть отстранилась, посмотрев куда-то вверх, словно это позволит ей объяснить лучше. – Если представить миры как гипершары, то это место будет их пересечением. Оно постоянно сдвигается и даже прыгает. Разумеется, пересечение идёт ещё и по времени, а не по трём измерениям. Удобный для нас момент как раз будет через двое суток. Но если мы промахнёмся, то можем попасть не в то время и не в то место.

– Заманчиво, – усмехнулся я. – А как мы найдём этот переход?

– Я уже его нашла. Эта туманность – единственная, оставшаяся в нашей Вселенной. Найти её не составило труда. Ходовые испытания мы уже проверили. Завтра попробуем прибыть на место.

– Как далеко наша цель? – спросил Корон.

– Двадцать миллиардов светолет, – ответила Молния.

– Сколько?! – воскликнули мы хором.

– Вообще, какая разница? Мы переместимся туда мгновенно. Ровно за ноль минут, ноль секунд, – она сомкнула указательный и большой палец, показывая «ноль». – Вы же засекали неделю назад… Координаты искину я только что дала. Ястреб, ты получил?

– Подтверждаю, – отозвался вездесущий искин. – Двадцать миллиардов шестьсот двадцать…

– Ястреб, неважно, – остановил я его.

– Как это неважно? Здесь важен каждый миллиметр, – ответил он.

– Дотошный, – признал Корон.

– Вредный, – сказал я. Каргонец крякнул.

– Но… одно дело прыгать около планеты, а другое лететь за миллиарды световых лет, – засомневался Северин. – Это же почти через всю Вселенную!

– Не через всю, всего лишь пятую часть… Эта Вселенная очень старая, соответственного гораздо больше, – сказала Молния. – Привыкайте к новым скоростям.

В её глазах мы походили на кочевников, пересевших с лошадей на гравилёты. Что нам ещё оставалось? Только привыкать.

– Аномалия пройдет по этому перешейку послезавтра в 9:24 по корабельному времени, – Молния провела рукой по изображению туманности в том месте, где виднелся небольшой разрыв. – …Предлагаю отправиться в путь завтра в 11 часов по корабельному времени. Несколько часов на корректировку курса нам хватит. Останется только ждать.

– А почему не сегодня? – спросил Корон.

– У нас появилось ещё одно дело, – ответила Молния.

– Есть предложение оживить Ястреба, – добавил я.

– Это возможно? – удивился каргонец. Его кошачьи зрачки расширились и стали похожими на человеческие.

– Да.

– Не имею ничего против, если он как-то поможет нашему делу.

Меня удивила лёгкость, с которой Корон согласился с предложением. Казалось, его оно совсем не поразило. Или я до сих пор плохо понимаю язык жестов?

Я ответил Руслану, что доверяю мнению Молнии о каргонцах, и не кривил душой. Разве что немного. Но слепо следовать распоряжениям Демиурга и их плану было не в моём характере. Боюсь, за месяц мы едва научились терпеть присутствие каргонцев и подавлять отвращение, но они по-прежнему оставались тайной за семью печатями, а тут ещё подозрения Манулова. Меня они взволновали не на шутку. Слишком многое стояло на кону, чтобы пренебрегать такими заявлениями, поэтому вечером по корабельному времени я пришёл к Руслану. Бортинженер уже ждал меня.

– Привет, – сказал он, крутя в руках небольшой фонарик.

– Я поздоровался и спросил:

– Как доктор Риу?