Деймон Найт - Сумерки людей

Бродяга повернул к Максвеллу искаженное страданием лицо.

— Произошло худшее! — воскликнул он. — Можешь убедиться сам — что значит отыскать один нужный камушек на всех побережьях этой планеты.

— Ничего не понимаю, — признался Максвелл. — А как же вселенная?

Бродяга махнул рукой:

— Мы не могли вернуть нашу вселенную в прежнее пространство. Она находилась в стазисе — вся, за исключением мельчайшей своей части, — вне этой временной линии. Была оставлена лишь некая крохотная модель такой огромной вселенной. — Он развел большой и указательный палец. — Всего лишь камушек.

Разинув рот, Максвелл уставился на гиганта.

— Уж не хочешь ли ты сказать…

— О да, — вздохнул Прибрежный Бродяга. — Я приземлился примерно в двадцати милях от берега пять лет тому назад.

Он устремил взгляд куда-то в море, в то время как пальцы его нервно ощупывали камушки у ног.

— И, ударившись о воду, — сказал он, — я выронил его.

Вой и грохот ненадолго заполнили извилистые коридоры и комнаты станции. Поль Вессон стоял, впитывая в себя эти звуки, пока раскатистое эхо не замерло где-то вдали. Ремонтный корабль улетел обратно к «Дому». Вессон же остался в одиночестве на станции «Чужак».

Станция «Чужак»! От одного названия захватывало дух! Конечно, Вессон знал, что обе орбитальные станции примерно столетие назад не без причины получили свои названия от Британского управления спутниковыми службами. Более крупный «Дом» обслуживал транспорт Земли и ее колоний, а «Чужак» предназначался для торговых связей с чужестранцами — с существами из-за пределов Солнечной системы. Но даже такой утилитарный смысл не мог умерить изумленного восторга Вессона при виде станции «Чужак». Станции, что крутится во мраке одиночества и ждет своего гостя, который является лишь раз в два десятилетия.

Когда же гость являлся, одному из миллиардов землян вменялось в задачу и почетную обязанность терпеть присутствие чужака. Как и почему, Вессону толком не было известно. Твердо он знал лишь одно: различия меж их двумя расами настолько глубоки, что встреча крайне мучительна для обоих. Что ж, завербовался он добровольно. Значит, надо справиться. Тем более что вознаграждение окупит любую боль.

Пройдя все проверки, Вессон вопреки собственным ожиданиям оказался тем самым одним из миллиардов. Ремонтный корабль доставил его сюда в виде мертвого груза — погруженным в полную отключку. В таком же виде Вессон и пребывал, пока ремонтники занимались своей работой. Потом они вернули его в сознание и улетели. Теперь он остался один. Впрочем, не совсем.

— Добро пожаловать на станцию «Чужак», сержант Вессон, — неожиданно произнес приятный голос. — С вами разговаривает альфа-сеть. В мои обязанности входит ваша зашита и обеспечение вас всем необходимым. Если вам чего-нибудь хочется, можете смело меня попросить. — Нейтральный тон с оттенком школьной учительницы или экскурсовода в музее.

Хоть и был Вессон заранее предупрежден, все равно не смог не поразиться схожести этого голоса с человеческим. Альфа-сеть, последнее слово робототехники. Компьютер, охранник, личный слуга, библиотека — и ко всему этому добавили нечто похожее на «личность», наделенную «свободной волей». Похожее настолько, что специалисты уже успели сломать целый лес копий в спорах о том, личность ли это и в какой мере свободна ее воля. Альфа-сеть — безумно дорогостоящая игрушка. Ни с чем подобным Вессон еще не сталкивался.

— Спасибо, — выговорил он наконец в пустоту. — Хм… кстати, а как мне к вам обращаться? Не могу же я без конца долдонить: «Эй, альфа-сеть!»

— Последний ваш предшественник звал меня тетя Сетти, — отозвалась машина.

Вессон скривился. Тетя Сетти. Ну и каламбур! Нет, так не пойдет.

— Насчет тети — порядок, — сказал он. — Но для меня вы будете тетя Джейн. Так звали сестру моей матери. Кстати, вы и голосом на нее похожи — самую малость.

— Весьма польщена, — вежливо ответила невидимая машина. — А теперь, быть может, перекусите? Бутерброды? Холодное пиво?

— Спасибо, — поблагодарил Вессон. — Но чуть погодя. Сначала немного осмотрюсь.

И повернулся в другую сторону. Это, похоже, положило конец разговору — сеть, по крайней мере, погрузилась в молчание. Славная штуковина. Вот бы всегда такую компанию. Когда обращаешься — говорит, а нет — молчит как рыба.

Людскую часть станции составляли четыре комнаты — спальня, гостиная, столовая и душевая. Гостиная оказалась достаточно просторной и довольно милой, оформленной в зеленоватобурых тонах. Всей механики — только кожух какого-то аппарата в углу. Остальные комнаты располагались по кольцу вокруг гостиной — совсем крошечные, рассчитанные только на одного человека. Был еще узенький круговой коридор и разные обслуживающие механизмы. Станция хранила себя в идеальной чистоте и работала безупречно — несмотря на более чем десятилетнее бездействие.

«Теперь самая легкая часть всего предприятия», — подумалось Вессону. До прибытия чужака еще месяц. А пока — хороший паек, ненавязчивые беседы с альфа-сетью и никакой работы.

— Ну, тетя Джейн, — обратился он к сети, — вот теперь я, пожалуй, съел бы небольшой бифштекс. Среднеподжаренный, с картошкой, луком и грибами. Да, и стаканчик светлого пива, пожалуйста. Скажете, когда будет готово.

— К вашим услугам, — отозвался приветливый голос. В столовой тут же важно загудел и защелкал автоповар. А Вессон тем временем еще побродил по станции и внимательно осмотрел пульт управления. Судя по показаниям приборов, шлюзы надежно задраены, рециркулятор воздуха в норме. Находясь на орбите, станция вращалась вокруг своей оси и создавал силу тяжести в один «жэ» в секторе, предназначенном для людей. А внутренняя температура в этой части составляла ровно 23 градуса по Цельсию.

На второй же половине приборной доски — совсем иная картина. Все экраны и циферблаты черны, как сам космос. Второй сектор станции, объемом примерно в восемьдесят восемь раз больше Первого, пока еще не работал.

В голове у Вессона ненадолго возник мысленный образ станции, сложившийся из фотографий и чертежей. Двухсотметровая в диаметре дюралюминиевая сфера, к которой приварен десятиметровый шарик людской части. И похоже было на то, что вся полость ремонтных помещений, а также — самое главное — специальных баков представляла собой тесную камеру для необъятного тела чужака.

— Бифштекс готов! — объявила тетя Джейн.

Вот так бифштекс! Горячий, пузырящийся. Хрустящий снаружи — и нежно-розовый внутри. Как раз по вкусу Вессона.

— Тетя Джейн, — промычал он с набитым ртом, — а ведь все совсем не так плохо. Правда?