Ллойд Биггл - «Если», 2002 № 02

— Интересно, — вслух подумал Лефарн, — не получили ли они известие о том, что в их городах творится то же самое?

— Что дальше? — спросила Раиса. Они вдвоем стояли на городской стене и, напрягая зрение, провожали взглядом отступающего противника.

— Возможно, они еще вернутся, — сказал Лефарн, — но вряд ли. Стражники ничего не знают о луках, и стрелы кажутся им страшным оружием. Так что, может быть, все закончилось, и когда наши лучники подойдут к стенам других городов, те сразу капитулируют. Вот еще один лозунг для полевого устава 1048КБ: чем сложнее проблема, тем проще решение. Теперь можно вплотную заняться передачей города — всех городов — эффективному руководству.

— Ты хочешь свергнуть своего друга Окстона?

— Окстон готов отречься от престола по первому моему слову. Он недурно повеселился, но с него хватит. У старика плохое здоровье, и он начинает подумывать, что был гораздо счастливее, когда развлекал детишек на рынке и ему не надо было наряжаться для всяких дурацких церемоний. Для него будет естественно передать свой титул и обязанности мне. Почти год я был ему сыном, а он мне — отцом. Однако теперь начнется самая тяжелая работа, поскольку никто здесь не имеет никакого представления о том, что такое демократия и настоящее правительство. Но как только появится возможность избрать такое правительство, я передам власть демократическому выборному органу. Труднее поднять восстания в других городах. Они будут обречены на провал, пока не появятся сильные лидеры. Зато тогда уж волна восстаний прокатится по всей планете. Чему ты улыбаешься?

— Ты легко взял власть и считаешь, что и дальше все пойдет как по маслу. Наивно полагать, что можно завоевать планету с помощью луков и стрел. Другие города наверняка создадут свои отряды лучников.

— Не исключено, — согласился Лефарн. — Но что бы ни предприняли наши поверженные враги, мы всегда будем их опережать.

Раиса не удержалась от смеха.

— У тебя такие грандиозные планы, но это только слова. Пришло сообщение с Базы. Прибыл инспектор сектора, и тебе приказано немедленно явиться к нему. Сегодня ночью он пришлет за тобой челнок. Инспектор просит указать место, где тебя подобрать. — Она помолчала. — Мне тоже приказано вернуться на Базу. Вероятно, нас обоих уволят. Жаль. Я только-только вошла во вкус. Мне понравилась полевая работа. Вдалеке от штаба и всяких инструкций бывает очень интересно.

Инспектор сектора Брон Вилкор оказался на удивление молодым и неожиданно приятным в общении человеком. Он вытащил свою долговязую фигуру из-за стола координатора Стэнтлора и протянул Лефарну руку.

— Извините, что отрываю вас от дела в столь важный момент, но я должен знать, что происходит, — сказал он. — Не сомневаюсь, что вы правы — предполагаемые демократические государства действительно на поверку оказались изощренной формой рабовладения, и это явление поистине уникально. Я доселе не слышал, чтобы рабы не знали о своем рабстве, а считали себя гражданами. Виной тому безобразия на Базе: координатор в маразме, его заместитель абсолютно неопытен и совершенно не подготовлен для какой бы то ни было руководящей должности — отвратительный пример кумовства. Я увольняю весь персонал Базы и назначаю нового координатора. Теперь присядьте и расскажите мне подробно, что происходит.

Лефарн говорил. Потом опять говорил. Инспектор внимательно слушал. Он перебил его только однажды:

— Когда заместитель координатора Стэнтлор пыталась вмешаться, она создала вам какие-то сложности?

— Нет, сэр. Как только она вникла в мой план действий, то оказала неоценимую помощь.

— В самом деле? Судя по тому, что я слышал о воинственной леди, это просто невероятно.

Когда Лефарн наконец закончил, оба утомленно откинулись на спинки кресел. Лефарн чувствовал огромное облегчение. Его сомнительное «изобретение» лука и стрел Вилкор проглотил даже не поморщившись.

— Очень хорошо, — заключил инспектор. — Вы умело — я бы даже сказал, блестяще — справились с экстраординарной ситуацией, причем без всякой помощи со стороны старших по чину. Теперь вопрос в том, какую пользу можно извлечь из ваших достижений. Я реорганизую планету. Я назначу трех новых помощников командиру полевого отряда, по одному на каждый континент. Одним из них будете вы. В настоящее время центр событий — ваш континент, и мы должны как можно быстрее подобрать вам команду. Это не так просто в условиях уже начавшейся революции. Я дам вам любого агента на Нилинте, которого вы назовете, и при первой возможности пришлю опытных агентов с других планет.

— Да, сэр. Для начала я хотел бы попросить заместителя координатора Стэнтлор, сэр.

— Нет. Она не подходит. Я еще никогда не встречал столько отрицательных качеств у одного руководителя.

— Может, это и так, сэр, но она ничем не будет руководить. Сказать по правде, в данный момент она единственный, кроме меня, человек на Нилинте, кто понимает, что происходит, и она уже зарекомендовала себя как хороший полевой агент. Без нее я бы не справился. Кроме того, у нее есть ожерелье, которое, на мой взгляд, должно стать частью стандартной экипировки для всех агентов женского пола. А может, и мужского.

Инспектор озадаченно нахмурился. Потом рассмеялся.

— Хорошо. Если только вы обещаете держать Раису Стэнтлор подальше от Базы или любого другого штаба. И еще одно. Как бы вы кратко сформулировали проблему Нилинта и свое решение? Ваш пример будет поучителен для агентов, работающих на других планетах. Бюро не может позволить себе дважды наступать на одни и те же грабли.

Лефарн с мудрым видом кивнул. От других агентов он слышал, что каждая успешная операция Бюро заканчивается поисками очередных крупиц мудрости, которые застывают в ее легендарном полевом уставе, как мошки в янтаре — что-нибудь вроде «ДЕМОКРАТИЯ НЕ ФОРМА ПРАВЛЕНИЯ; ЭТО СОСТОЯНИЕ УМА» — и все такое.

— Боюсь, урок, полученный на Нилинте, слишком сложен для этого, — осторожно сказал Лефарн. — Эта планета являет замечательный образец демократии, которая не есть демократия, но я никогда бы об этом не догадался, если бы волею случая не попал в общество короля, который таковым не был.

Заметив совсем близко какое-то яркое сверкание, Найджел Финчли поначалу только прищурил глаза. Он ехал в Сити, где работал в одной из крупных брокерских фирм и регулярно играл на бирже, рискуя чужими деньгами, чтобы заработать себе на безбедную жизнь. Финчли был обладателем новенького «нимбуса», поэтому он не удержался и бросил оценивающий взгляд на классический «лотус-эсприт», который затормозил рядом с ним перед перекрестком. Перехватив его взгляд, очаровательная брюнетка за рулем «лотуса» — золотая крошка, как называл Финчли детей богатых родителей, живущих на папино наследство — слегка надавила на педаль газа, и мощный двигатель замурлыкал чуть громче. В этом звуке было что-то нарочито-вызывающее и эротичное, и Финчли попытался разглядеть девушку получше, но не смог — ему мешал ослепительно яркий блеск голубой эмали, которой был покрыт кузов автомобиля. Машинально прищурившись, чтобы защитить глаза от бликов отраженного солнечного света, он неожиданно понял, что эмаль была отполирована чуть ли не до зеркального блеска. Весь «лотус-эсприт» словно излучал собственное сияние, рядом с которым все остальные машины, остановившиеся перед светофором, казались тусклыми и серыми.