Игорь Горячев - Полдень 23 век. Возвращение Тойво

Сэвулеску Траян, палеонтолог, биолог-эволюционист, тоже не имеющий каких-либо пси-способностей.

Он вместе со своими коллегами был активно занят разработкой, так называемой, парадигмы Большой Истории, зародившейся еще в XXI веке, которая рассматривала эволюцию жизни и сознания на Земле и на других планетах как часть общей эволюции материи Вселенной, начиная с Большого Взрыва. Эта парадигма, родившаяся на стыке разных областей знания и включающая в себе усилия многих ученых, оказалась удивительно плодотворной. Она дала совершенно неожиданные результаты. В рамках этой парадигмы удалось показать неизбежность перехода человечества на новый эволюционный уровень и появления люденов, как следующего шага в преодолении Энтропии Вселенной.

Джоши, Шри Кришна, «видящий сквозь время».

Псионик, обладающий поразительной способностью видеть прошлое Земли. Только прошлое, будущее ему было недоступно. Причем то, что он видел, не раз подтверждалось археологами и историками. Он помог историкам заполнить очень много «белых» пятен. «Не так все это было, — любил он приговаривать, со снисходительной усмешкой взирая на потеющих от волнения ученых мужей, жаждущих услышать его очередное откровение о каком-нибудь факте древнейшей истории, — совсем не так». В частности он подтвердил существование легендарной Атлантиды. Как утверждал Джоши, она была населена псиониками. В результате конфликта, в среде псиоников произошел раскол, что привело к сокрушительной пси-войне, в результате которой Атлантида погрузилась на дно океана.

За окном уже занимался вечер. Первые звезды зажглись на небосклоне. На площадке для игр нашего уровня, слышался веселый гомон детей. Свердловск жил своей обычной вечерней жизнью. Бесшумные глайдеры и птерокары скользили в воздухе. Было свежо и пахло лесом и земляникой. Я стоял у окна, скрестив руки, и созерцал догорающий на горизонте красный закат с бело-розовыми полосами облаков. Приятный прохладный ветерок ласкал лицо.

Радость, радость, давно забытая гостья, украдкой проникла в мое сердце. Ах, как это здорово, как это здорово, что все еще, похоже, только начинается!

То, что казалось тупиком, обратилось неожиданной надеждой для человечества. Итак, появление «третьей импульсной» подчинено какому-то неизвестному нам фактору. И если мы обнаружим этот фактор (а мы его обязательно обнаружим рано или поздно), то возможно для значительной части человечества откроется путь перехода на новый эволюционный уровень. Но что это за фактор? Является ли его появление спонтанным и вероятностным, или это снова следствие тайного вмешательства люденов. В случае с группой «Людены» о вероятности не может быть и речи. Ибо здесь нет никакой вероятности (вернее она равна единице), здесь просто практически стопроцентное появление «т-зубца» у всех, работающих в группе. Так в чем же тут дело? Неужели людены смогли именно у этих людей какими-то неведомыми нам методами, вызвать появление «третьей импульсной»? Но, тогда, почему именно у них?

Чем отличаются сотрудники группы «Людены» от других людей? Да, действительно, некоторые из них обладают совершенно запредельными способностями, по сравнению с обычными людьми. Но, как уже выяснилось, не этот фактор является определяющим в появление «т-зубца». Но может быть, он оказывает какое-то косвенное влияние? Хотя я, например, не обладаю какими-либо пси-способностями. Столы взглядом не двигаю, по воздуху не летаю и цунами не останавливаю. Я просто долгие годы страдаю от Синдрома Большого Откровения. И, тем не менее, у Нехожина есть, почему то, все основания полагать, что у меня в ментограмме должен быть «импульс Логовенко».

На все эти вопросы еще предстояло найти ответ. Ну что же завтра станет известно, отличаюсь ли и я чем-то от других людей…

Ярко-голубое небо. Желтое ласковое солнце. Кварцевый песок. Аквамарин пологих волн. Белые паруса зданий. Экзотическая пестрота парков. Седовласые вершины далеких гор. Стройные загорелые тела на пляже. Легкомысленные наряды. Дети, играющие в прятки-наоборот среди кустов-хамелеонов. Веселая музыка на террасах многочисленных кафе. Разноцветные паруса на морском просторе. Парящие, будто птеродактили, дельтапланы. Одним словом — Курорт. Здесь не хотелось думать о делах. Все проблемы большого мира растворялись в этой желто-зелено-голубой неге. Кувыркаться в теплых волнах, танцевать под легкую музыку с красивыми женщинами, философствовать на вечерней зорьке с бокалом чего-нибудь освежающего в руке — что может быть лучше?

Томас Нильсон расположился в шезлонге под полосатым тентом, легкая ткань которого трепетала на морском ветру. Кибер-официант без спросу принес запотевший бокал с трубочкой и ломтиком лимона, нанизанным на краешек.

— Что это? — осведомился Нильсон капризным голосом курортного завсегдатая.

— Джеймо, — ответствовал кибер и укатил.

Нильсон присосался к трубочке, лениво озирая пляж.

Он знал, что она здесь. Справочная санатория «Лазурная лагуна» охотно выдала информацию о настоящем местонахождении врача-бальнеолога Марии Гинзбург. И теперь осталось лишь определить, какое именно из сотен стройных и загорелых женских тел принадлежит сему почтенному медицинскому сотруднику? Знание того, что возраст почтенного сотрудника перевалил за девяносто, мало чем могло помочь Нильсону. За последние полвека геронтология шагнула столь далеко вперед, что судить о возрасте человека по внешнему облику стало совершенно невозможно. Тем более — о возрасте женщины. Однако у Нильсона были основания полагать, что он узнает Марию среди прочих моложавых красавиц.

И ему повезло. Влекомая слабой гравитацией местной крохотной луны, волна вынесла на берег высокую женщину. Она появилась из морской пены вполне буднично, оставляя в плотном песке неглубокие следы, на ходу отжимая густые черные волосы. Нильсон нажал на подлокотнике шезлонга несколько кнопок сервис-меню, и мгновение спустя рядом с ним материализовался свободный шезлонг, а кибер-официант замер неподалеку с еще одним бокалом охлажденного джеймо.

Когда Мария поравнялась с ним, Нильсон приглашающе помахал рукой. Врач-бальнеолог присмотрелась к незнакомцу, немного помешкала и опустилась рядом.

— Джеймо — напиток сезона! Рекомендую, — сказал Нильсон, подавая знак официанту.

Мария с благодарным кивком приняла бокал и откликнулась:

— Это напиток и прошлого сезона, и позапрошлого… Наши кулинарные гении редко балуют разнообразием.

— Постойте, — произнес Нильсон. — Я попытаюсь угадать… Вы не отдыхающая, верно? Вы — постоянный сотрудник Курорта.