Александр Лоскутов - Времена Хаоса

– Ты же сам добровольно явился в армию, сам хотел на войну.

– Хотел, и если до вечера доживу, то снова хотеть буду, а сейчас я хочу оказаться где-нибудь подальше отсюда.

– Строиться! – послышался недовольный рык сержанта. – Быстро!

Карион молча прошелся перед застывшими в строю лучниками:

– Убогое зрелище, – вздохнул сержант, – но лучшего все равно нет. Ладно, болваны, у всех есть запасы стрел? Все надели доспехи правильно? Никто не забыл свой меч в палатке?

Стрелковая сотня ответила разноголосым говором, суть которого сводилась к тому, что они все сделали правильно и ничего не забыли.

– Ну ладно, я предупредил. Потом не жалуйтесь, что вам стрелять не из чего. Забудете лук – отправлю прямиком на крепостную стену карабкаться! Без лестницы и под обстрелом! Ясно?

Снова невнятный гул, выражающий полное согласие.

– Тьфу ты. Все еще не выучились четко отвечать на вопросы командования. Оболтусы. – Сержант недовольно поморщился. – Ну все, болтовня окончена. Теперь идите за мной и не нарушайте шеренги. Тот, кто нарушит строй – обретет мое пожизненное неудовольствие!

Карион подхватил свой собственный лук и, поправив плащ, неспешно двинулся в сторону от лагеря по направлению к крепости. Сотня вразнобой устремилась за своим командиром. Сержант шел молча и не оглядываясь, казалось, что ему все равно шагают ли его подчиненные за ним или нет. Впрочем, он явно знал, что лучники следуют позади – сотня производила столько шуму, что о том, что она куда-то идет, наверняка уже знали даже во вражеской крепости.

Через полчаса стрелки уже заняли свою начальную позицию. Справа виднелись плотные ряды опытных мечников-ветеранов из четвертой пехотной сотни, а слева – нестройная толпа новобранцев из двенадцатой. Недалеко в стороне маячила громада тарана: исполинская телега со множеством колес и укрепленными на ней заостренными стволами деревьев. Сверху это сооружение было прикрыто деревянными щитами, прикрывающими толкающих таран воинов от неприятных сюрпризов с небес.

До крепостных ворот было не более четверти мили. Авенир видел, как на вершине крепостной стены высовывались в бойницы лица готовых к отражению натиска воинов Килсуна. Внезапно налетевший порыв ветра донес слабый запах дыма с характерным запахом – в крепости уже была приготовлена кипящая смола в качестве подарочка непрошеным гостям.

Из задних рядов вперед вылетел верхом на великолепном вороном жеребце уже знакомый Авениру светловолосый лейтенант и, небрежно вытащив из ножен меч, поднял его над головой в вытянутой руке. Готовность к атаке.

Авенир сглотнул, судорожно ощупал стрелы в своем колчане, быстренько осмотрел лук и проверил, легко ли извлекается из ножен меч. Сегодня от этого будет зависеть его жизнь. Краем глаза он заметил, что большинство его собратьев по оружию ведут себя точно так же. И даже обычно не боящийся никого и ничего сержант Карион теперь нервно поглаживает украшенную искусной гравировкой рукоять своего меча. О, Страж Бездны, защити меня от вражеского оружия и сохрани мою жизнь сегодня…

Где-то позади выстроившихся в грозной готовности воинов оглушительно прогудел звук рога. Лейтенант впереди строя кивнул и, резко взмахнув мечом, хлестнул коня, сразу же устремившись вперед и увлекая за собой солдат. Пехотные сотни одновременно двинулись к воротам, выставив перед собой сплошную стену сверкающей стали. С натужным скрипом стронулась с места громада тарана. Громкий боевой клич прокатился над безмолвной степью.

– За Повелителя!!! Империя и Грастос!!

Над рядами атакующих взвилось кроваво-красное знамя Фабиана с изображенным на нем черным, как сама полночь, силуэтом сжимающего когти ястреба. Сражение за пограничную крепость началось.

– Шагом! Не торопитесь! – Натужно закричал Карион, перекрикивая лязг железа и громогласный рев устремившихся вперед пехотных сотен. – К стене мы должны подойти последними!

Авенир молча шагал в строю, оцепенело глядя, как тысячи ревущих и размахивающих оружием солдат бегом устремились к крепостным стенам. Каждая пехотная сотня несла с собой длинную лестницу и направлялась к заранее намеченному участку стены. Тяжелый таран, увлекаемый вперед силою множества подталкивающих его человеческих рук, со скрипом направлялся к воротам.

Защитники, отчетливо видимые в лучах осеннего солнца, неподвижно стояли на стенах, ожидая когда воины Новой Империи подойдут на расстояние выстрела. Из бойниц выглядывали многочисленные лучники, вооруженные рогатинами воины готовились отталкивать приставленные к стене лестницы, кое-где виднелись люди державшие в руках связки метательных копий. Кроме того, Авенир был в этом абсолютно уверен, наверняка воинами Килсунского княжестве было заготовлено несколько неприятных сюрпризов вроде громадных котлов со смолой, кипящей воды, бросаемых на головы больших камней и всего того, что обычно широко используется при защите крепостей.

Передовые линии наступающих оказались на том расстоянии, которое стоящие на стенах воины сочли пригодным для первого залпа. Несколько десятков стрел поднялись в голубые безоблачные небеса и смертоносным дождем рухнули вниз. На землю упали первые капли крови. Еще залп, еще. Стрелы безжалостно жалили атакующих солдат Империи. Раненые и убитые падали наземь. Расстояние сократилось настолько, что стрельба стала прицельной. Стоящие на стенах лучники перешли на беспорядочную, но гораздо более точную стрельбу. Каждый из них сам выбирал себе мишень, прицеливался, спускал тетиву и выискивал себе новую цель.

Авенир с ужасом смотрел на разворачивающуюся перед ним жуткую картину. Стрелы производили настоящее опустошение в плотных рядах штурмующих крепость имперцев. Вот седобородый ветеран со стоном опустился на колено, а белооперенная стрела глубоко засела в его бедре. Молодой новобранец еще полгода назад беззаботно сеявший хлеб в какой-нибудь отдаленной деревушке получил стрелу в бок и теперь, скрипя зубами, отходил назад, пытаясь добраться до раскинувшейся на холме палатки военного лекаря. Из-под его старенькой кольчуги показались тонкие струйки крови. Стальной наконечник стрелы ударил в грудь одному из бешено жестикулирующих сержантов. Удача, сопровождающая воина в десятках подобных боев, на мгновение отвернулась, и бедняга рухнул замертво, сраженный кусочком заостренной стали прикрепленным к тоненькой деревяшке.

Смерть прошлась по рядам бегущих вперед солдат Фабиана и ее костлявая рука забирала всех без разбору. Молодые и старые, высокие и низкорослые, родившиеся далеко на севере и местные жители, ветераны и новобранцы, рядовые и командиры. Все были равны перед безжалостно сыплющимся с небес смертельным ливнем стрел. Убитые или раненые падали на землю, щедро орошая ее своей кровью, и исчезали под ногами своих по-прежнему упорно движущихся вперед товарищей.