Олег Овчинников - Антинародная мудрость

- А откуда вы узнали, что будет дождь?

Небо над головой было совершенно безоблачным.

- Поживешь здесь с мое,- снисходительно отозвался дед,- и не такое узнаешь!

- А где река-то?- спросил я, находясь уже по ту сторону забора.

- Да там, там,- нетерпеливо ответствовал дед, неопределенно махнув рукой и очертив ею дугу, соответствующую центральному углу градусов в 120.

Калитка за мной с легким скрипом закрылась. Удрученный, я поплелся по дороге, стараясь в точности придерживаться указанного направления.

Удочка, выданная дедом Игнатом, была из бамбука. Причем, свежеспиленного. Таким образом, общий счет матча стал три - ноль в мою пользу. Если уж неизвестные творцы виртуальных Вселенных старались создать у меня иллюзию, будто климат и природа здесь соответствуют привычной для меня средней полосе России, то откуда же здесь, скажите на милость, мог взяться бамбук? А?

Тогда меня это еще позабавило.

Уже через полчаса я перестал следить за счетом. Я мог только пассивно наблюдать, как окружающая меня субъективная реальность наносит удар за ударом по моим нервам, психике, разуму.

Я уже не пытался делать выводы.

Но это будет только через полчаса.

Чуть в стороне от выбранного мною пути возвышалась невысокая церквушка. Я решил, что не грех будет слегка подкорректировать маршрут с целью ознакомления с местными достопримечательностями.

Церковь была совсем небольшая, но симпатичная. Каменные стены белого цвета, стройная колоколенка, купол, отливающий серебром.

Долго решал, этично ли заходить в Храм Божий с удочкой. В конце концов, прислонил ее к стене слева от входа и вошел.

Едва переступив порог церкви, понял две вещи. Во-первых, в это помещение этично было бы войти и с граблями. А во-вторых, хоть это и не новая мысль, внешняя форма крайне редко соответствует внутреннему содержанию.

Внутри церковь была абсолютно пустой. Ни икон, ни алтаря, ни скамеек для посетителей. Даже стены не удосужились разрисовать.

Не знаю, что удержало меня от крепкого ругательства, которое прямо-таки рвалось с моего языка на волю...

Четыре ноль. Я по-прежнему вел в игре.

Поленились придать правдоподобие внутреннему убранству. Понадеялись, что я не замечу, не зайду. А может здесь все дома такие?

И есть ли здесь вообще живые люди, кроме деда Игната и Матрены?

По спине пробежал легкий холодок.

Я поплотнее запахнул воротник скафандра.

Спустя всего пару минут выяснилось, что живые люди здесь все-таки есть. Молодой паренек, лет семнадцати, и девушка, по виду - еще моложе. Они стояли молча, спиной ко мне возле оградки. Его правая рука полу обнимала ее за талию. Парочка сосредоточенно рассматривала какой-то предмет, который парень держал в левой руке.

Не желая привлекать к себе внимания, прохожу мимо, не пытаюсь заговорить с ними. Томимый любопытством, незаметно скашиваю глаза вправо. Что они там разглядывают?

Ага, оказывается этот таинственный предмет располагается не В руке парня, а НА руке. Это часы. Чуть сощурившись, умудряюсь даже прочесть марку часов. "Полет" - написано мелкими буквами.

Видимо, часы в этой местности - большая редкость. Парочка следит за пробегом секундной стрелки, как загипнотизированная.

Ладно, не буду вам мешать. Счастливо оставаться!

По всему видно, что и без моего общества им хорошо друг с другом.

Очередная странность возникла на моем пути, как только я вышел за околицу деревушки.

Сразу за деревней начиналось широкое поле. И вот посреди этого поля я внезапно увидел... Я зажмурил глаза, сказал себе:"А может и вправду лучше вернуться? Да пропади они все пропадом вместе со своим астероидом!", открыл глаза... И внезапно увидел богатыря!

Другого названия тому, что видел, я не мог подобрать. Это был богатырь былинный, богатырь классический, если хотите. Он стоял, широко расставив ноги, и с угрозой смотрел на меня. Длинная кольчуга из крупных звеньев доходила ему до колен, на голове - островерхий шлем, к поясу приторочен (мне, почему-то, захотелось сказать "приаттачен") короткий обоюдоострый меч в ножнах. В правой руке он сжимал тяжелую палицу. Не вызывало сомнений, что передо мной стоит настоящий боец: звенья кольчуги в некоторых местах были сломаны, шлем с левой стороны сильно приплюснут.

Из-под насупленных бровей он сурово смотрел на меня. Но не делал никаких движений и не пытался заговорить со мной. У меня возникла мысль о былинном богатыре из-под Мурома, который, пролежав тридцать три года на печи, встал "посередь чиста поля" и решил еще тридцать три года простоять.

- Стой, инородец!- властно приказал богатырь.

Я послушно замер. Уверен, на моем месте так поступил бы каждый. Голос витязя был, как это принято говорить, "зычным", а его сильно заметный акцент заставил меня отвергнуть мою первоначальную гипотезу о его исторической родине. Не из-под Мурома он был. Из-под Вологды.

- Здравствуйте!- поприветствовал богатыря я. Несмотря на сильное волнение, голос мой совсем не дрожал. Чего нельзя было сказать о моей левой коленке. В ее дрожании я не ощущал никакого великого признака.

- Из чьих будешь?- вопрошал страж поля.

И правда, из чьих? И почему буду? Может, сработает подсказка деда Игната?

- Из городских я, - отвечаю.

- А,- никогда не думал, что столько пренебрежения можно вложить в один звук,- понаехали тут!

- А пошто идешь?- не унимался защитник сорняков.

- Так купаться,- говорю.

- Ну иди,- любезно разрешил он.- Купайся. Только далеко не заплывай. Течением унесет, впадешь в Каспийское море.

И он криво усмехнулся, должно быть, оценив собственную шутку. Моря на астероиде не было.

Я вежливо улыбнулся в ответ и "послушно в путь потек". А богатырь остался стоять на своем боевом посту, без видимых усилий жонглируя палицей и напевая себе под нос мотивчик, смутно напоминающий "Плач Ярославны".

Затылком я чувствовал его взгляд. Пару раз мне хотелось обернуться, но я сумел подавить это желание.

Я не стал учитывать богатыря и увеличивать счет матча. Вдруг еще обидится... Не прошло и пятидесяти шагов, как меня заставил остановиться очень громкий и резкий свист. Он раздавался не сзади, где остался богатырь, а чуть впереди слева, где возвышалась невысокая гора. Казалось, что звук идет как раз с ее вершины. И звук этот был невероятной силы. Я не думал раньше, что люди могут ТАК свистеть!

- Ну вот и Соловей-разбойник,- произнес я, резко поворачиваясь на свист и с удивлением ощущая в своей левой руке рукоятку бластера.

Вот уже второй раз за день! Надо бы последить за своей реакцией, так и пристрелить кого-нибудь не долго!

Но пристреливать, как оказалось, было некого. По крайней мере, беглым взглядом окинув поверхность горы, я не обнаружил на ней ни одной стоящей мишени. С другой стороны, я не обнаружил и какого-нибудь естественного укрытия, за которым этот чемпион по художественному свисту мог бы спрятаться. Мне оставалось только недоуменно пожать плечами.