Sib - Пилот

– Хотите осмотреть ещё что нибудь?

– Нет. На сегодня достаточно, я думаю.

– Тогда пойдемте.

Сунул ноут в сумку. И к люку пригнувшись прошёл. Она бабочкой лёгкой выпорхнула, и я следом. Выпал. Как мешок картошки. Затворили мы аэроплан на ключик, ключик мне на ладошку уронили, и поцокали по бетону, гордо подняв голову, выпрямив спину и волнуя окрестности. Стою. Пялюсь. Королева. Опять этот подлец просыпается. Да, что ж такое-то! Господи, помилуй мя грешнаго. На тебе щелбан! О, осознал! Побежал я кирию догонять.

"Мерсик" стоял распахнув гостеприимно дверцы. Катерина ожидала меня подставив лицо ветерку. Подошёл я, уселись мы в авто. Разговорились.

– Отель Авалон, плиз!

– No! Никаких отелей! Мы едем ко мне домой. Вы – мой гость. Вы будете жить у меня в доме.

Май хауз? Это к ней домой? Попался. И что, отказаться наотрез? Как это там, в Jagged Alliance, Хамус говоривал – "Не знаю, что, делать"? Вот и я не знаю. И как спросить на буржуйском, удобно ли это, тоже не-зна-ю. Блииин! Да вези, куда хочешь! Хоть в ООН вези. Затянулась моя пауза на принятие решения. Могут не понять, или понять не правильно, что ещё хуже.

– Файн – говорю, наслушался сегодня уже этих файнов. – Везите на, куда захочете! Лэтс гоу! Только я за себя не отвечаю.

Ослепила опять улыбкой и втопила газульку в полик. Резкая женщина. Ехаем себе, Катерина успевает и репортаж вести об окружающей действительности и машину. Я поначалу занервничал. Но потом пригляделся и заценил. Не всякий профи так водит. Четко, плавно, точно чувствуя дистанцию, инерцию и габариты тачки. Просчитывая все элементы движения, и предвидя действия всех остолопов на видимой части трассы. Успокоился я и прислушиваться начал, что она мне сообщить пытается. А она соловьём заливается, трещит и руками размахивает. Ни хрена не понял! Щоб я вмер!

По баранье внимательному выражению моих глаз, поняла она, что не в коня корм и полаконичней стала. Порядка на три. Тыкнет пальчиком в окошко и слово скажет. И я даже заулавливал чегой-то там. Влево:

– Mediteranean Cosmos Entrance.

И всё мне доподлинно понятно сразу стало. Вправо:

– EKAB SALONIKA PYLEA /Центр скорой помощи "Салоника-Пилеа"/. Теодор умер здесь. Третьего февраля.

Теодор. Дид – умер. Зёрд фебрари. Понятненько. 3 февраля преставился.

– Той ночью выпал снег, много снега.

– Ночь и снег. И смерть. Очень грустно.

– What?

– And cold. И холодно.

– Да. Оказывается, ты все понимаешь.

– What?

– Значит не всё!

И засмеялась, чертовка.

Опять ткнула пальчиком влево, в сторону городской застройки:

– Pylaia!

– Проскочила под развязкой и ушла вправо от трассы Е-90. Дорога превратилась в извилистую неширокую двухсторонку. Исчез дорожный шум, исчез поток машин. Потянулись виллы и коттеджи. Всё в зелени, всё в запахах цветов. Рай. И шалашики, по сколько-то там миллионов. На перекрёстке ещё раз свернула направо и через километр торжественным жестом указала:

– Мой дом!

Забегая вперёд, скажу, что через три недели мы говорили на чудовищной смеси русских, греческих, английских и немецких слов, которые я подцепил у Катерины, припомнил из киношек "про войну", ну, и курса английского в училище. А "чёрт побери" я, кроме русского, знал только по-испански. Каррамба! И мы прекрасно понимали друг друга. Никто нас с ней не понимал, мы же понимали всё. Я даже заметил у неё частотный греко-русский словарик на три с половиной тысячи слов. И постепенно это проявлялось всё заметнее. В общем, не буду я дурковать пиджен-инглишем. Буду рассказывать так, как я сам всё понимал. Иначе надо писать другую книгу с названием – "Приключения лингвокретиноида в Греции и иных мирах". Точка.

Да. Дом. Сёма бы удавился. Я не буду. Мне здесь не жить. Так, погощу малехо, и в другой мир сдёрну.

Да. Вот так обстоят дела. Обкатаюсь машиной, и уеду. В неведомое. А красотка Катерина останется здесь. А ты как думал, Виталий Николаич? А чего ты хотел, чтоб она на шее у тебя повисла с радостным криком: "Витамин, я ваша навеки"?! Размечтался! Слышь, Виталя, заруби ты себе на курносом славянском носу: дамочке нужно продать ненужный ей самолет. И это раз. Дамочке ты нахрен не нужен, хотя бы по той простой причине что похож ты на Алена Делона только лишь тем, что тоже одеколон не пьёшь. И это – два. И только так. Так вот, прикрой раззявленное хлебало и тихонько устраивайся, где нить на лавочке. Ночи здесь тёплые, комаров и жуликов практически нету. Как нибудь протиснешься по стеночке. Не графин какой. А дама будет жить в своём прекрасном дому, своёй фантастически прекрасной, полной радостей и светских развлечений жизнью. Развлекая себя при случае светскими кобелями. Тебе-то что за дело? Чужой ты Витамин на этом празднике счастья. Ой-ой, да мы-ж вже-ж ревнуемо. Ой, да мы тут в страсти любовной усех перережимо. Уймись… пехота! Топай давай, да не забудь про хлебало. А то птички нагадят…

Госпожа Катерина аккуратно заехала на газон перед особняком, и остановила машину. Я было вылезти собрался, но решил погодить. Поскольку хозяйку встречали. Из кустов вылетел лохматый, давно не щипаный, но ещё узнаваемый фокстерьер, и злобненько покосившись на меня, попытался в прыжке облобызать хозяйку.

– Монморанси! Фу, нахал! Ты же меня всю испачкаешь, лапами своими немытыми. Опять за крысами охотился? Всё утро шлялся где-то, я тебя с собой хотела взять, а тебя нет и нет! Отвяжись, говорю, хулиган лохматый!

И всё на чистом греческом.

Пока поименованный хулиган исполнял танец собачьего счастья, я осторожненько, не делая резких движений, выбрался из "мерсика" и в сторонке встал по стойке "смирно". Знаю я ихнего брата. Фокс – псина серьёзная, несмотря на невеликий размер. Эвон, какой квадратненький, да ладный. Cамостоятельный. Вмиг без причиндалов оставит, ежели не по нраву придешься. Нет уж, я лучше пешком постою. Завершив пантомиму "хризантема закрывает на ночь свои лепестки" образина проявила интерес и ко мне. Подошёл, склонил на бок голову и вопросительно рыкнул, блеснув на солнце белыми клыками. Кого это, мол, черти принесли в мою конурку? И нахрена ты, кобелина, нам тут сдался? И не пора ли тебя уконтропупить?

– Свои! – заявила Катерина.

– Да какие он, нахрен, свои? – удивился пёс. – Ты ещё скажи, что замуж за него собралась! Лучше давай я его сразу кокну. И никакой мороки. А то, он же щас жрать запросит. А мне самому мало! Ну, сожрал я крысу. И что? Мою личную телячью вырезку этому, что ли теперь скормить? Щазз! Слушай, давай я его всё же кокну. А вырезку я и сам слопаю за милую душу… Я же её чую!

– Свои! – подтвердила распоряжение кирия.

Пес нехотя согласился, подошел ко мне, задрал лапу и брызнул на запылённые кроссовки пару капель, зачислив тем самым в штат. Сволочёнок. Как угол пометил.