Александр Фадеев - Мануловы путешествия

– Дадкор, ты сам в заговоре участвовал?

– Я? В з-з-заговоре? – Теперь не только дергался глаз, и дрожали губы, он еще от испуга и заикаться начал.

– Ты из меня дурака-то не делай! – вскричал я. – Сам мне весь разговор наизусть цитируешь, а потом спрашиваешь "какой заговор"?! Издеваешься?! Неизвестный враг приказывает убить народного героя, а офицер полиции молчит в тряпочку?!

Парень дернулся, как от удара, и скороговоркой заговорил: "Можете мне не верить, но я сразу бросился докладывать об этом в столицу. А вот о заговоре не сообразил – подумал, что недоразумение какое-то. Частенько приходится разбираться с любителями хапнуть огромную награду нахаляву".

– Выходит заикаться начал не от испуга, а от искреннего возмущения, – глубокомысленно заметил внутренний голос. – Молодец – наш человек. Немного натаскать, чтобы резче на ситуацию реагировал. А так ничего, подходит. И начальника не испугался.

– И что тебе ответили в столице? – вежливо поинтересовался я. – Кому сообщить-то пытался?

Дадкор замялся: "Мне долго никто не отвечал – обед уже начался, а когда сигнал пошел, так гвардейцы ваши подоспели…, – он виновато посмотрел на меня, как будто сам был виноват в том, что не успел передать важное сообщение, – а на связь пытался выйти с дворцом императрицы".

Манула на них нет! Что за дела? Какой "обед" может быть в информационном сердце страны?! Развели здесь бардак без меня!

– Куда только Раскун смотрит?! – в сердцах заметил я.

– А причем здесь президент-дрын? – удивился Дадкор.

– Чего это он его так? – поразился внутренний голос. – Чем наш начальник тайной полиции заслужил столь нелестное прозвище? Похудел сильно или занялся рукоприкладством среди подчиненных с помощью подручных средств?

– Младший лейтенант, – сурово начал я, – что вы себе позволяете?! Разве пристало офицеру полиции так пренебрежительно отзываться об одном из первых лиц Империи?

Дадкор очумело вытаращился на меня и удивленно открыл рот. Потом тихо сказал:

– Виноват, господин Манул, а что я такого сказал?

Настала моя очередь сильно удивиться – что-то мы с собеседником перестали понимать друг друга.

Предпринял еще одну попытку прояснить ситуацию:

– Ты сказал: "Президент-дрын". Что ты имел ввиду? Дрын – это дубинка такая. Кстати, а почему "президент"? В мое время он был министром.

– Удачный момент спросить о том, сколько времени прошло с тех пор, как мы исчезли – подсказал внутренний голос. – Раз уже памятники стоят, то не меньше полгода прошло.

– Не у него, – ответил я, – все-таки, он пока подследственный. Потом у "манулят" спрошу ненавязчиво.

Все это время собеседник молча смотрел на меня, шевеля губами. Потом медленно, тщательно подбирая слова, ответил:

– Мне не совсем понятно, в каких целях господин Манул задает столь странные вопросы… Но, как вам, безусловно, известно, что господин Раскун является президентом независимого государства, которое называется Демократическая республика Норэлтир. Буквально в прошлом месяце они праздновали уже пятый ежегодный День Демократии, – после этих слов он вопросительно посмотрел на меня, – поэтому я и сказал "президент-дрын".

– Президент ДРН! – беззвучно завопил внутренний голос. – Он сказал: "Президент ДРН", – затем ядовито добавил, – а все заметили в его ответе мягкий намек на наши невысокие умственные способности?

– Пятый ежегодный праздник…- медленно повторил я про себя, – здесь прошло целых пять лет… Раскун – президент независимого государства… Сомневаюсь, что сегодня способен удивиться еще больше.

– Судя по всему, нам с ними скоро воевать, – добавил Дадкор.

Оказалось, что способен!

Настя толкнула меня в бок и шепнула в ухо: "Удачно вилянгцы время для вторжения выбрали".

Ни убавить, ни прибавить – самый умный и изворотливый из бывших соратников во главе враждебного государства, а к нашим берегам в скором времени оправится гигантская армия вторжения. Да еще, оказывается, пять лет прошло со времени моего первого визита в Норэлтир. Задача из труднейшей превратилась в неразрешимую. Войну на два фронта Империи не потянуть при любом раскладе. Да ладно бы нам противостоял Совет Народного Спасения – его я способен переиграть с закрытыми глазами, а вот Раскун… матерый контрразведчик, интриган, аналитик. Как все неправильно и не вовремя!

Так, хватит разбираться с пешками – мне надо в столицу к императрице. Только там я смогу оценить картину в целом. Мало ли что тут лепечет провинциальный офицер полиции. Может все не так плохо.

– Конечно, все не так плохо, – бодро заверил меня внутренний голос, – все гораздо хуже! – и зловеще хохотнул.

Все может быть…

Пора здесь закругляться и выдвигаться в столицу – все ответы там.

– Так, – я сделал знак часовому, – этого отдельно от остальных под охраной в любой свободный кабинет. Лейтенанта Марсдера ко мне!

Через минуту вбежал командир роты "манулят".

– Вызывали, господин Манул?

– Как быстро мы сможем выступить?

– Пленных забираем с собой или как? – спросил офицер.

Чувствуется, что военный, а не из полиции – тот сказал бы "арестованных".

– Да, берем с собой офицеров и сержантов. Рядовых в камеры. Здесь оставить один взвод под командой толкового сержанта – нельзя же оставлять город совсем уж без полиции. И ускоренным маршем в столицу. Младшего лейтенанта, что я сейчас допрашивал, содержать отдельно от остальных – он нужен мне живым.

– Через пятнадцать минут будем готовы, господин Манул. Разрешите исполнять?

– Действуйте!

Лейтенант козырнул и стремительно двинулся к выходу.

– Стойте! – крикнул я вслед. – А что вы подразумевали под словами "или как"?

– Не понял? – обернулся Марсдер.

– Вы сказали: "Пленных забираем или как?"

– А, понятно. Забираем или здесь расстрелять? Ваш крутой нрав в войсках до сих пор помнят! – улыбнулся лейтенант.

– Прекрасную память в сердцах людей оставил легендарный манул, – пафосным тоном продекламировал внутренний голос.

Боковым зрением я увидел огромные глаза Насти. Повернулся к ней, состроил заискивающую улыбку, с самым зверским выражением морды (интересная игра слов) посмотрел на лейтенанта и зловеще прошипел:

– Это когда я приказывал пленных расстреливать?

Марсдер побледнел, сообразив, что глупость сморозил – хотел польстить первому командиру батальона, а вышло некрасиво. Можно было подумать, что Манул – кровожадный мясник, не гнушающийся использовать самый грязные методы ведения войны.

– Так говорите же, – поторопил я смущенного лейтенанта, – что обо мне помнят солдаты Империи? Какие события прошлых военных лет дают вам право утверждать, что офицер нашей армии способен расстрелять военнопленных?