Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы (сборник)

Глиммунг превратился в огромное существо женского пола.

Теперь начал меняться Храм. В руках Глиммунга он превратился в еще не родившегося ребенка, в: плод, спящее тельце, спеленутое тугим коконом. Теперь Глиммунг легко подняла его на поверхность и все издали восторженный вопль, когда Храм появился над водой в лучах неяркого вечернего солнца.

«Какое странное превращение», — подумал Джо.

— Когда–то, — мысленно ответила ему Глиммунг, — мы были двуполым существом. Эта часть меня была подавлена много, много лет. Пока я не обрела ее вновь, я не смогла бы сделать Храм своим ребенком — как это должно быть.

Суша осыпалась и продавливалась под тяжестью ребенка–гиганта; Джо чувствовал, как земля опадает под колоссальным весом. Но Глиммунг не выказывала тревоги. Постепенно она выпустила Храм из рук, расставаясь с ним с явной неохотой. «Я — это он, — думала она, — а он — это часть меня».

Раздался удар грома, пошел дождь. Медленные, тяжелые капли насыщали влагой пространство вокруг Храма. На песке образовались извилистые русла. Теперь Храм постепенно приобретал первоначальный вид.

Очертания ребенка–гиганта уступили место стенам из бетона, камня, базальта, воздушным башенкам и готическим аркам. Красно–золотые витражи горели, отражая облачный закат.

— Дело сделано, — подумала Глиммунг. — Теперь я могу отдохнуть. Великий ночной рыболов добился победы. Теперь все снова на своих местах.

— Нам пора идти, — подумал Джо. — А вам — оставаться.

— Да! — зашумели все остальные. — Отпустите нас!

Глиммунг замерла в растерянности. Джо слышал, как мечутся ее мысли.

— Нет, — думала она. — Сейчас у меня есть великая сила; если я отпущу вас, то вновь уменьшусь, скукожусь, стану ничтожной.

— Ты должна отпустить нас, — думал Джо. — Как мы договорились.

— Это правда, — мысленно отвечала Глиммунг. — Но разве не лучше остаться частью меня? Так вы можете прожить тысячи лет, и никто из вас никогда не будет одинок.

— Проведем голосование, — предложила Мали Йохез.

— Да, — подумала Глиммунг. — Проголосуйте, кто из вас хочет остаться внутри меня, а кто предпочитает отделиться и стать самостоятельным индивидуумом?

— Я останусь, — подумал Нерб К’оол Дак.

— И я, — подумал ракопаук.

Перекличка продолжалась. Джо слышал, что кто–то предпочел остаться, а кто–то выйти на волю.

— Я хочу, чтобы меня отпустили, — сказал он, когда пришел его черед.

При этом Глиммунг растерянно вздрогнула.

— Джо Фернрайт, — подумала Глиммунг. — Ты же лучший из них, неужели ты не останешься?

— Нет! — подумал Джо.

Он шел по бесконечному взморью, вдоль которого простиралось топкое болото, где–то в глуши планеты Плаумэна. Давно ли он здесь? Этого Джо не знал. Еще совсем недавно он был внутри Глиммунга, а сейчас брел, оступаясь и морщась от боли, когда под ноги попадал острый камень.

«Неужели я один?» — думал Джо. Остановившись, он вглядывался в сумерки, пытаясь различить хоть какое–нибудь живое существо.

Многоногое кишечно–полостное, извиваясь, двигалось к нему.

— Я ушел вместе с вами, — произнесло оно.

— И больше никого? — спросил Джо.

— На окончательной перекличке — только мы двое.

Все прочие остались. Невероятно, но факт: они остались.

— В том числе и Мали Йохез?

— Да.

Джо почувствовал, как на него навалилась невыносимая тяжесть. Сначала подъем Храма, теперь утрата Мали — нет, это слишком много.

— Вы не знаете, где мы находимся? — спросил он. — Я не смогу долго идти.

— Я тоже. Но там, на севере, горит огонь. Я провел в его сторону параллактический луч, и сейчас мы движемся в этом направлении. Еще через час мы должны его достигнуть, если я правильно вычислил нашу скорость.

— Я не вижу света, — сказал Джо.

— Мое зрение лучше вашего. Вы увидите его минут через двадцать. Полагаю, что это колония спиддлов.

— Спиддлы, — повторил Джо. — Мы что, собираемся остаток жизни прожить среди спиддлов? Неужели это все, что нам осталось после того, как мы покинули Глиммунга и остальных?

— Мы сможем добраться оттуда до отеля «Олимпия», где остались наши вещи. А после этого вернуться на свои планеты. Мы сделали то, ради чего прибыли сюда. Нам следовало бы радоваться.

— Да, — проговорил Джо мрачно. — Мы должны радоваться.

— Это был великий подвиг. Мы убедились в том, что Фауст не всегда терпит поражение…

— Давайте поговорим об этом, когда доберемся до отеля, — перебил Джо кишечно–полостное и побрел по берегу. Немного помедлив, многоногое существо последовало за ним.

— На вашей планете очень плохо? — спросило оно. — На Земле, как вы ее называете?

— На Земле, — сказал Джо, — так же, как везде.

— Значит, плохо.

— Да, — подтвердил Джо.

— Почему бы тогда вам не отправиться со мной? — спросило кишечно–полостное. — Я могу подыскать вам дело… Ведь вы реставратор, не так ли?

— Да.

— У нас на Бетельгейзе–Два керамики много. На ваши услуги будет большой спрос…

— Мали, — произнес Джо еле слышно.

— Понимаю, — сказало кишечно–полостное. — Но она не придет: она стала частью Глиммунга. Потому что, как и остальные, она боится снова стать неудачницей.

— Наверное, я улечу на ее планету, — сказал Джо. — Из того, что она рассказывала… — Он замолчал, продолжая брести наугад. — Так или иначе, закончил он, — там мне будет лучше, чем на Земле.

«И я все же буду среди гуманоидов, — подумал он. — А может быть, встречу кого–нибудь похожего на Мали.

По крайней мере, шанс на это есть».

Они молча продолжали путь к маячащей вдали колонии спиддлов, которая с каждым их шагом становилась ближе.

— Вы знаете, в чем ваша проблема, по моему мнению? — спросило Джо кишечно–полостное. — Я думаю, вы должны научиться делать собственные вазы, а не реставрировать разбитые.

— Еще мой отец был реставратором.

— Перед вами пример Глиммунга, который хотел непременно добиться своего — и выиграл. Так почему бы вам не померяться с ним силами. Разбудите свою душу. Восстаньте против Рока. Сделайте попытку.

Джо повторил последние слова своего спутника.

Ему никогда не приходило в голову создать нечто свое. Теоретически он знал, как это сделать, ведь он знал, как создать его часть…

— У вас есть и оборудование, и материалы, — продолжало кишечно–полостное. — С вашими знаниями и способностями вы должны добиться успеха.

— Да–да, — глухо проговорил Джо. — Ладно, я попробую.

Джо Фернрайт вошел в свою новую, сверкающую чистотой мастерскую. Сверху лился яркий свет. Он осмотрел верстак, три набора зажимов, самофокусирующиеся лупы, десять отличных калильных игл и глазурь любой расцветки, любого тона, густоты и оттенка.

И зону невесомости. И печь. И банки с сырой глиной.