Айзек Азимов - Ранний Азимов (Сборник рассказов)

И все же на Земле были люди, у которых все происходящее вызывало улыбку.

Кейлин вернулся домой, но вскоре его голос стал практически неразличим, потонув в более громких призывах к действию.

Его популярность падала тем ниже, чем больше ужесточались торговые ограничения. Внеземелье мало-помалу закручивало гайки. Сначала они ввели систему строгого контроля за выдачей лицензий на экспортную торговлю. Затем запретили экспортировать на Землю все материалы, пригодные для «применения в военной экономике». И в довершение всего начали весьма широко трактовать, что можно счесть пригодным для такого применения.

Импортные предметы роскоши – да и импортные предметы первой необходимости, если уж на то пошло, – исчезли из продажи или подскочили в цене настолько, что стали недоступны почти всем, за исключением небольшой горстки избранных.

Люди выходили на демонстрации, драли глотки, размахивали флагами и метали камни в окна посольств…

Кейлин сорвал себе голос и не мог отделаться от ощущения, что сходит с ума.

До тех пор, пока Луис Морено совершенно добровольно не предложил появиться в программе Кейлина и откровенно ответить на любые вопросы в качестве бывшего посла Земли на Авроре и действующего министра без портфеля.

Для Кейлина это был превосходный шанс вернуть себе былую популярность. Он знал Морено – тот был далеко не дурак. Заполучив Морено к себе на передачу, можно было рассчитывать на огромную аудиторию, как в лучшие его времена. Сам факт того, что Морено изъявил желание воспользоваться его – а не чьей-нибудь – программой в качестве трибуны для выступления, вполне мог означать поворот на более гибкий и разумный курс во внешней политике. Возможно, Мейнард оказался прав и дефицит всего подействовал в точности так, как было предсказано.

Список вопросов, разумеется, был представлен Морено заранее, но бывший посол заявил, что ответит на все до единого, а также на любые дополнительные вопросы, которые могут возникнуть в процессе интервью.

С виду все было совершенно идеально. Пожалуй, даже слишком идеально, но в сложившихся обстоятельствах только полный псих стал бы беспокоиться о таких мелочах.

Предстоящую передачу, разумеется, усердно рекламировали, и, когда ведущий с гостем уселись друг напротив друга за маленьким столиком, красная стрелка, которая показывала число видеоаппаратов, настроенных на их канал, зашкаливала за отметку в двести миллионов. А на каждый видеоаппарат по статистике приходилось в среднем 2,7 зрителя. Дали заставку, а ней последовало официальное представление.

Кейлин медленно потирал щеку, дожидаясь сигнала. Потом заговорил:

– Господин министр, вопрос, который в настоящее время волнует всех землян, касается возможности войны. Давайте с него и начнем. Как вы считаете, война будет?

– Если это будет зависеть только от Земли, я отвечу: нет, и еще раз нет. За свою историю Земля повидала немало войн и не раз убеждалась, что войной нельзя ничего достичь.

– Вы сказали «если это будет зависеть только от Земли». Вы имеете в виду, что войну вызовут факторы, которые находятся не в нашей власти?

– Я не говорю «вызовут», но могу сказать «способны вызвать». Я, разумеется, не имею возможности говорить за Внеземелье. Я не стану делать вид, будто знаю их мотивы и намерения в этот критический миг галактической истории. Они могут выбрать войну. Надеюсь, что этого не произойдет. Однако, если они решат воевать, мы будем обороняться. В любом случае, мы никогда не развяжем военные действия, мы не нанесем удар первыми.

– Правильно ли я понял, что, по вашему мнению, между Землей и Внеземельем не существует фундаментальных противоречий, которые нельзя было бы разрешить путем переговоров?

– Совершенно верно. Если бы Внеземелье было искренне заинтересовано в том, чтобы найти решение, от всех наших разногласий не осталось бы и следа.

– Относится ли это и к вопросу иммиграции?

– Безусловно. Наша роль тут совершенно ясна, и нам не в чем себя упрекнуть. Текущее положение дел таково, что двести миллионов человек в настоящее время занимают девяносто пять процентов всех пригодных для обитания территорий во вселенной. Шесть миллиардов – а это девяносто семь процентов всего человечества – ютятся на оставшихся пяти процентах. Подобная ситуация совершенно определенно несправедлива и, хуже того, нестабильна. И все же даже перед лицом такой несправедливости Земля неизменно изъявляла готовность заниматься разрешением этой проблемы постепенно. Мы до сих пор этого хотим. Нам нужно прийти к согласию относительно разумных квот и разумных ограничений. Однако планеты Внеземелья отказались обсуждать этот вопрос. На протяжении пяти десятилетий они отвергали все попытки Земли начать переговоры.

– Если такое отношение со стороны Внеземелья будет продолжаться, по вашему мнению, начнется война?

– Я не могу представить, чтобы подобное отношение продолжалось. Наше правительство не теряет надежды, что планеты Внеземелья в конце концов пересмотрят свою позицию по этому вопросу, что их совесть и чувство справедливости не умерли, а лишь дремлют.

– Господин министр, давайте перейдем к другой теме. Как вы считаете, Комиссия Объединенных Планет, учрежденная не так давно мирами Внеземелья для контроля над торговлей с Землей, представляет угрозу для мира?

– Если считать, что ее действия свидетельствуют о желании планет Внеземелья добиться изоляции Земли и ослабить ее экономику, то да, представляет.

– О каких именно действиях вы говорите, сэр?

– О ее действиях, направленных на ограничение межзвездной торговли с Землей до такой степени, что общий ее объем в стоимостном выражении в настоящее время составляет менее десяти процентов от показателя трехмесячной давности.

– Но действительно ли эти ограничения представляют собой экономическую угрозу для Земли? К примеру, разве объемы торговли с Внеземельем не составляют практически ничтожную часть от общего объема земной торговли? Разве товары, импортируемые с планет Внеземелья, не попадают в руки в лучшем случае незначительного меньшинства всего населения?

– Эти вопросы иллюстрируют глубокое заблуждение, которое весьма распространено среди наших изоляционистов. Действительно, в стоимостном выражении объем межзвездной торговли составляет лишь пять процентов от общего объема нашей торговли, однако же девяносто пять процентов всех наших атомных двигателей мы импортируем. Восемьдесят процентов нашего тория, шестьдесят пять процентов нашего цезия, шестьдесят процентов нашего молибдена и олова мы также импортируем.

– Так какой вопрос вы хотели мне задать, мистер Кейлин?