Джек Лондон - Борьба с химерами (сборник)

Помощник думал о возможности новых открытий в этой темной лесной чаще, лежавшей у его ног: для натуралиста девственные леса Борнео до сих пор представляют заманчивую страну, полную неразрешенных вопросов и открытий. Вудхауз нес в руке маленький фонарь, желтый свет которого составлял резкий контраст с бесконечной гаммой оттенков ночи, начиная от бледно-голубого и кончая черным, в которые был окрашен ландшафт. Руки и лицо астронома для защиты от москитов были намазаны особой мазью.

Здание обсерватории было временное, не вполне оборудованное всем необходимым. Поэтому Вудхауз размышлял о том, что работа во временном здании, снабженном, кроме телескопа, только самыми примитивными приспособлениями, опять потребует долгого неподвижного наблюдения в самой неудобной позе. Натура-лист вздохнул при мысли о предстоящей физической усталости, потянулся и вошел в обсерваторию.

Читатель, вероятно, знаком с устройством обыкновенной астрономической обсерватории. Здание имеет большей частью цилиндрическую форму с легкой полукруглой крышей, которую можно вращать изнутри в любом направлении. Телескоп опирается основанием на каменную тумбу, находящуюся в центре здания, а часовой механизм, указывающий вращение Земли, позволяет постоянно наблюдать какое-либо нащупанное трубой небесное светило. Кроме того, целая система колес и винтов у стойки дает возможность астроному устанавливать трубу телескопа в желательном положении. В подвижной крыше имеется отверстие, перемещающееся вместе с трубой телескопа, направленной к небесному своду. Наблюдатель сидит или лежит на наклонной деревянной скамье, которую можно передвигать на колесах, как потребует того положение телескопа. С целью усилить яркость наблюдаемых звезд, в обсерватории сохраняется полная темнота.

Пламя в фонаре заколыхалось, когда Вудхауз вошел в свою круглую нору, и мрак побежал темными тенями за большой аппарат, а когда свет был прикрыт, снова как будто расползся по всей комнате.

В отверстие крыши смотрела прозрачная синева, на которой горели с тропической яркостью шесть звезд, и бледный свет их скользил по темной трубе инструмента. Вудхауз установил крышу, потом, подойдя к телескопу, повернул одно колесо, затем другое, ставя большую трубу в новое положение. Потом он посмотрел в "искатель" — маленький вспомогательный телескоп, — немного подвинул крышу, привел в порядок еще кое-какие приспособления и завел часовой механизм. Вудхауз снял пиджак, потому что ночь была очень жаркая, поставил как ему надо было неудобную скамью, на которой ему предстояло провести следующие четыре часа, и со вздохом начал свои наблюдения над небесными светилами.

В обсерватории царила полная тишина, пламя в фонаре продолжало колебаться. Лишь изредка доносился из лесной чащи крик какого-то животного, а из туземного поселка говор малайских и даякских жителей-рабочих. Вот один из них затянул заунывную протяжную песню; другие через определенные промежутки подхватывали ее припев, но и песня замолкла, — все, по-видимому, разошлись по домам, и уже никакого звука не доносилось из поселка. Шепчущая тишина становилась все глубже и глубже.

Часовой механизм, ровно тикал. Слышалось пронзительное жужжание москита, по-видимому, раздосадованного мазью, покрывавшей лицо Вудхауза.

Вудхауз переменил положение, когда медленное движение телескопа сделало его уж чересчур неудобным, и опять весь отдался работе.

Он наблюдал группу звезд в Млечном Пути, в одной из которых заведующий обсерваторией незадолго перед тем обнаружил какое-то особенное, по его словам, колебание света. Такие наблюдения не входили в круг ежедневной работы обсерватории, и, может быть, именно поэтому Вудхауз особенно заинтересовался ими. Он совершенно забыл обо всем земном. Все его внимание сосредоточилось на большом голубом круге небесного свода в поле телескопа, — круге, усеянном миллионами звезд, которые ярко сверкали на темном фоне. Во время наблюдения Вудхаузу казалось, будто и сам он несется в эфире пространства. Бесконечно далеко было светлое пятнышко, мерцавшее слабым красным огнем, которое он наблюдал.

Вдруг звезды как будто померкли. Промелькнуло что-то темное, и они опять засияли.

— Странно, — сказал Вудхауз, — должно быть, птица.

Снова повторилось то же, и вслед за этим большая труба телескопа содрогнулась, словно кто-то толкнул ее. Потом раздались оглушительные удары о крышу обсерватории. Звезды будто поплыли в сторону, между тем как телескоп, сдвинутый с места, повернулся и выскользнул из отверстия в крыше.

— Черт возьми! — воскликнул Вудхауз. — Что такое?

Что-то огромное, темное, неопределенное, вроде бьющегося крыла, как бы пыталось пролезть в отверстие крыши. Через минуту отверстие снова очистилось, и в него снова лился яркий свет длинной полосы Млечного Пути.

Вверху комнаты, под крышей, было совершенно темно, и только какое-то царапанье указывало на присутствие там невидимого живого существа.

Вудхауз встал со скамьи. Он дрожал и обливался потом, пораженный неожиданностью происшедшего. Где это существо кто бы оно ни было — в комнате или на крыше? Одно было несомненно, что оно велико.

Вдруг опять что-то промелькнуло, влетев в отверстие крыши, а телескоп заколебался. Вудхауз вскочил. Стало быть, это существо в обсерватории, с ним? По-видимому, под самой крышей? Что же это может быть?

Вудхауз постоял секунду в оцепенении. Существо царапалось под сводом, потом вдруг метнулось прямо в лицо, и звездный свет скользнул по чьей-то блестящей коже. Бутылка с водой полетела со стола на пол.

Чувство, что странное неведомое существо скрывается в темноте, в нескольких футах от лица, было особенно неприятно Вудхаузу. Придя немного в себя, он подумал, что это, должно быть, какая-нибудь ночная птица или большая летучая мышь. Он решил убедиться в этом и, вынув из кармана спички, чиркнул. При вспыхнувшем свете он заметил огромное крыло, приближавшееся к нему, перед ним мелькнула серая шерсть, что-то ударило в лицо, и спичка выпала из руки. Удар угодил ему в висок, а коготь скользнул вдоль щеки. Вудхауз пошатнулся и упал, слыша, как в ту же минуту свалился фонарь. В то мгновение, как он падал, последовал второй удар. Вудхауз почувствовал, что по его лицу течет горячая кровь. Инстинктивно он схватился за глаза, как бы желая убедиться, целы ли они, и, повернувшись лицом вниз, пытался проползти под защиту телескопа.

Вудхауз снова почувствовал удар в спину, затем услышал, как зашуршал его пиджак; между тем животное опять взлетело под крышу обсерватории. Вудхауз забрался как можно дальше между тумбой и трубой телескопа, высовывались одни только ноги, которыми он мог, по крайней мере, отбиваться. Он все еще не мог определить, кто его враг. Странное животное долго носилось в темноте и, наконец, опустилось на телескоп с такой силой, что инструмент закачался и стойка затрещала. Вот крылья взмахнули около астронома совсем близко, он отчаянно лягнул и нащупал ногами мягкое тело. При бледном свете звезд Вудхауз с ужасом различил темную голову с острыми ушами, с бугорком между ними. Голова показалась ему величиной с голову бульдога. Вудхауз начал отчаянно звать на помощь.