Брайан Плант - «Если», 2002 № 05

Жестокость молодых — тема в кино модная. Живой классик японской кинематографии Кинджи Фукасаку также решил обратиться к ней. В результате получился некий гибрид между экранизациями Берджеса («Заводной апельсин») и Голдинга («Повелитель мух»).

Недалекое безрадостное будущее. Экономика разрушена, школы захлестнула волна насилия. Правительство в качестве ответной меры принимает закон о «Королевской битве». Каждый год один случайно выбранный девятый класс высаживается на остров, и в течение трех дней школьники должны убивать друг друга, дабы остался только один. Иначе — погибнут все. Здесь Фукасаку использует множество штампов от фантастики — и взрывающиеся обручи на шее, и попытки компьютерного взлома системы управления этими обручами, и изготовление а-ля Сайрус Смит взрывчатого вещества из подручных средств, а также квестовые мотивы — когда оружие игроки получают случайным образом. Но режиссеру безразлична сама смертельная игра — его интересует психология подростков. На примере 42 девятиклассников он рисует своеобразный спектр поведения человека в экстремальной ситуации — от готовности к суициду до стремления выжить любой ценой. И обилие крови, поначалу сильно впечатлявшее, постепенно отходит на второй план восприятия — зрителя начинают затягивать загадки мотивации того или иного поступка многочисленных (впрочем, число их сокращается быстро) героев картины.

Возможно, для продвижения фильма на внешний рынок на одну из главных ролей, учителя, был выбран самый популярный в мире японский актер и режиссер Такеши Китано. Сам же Фукасаку признался, что создавал фильм на основе своих детских воспоминаний. Веселенькое у него, похоже, было детство.

Производство компаний IMF Internationale Medien und Film GmbH (Германия)

и Lawrence Gordon Productions (США), 2001.

Режиссер Иен Софтли.

В ролях: Джефф Бриджес, Кевин Спейси, Дэвид Патрик Келли, Мэри Маккормак.

2 ч. 00 мин.

Работая психиатром, я видел многих инопланетных пришельцев. И испытывал огромное чувство сострадания… Нечто подобное происходит и во время просмотра «Планеты К-РАХ» (в русском прочтении латинского названия прячется дополнительный, не предусмотренный авторами фильма смысл).

Итак, в психиатрическую клинику Манхэттена попадает человек (К. Спейси), утверждающий, что он житель далекой планеты и умеет путешествовать по солнечному лучу быстрее скорости света… Бред? Онейроидный синдром? Но на пациента не действуют сильнодействующие лекарства, он может таинственно исчезать из клиники, а при встрече с учеными потрясать их астрофизическими знаниями. Так кто же он, человек по имени Прот, инопланетянин или землянин, разум которого помутился от страшной трагедии: маньяк надругался и убил его жену и маленькую дочь? Но в любом случае пациент доктора Марка Пауэлла (Д. Бриджес) — доброе и по-своему мудрое существо: при соприкосновении с ним выздоравливают другие больные, преображается и сам психиатр, находя общий язык со своим отвергнутым сыном… Конечно, можно было бы упрекнуть авторов фильма в некоторой спекулятивности «маньячных» эпизодов. Но современному зрителю — как прогрессирующему наркоману — нужна огромная «доза» насилия: лишь тогда он способен содрогнуться и посочувствовать герою. Некоторые эпизоды из жизни клиники напоминают «Пролетая над гнездом кукушки». Пришелец легко «излечивает» пациентов, просто разговаривая с ними по душам: спрашивается, где была раньше вся продвинутая психиатрия? Можно было бы и линию инопланетности закрутить более туго — ибо многие зрители могут сделать вывод о земном происхождении героя. К фильму вообще можно предъявить немало претензий — но стоит ли? Ведь это эссе о смысле жизни. Оказывается, нет ценности дороже семьи и радостей обыкновенного дня… Истина тривиальна, но так ли много фильмов заставляют нас в это поверить?

Сергей ДЯЧЕНКО

Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым — резонно подметил отец-основатель марксизма, едва пи предполагая, что когда-то и его самого «распустят» на анекдоты. А как расстаются с будущим?

Проходя мимо ларька с видеокассетами, я не удержался и купил «Шестой элемент». Во-первых, мне нравится Лесли Нильсен, эта благородная «серебряная голова» с улыбкой идиота. Во-вторых, я люблю смешную фантастику.

Смех в кинофантастике — разговор не для перекура. Допустим, вы пересказываете мне «прикольный» эпизод из «Дикого, дикого Веста», я тут же возражаю, что в «Маске» с Джимом Керри остроумных ходов было куда больше, а вообще-то, действительно смешная фантастика — это «Доктор Стрейнджлав» Стэнли Кубрика. Тут кто-то оборачивается и говорит, что смешнее нашего «Старика Хоттабыча» (и это 56-й год!) все равно ничего не придумаешь, хотя еще раньше был «Новый Гулливер» — «Это полторы тысячи кукол, и каждая — хохма!» А мультипликационные фантазии Старевича! А комические феерии Мельеса!.. Чтобы такой спор не продолжался бесконечно, следует заметить, что в кино, как и в других, более зрелых формах фантастики, сатира, памфлет, ироническая сказка или фэнтези — это, пожалуй, все тот же смех над прошлым (в крайнем случае — над настоящим), которое провокационно рядится в футуристические одежды.

А все-таки можно ли смеяться над будущим? Над таинственным, непостижимым, страшным миром, находящимся за гранью поседнев-ной рутины? Можно. Но это уже удел пародии. По-английски этот жанр именуется spoof, реже — travesty. Кстати, оригинальное название «Шестого элемента» — «2001: Space Travesty».

К кинематографическим первопроходцам фантастической пародии (или пародийной фантастики) надо без тени сомнения причислить дуэт американских комиков Эббота и Костелло. В тридцатые годы Голливуд немало преуспел в создании образа демонического сверхчеловека, идущего наперекор людским законам и обычаям. Лучшими представителями этого племени стали Франкенштейн с его чудовищем, Дракула, Джекиль — Хайд и Человек-волк.

Но не прошло и десяти лет, как над этими страшными героями начали смеяться. Приземистый, плутовато улыбающийся Костелло (Луис Фрэнсис Кристилло) и тощий верзила Эббот (Уильям Эббот) оставляли в дураках и Франкенштейна, и Дракулу, и доктора Джекиля.