Х Оливер - Энерган-22

Время от времени передавали новые сообщения о взрывах на дорогах. Я выпил стакан минеральной воды "Эль Волкан", стоивший дороже, чем сто граммов синтетического коньяка, и вышел. Передо мной высился замок "Конкиста".

Строго говоря, это не замок, а одно из тех старинных зданий в колониальном стиле, какие возводили конкистадоры после того, как потопили в крови сопротивление индейцев: массивное, помпезное, с элементами храмовой готики на фасаде.

- Я Теодоро Искров, - сказал я дежурному офицеру у входа и снял темные очки.

Он от удивления раскрыл рот и тут же бросился к интерфону:

- Сеньор полковник, здесь Теодоро Искров... Слушаюсь!

Обыскав меня - на случай, нет ли при мне оружия, и приказав следовать за ним, он направился вверх по широкой парадной лестнице, по которой в былые времена ступали губернаторы. В дверях комнаты под номером девять меня ожидал Командор - могучая громада из мускулов и костей, с квадратной бычьей головой и спадающими на лоб черными прядями.

- Вы умный человек, - проговорил он. - Входите.

Я вошел.

И тут же увидел Мак-Харриса. Он сидел под распятием, подперев подбородок протезом в черной перчатке.

Впервые вступал я в святая святых Командора, пресловутую "комнату номер девять". Мне всегда представлялось, что это современный кабинет, а передо мной была часовня, где некогда конкистадоры испрашивали у Христа благословения на истребление индейцев. Стены голые, если не считать распятий, и только цветные витражи на окнах придавали помещению не такой суровый и безрадостный вид. На письменном столе, уставленном аппаратами связи, лежали знакомые мне пакетики с энерганом и коробка с изображением белого орла. Воздух, как и в небоскребе "Альбатроса", пахнул сосной.

Что в комнате находился еще один человек, я заметил не сразу. Тщедушный, окровавленный индеец стоял в дальнем, темном углу часовни. Перехватив мой взгляд, Командор в упор спросил:

- Он?

- Кто? - постарался я произнести как можно спокойнее, но в горле мгновенно пересохло, и голос прозвучал неуверенно.

- Этот ваш жрец, читающий книги о науке и магии!

Усилием воли я заставил себя подойти ближе. Несчастный был жестоко избит. Судя по всему, его пытали огнем.

Но это был не жрец.

- Нет, - сказал я, с трудом подавляя радость.

- Вы уверены? Мак-Харрис молчал.

- Совершенно уверен. Тот человек худее и выше ростом. Портрет в повести воспроизведен очень точно. Произнося эти слова, я сознавал, что уже даю показания - иными словами, говорю то, что от меня хотят. Хотя меня еще и пальцем не тронули...

- Увести! - распорядился Командор.

Индейца вытолкали за дверь. Мак-Харрис по-прежнему не раскрывал рта, взгляд его был устремлен вдаль.

- Сядьте, Искров! - произнес Командор.

Сердце у меня сжалось. С чего они начнут?

- Искров, - сказал он, - мы долго вас искали. Я сделал попытку засмеяться:

- Я был в подполье. Скрылся от своих коллег-газетчиков... Сидел в сквере и дышал воздухом, потом немного перекусил в баре, посмотрел телевизор. Там и узнал, что вы меня ищете. Впрочем, я и сам собирался повидать вас. Вернее, сеньора Мак-Харриса.

Мак-Харрис и на этот раз не отозвался ни словом, ни жестом. А Командор сказал:

- Похвально, похвально... - Я не уловил в его голосе иронии. - Ну, вот что, у нас к вам дело. Но прежде, чтобы между нами не возникло разногласий в оценке некоторых фактов, мне бы хотелось показать вам замок. Не возражаете?

Как будто я мог возражать!

Мы спустились в подземелье.

Эта "прогулка" никогда не изгладится из моей памяти! То, что я увидел, могло сравниться только со знаменитыми девятью кругами Дантова ада. Не передать ужаса, свидетелем которого я невольно стал, - для этого понадобилось бы перо великого флорентийца.

Когда мы вернулись в часовню, ноги у меня дрожали, лоб покрывала испарина. Мак-Харрис все так же неподвижно сидел на стуле под распятием. Должно быть, вид у меня был неважный, потому что Командор тут же предложил мне рюмку коньяку.

- Пейте, Искров, не стесняйтесь. Я тоже, представьте себе, прихожу в расстройство при виде этих прелестей. Казалось бы, столько лет, а все не могу привыкнуть... - И он тоже отхлебнул коньяку. - Ну как, отлегло немного? Отлично. Я полагаю, сеньор Искров, что обсуждать только что виденное вами нет нужды, так же как мне незачем объяснять, с какой целью я вас познакомил с моим хозяйством, вы человек понятливый. Могу лишь добавить, что люди в "Конкисте" становятся откровенными и словоохотливыми, а если они пытаются обмануть меня, то... - Он красноречивым жестом указал вниз. - Посему я тоже буду с вами откровенен. Эта история с энерганом нас беспокоит. Весьма. Она способна дезорганизовать всю структуру нашего общества. Собственно, вы и сами намекаете на это в вашей... гм... фантастической повести. Вот почему мы... я имею в виду сеньора Мак-Харриса и себя лично... решили как можно скорее разгадать эту загадку и покончить с распространением пресловутых зерен, равно как и с преступниками, которые за этим стоят, будь они даже из "Рур Атома".

Мак-Харрис неожиданно вскочил и бесцеремонно оборвал его:

- Хватит болтать, Санто!

Он назвал его "Санто", что значит "святой". Нечего сказать, подходящее имечко для этого палача!

Командор разом сник, величественная осанка бесследно исчезла, на лице заиграла жалкая улыбка. Но в глазах затаились злые огоньки, не предвещавшие ничего хорошего.

- Прошу прощения, сеньор Мак-Харрис, - пробормотал он, - я хотел лишь...

- Мне не интересно, чего ты хотел! - снова оборвал его Мак-Харрис и шагнул ко мне.

Теперь, когда он стоял всего в полуметре от меня, я воочию убедился, что в этом человеке живут как бы два существа: одно - здоровое, с обычной пятипалой рукой, гладкой кожей и быстрым голубым глазом, второе - с железной рукой в черной перчатке, с щекой, похожей на кроваво-красный фарш, и холодным искусственным глазом... И если то существо, в котором билось сердце, явно обладало человеческими чувствами и было способно контактировать с другими живыми существами, то второе было машиной, роботом, с мотором вместо сердца, проводами вместо нервов и компьютером вместо мозга, и его предназначение уничтожать траву, воздух, саму жизнь... Я внезапно понял, что этот раздвоенный человек страшнее всех чудовищных орудий пыток, только что продемонстрированных мне Командором, страшнее, чем клубок кобр. И меня охватил смертельный ужас...

- Искров, - сказал Мак-Харрис, - мы с вами долги беседовали, вы прекрасно осведомлены, как изменились обстоятельства за последние часы, и, следовательно, знаете, в чем состоит новая ваша задача. Доселе ваш долг заключался в том, чтобы рассеять надежду, представив ее фикцией, вымыслом, бессмысленной фантазией. Случилось, однако, так, что те, кто скрывается за кулисами операции "энерган", воспользовались вашей повестью, чтобы подкрепить эту надежду, представить ее близкой и реальной целью. Не скрою, сделано это по хорошо продуманному сценарию, который учитывает и психологию толпы, и возможные контрмеры с моей стороны. Я близок к мысли, что в режиссуре принимает участие один мой знакомец... Вас же сделали в этом спектакле главным исполнителем, рупором несбыточной надежды... У меня нет полной уверенности, что продюсеры спектакля находятся в "Рур Атоме", но я убежден, что, кто бы они ни были, их цель - представить энерган реальной надеждой для человечества почти осуществлена, а это всего опаснее для здорового общества, как наше. Мы должны убить эту надежду в зародыше, пока она не обрела плоть и кровь, не проникла в сознание людей, не завоевала их сердца, не стала реальной силой...