Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы (сборник)

— Кофе, — сказал наконец Джо.

— Сливки, сахар? — поинтересовался динамик.

— Сливки и сахар.

Из маленького окошечка выдвинулась чашка кофе, два завернутых в бумагу кусочка сахара и пакетик со сливками.

— Одну международную кредитку, пожалуйста, — произнес динамик.

— Запишите на счет Глена Ранситера, Корпорация Ранситера, Нью–Йорк.

— Вставьте, пожалуйста, кредитную карточку.

— Я уже пять лет не пользуюсь кредитной карточкой. Вначале нужно выплатить…

— Тогда одну кредитку. — Из динамика послышалось зловещее тикание. — Иначе через десять секунд я вызываю полицию.

Джо заплатил, и тикание прекратилось.

— Тоже еще, посетитель! — огрызнулся напоследок динамик.

— Однажды, — с ненавистью произнес Джо, — люди вроде меня восстанут, и тирании бездушных машин придет конец. Вернутся простые человеческие ценности, теплота, отзывчивость, и человек, прошедший через такие испытания, как я, которому действительно нужна чашечка горячего кофе, просто чтобы прийти в себя, получит ее независимо от того, есть у него кредитка или нет. — Он взял пакетик со сливками и тут же брезгливо отодвинул его в сторону. — Кстати, ваши сливки, молоко или что это было, давно прокисли.

Динамик молчал.

— Давайте, делайте что–нибудь! — сказал Джо. — Когда речь шла о деньгах, вас трудно было остановить.

Платная дверь кафе распахнулась, и вошел Эл Хаммонд.

— Ранситера уже погрузили на вертолет. Спрашивают, полетишь ли ты.

— Посмотри на эти сливки, — сказал Джо, поднимая пакетик. Жидкость превратилась в прилипшие к стенкам комки. — Вот это подают за одну кредитку в технологически развитом и современнейшем городе мира. Я не уйду отсюда, пока они не заменят сливки или не вернут деньги.

Эл Хаммонд положил руку ему на плечо и внимательно на него посмотрел:

— В чем дело, Джо?

— Вначале — сигарета, затем устаревший на два года телефонный справочник в корабле. Сейчас мне подают недельной давности сливки. Я этого не понимаю, Эл.

— Пей без сливок, — посоветовал Эл Хаммонд. — И давай иди к вертолету, Ранситера надо срочно отправлять в мораториум. Мы подождем тебя на корабле. Потом заедем в ближайшее представительство Общества и напишем подробный рапорт.

Джо поднял чашку и увидел, что кофе холодный, густой и старый. На поверхности плавала плесень. Он с отвращением отставил чашку. Что происходит? Что–то со мной случилось.

Неожиданно отвращение перешло в неясный, жуткий страх.

— Пойдем, Джо, — Эл Хаммонд сжал его плечо. — Забудь про кофе, это ерунда, сейчас главное доставить Ранситера в…

— Ты знаешь, кто дал мне эту кредитку? — спросил Джо. — Пат Конли. И я тут же сделал то, что всегда делаю с деньгами, — выбросил на ветер. На прошлогоднюю чашку кофе… Поедешь со мной в мораториум? Мне нужна поддержка, особенно при разговоре с Эллой. Может, свалим все на Ранситера? Скажем, что решение о полете на Луну он принял единолично. Собственно, так и было. А может, придумаем что–нибудь? Мол, корабль разбился, или Ранситер просто умер, а?

— Ранситер все равно с ней свяжется, — сказал Эл, — Так что лучше говорить правду.

Они вышли из кафе и направились к вертолету Мораториума Возлюбленных Собратьев.

— А может, пусть Ранситер сам ей скажет? — предложил Джо, когда они поднялись на борт. — А что? Он же решил лететь на Луну? Вот пусть и говорит. К тому же он привык с ней общаться.

— Вы готовы, джентльмены? — спросил Фогельзанг, занимая место в кабине. — Не пришло ли время направить наши скорбные стопы к последнему пристанищу мистера Ранситера?

— Валяйте, — бросил Эл Хаммонд.

Как только вертолет оторвался от Земли, владелец мораториума нажал на кнопку, и из доброго десятка динамиков, натыканных по всему салону, полились звуки бетховенской Missa Solemnis.

— А знаешь, что Тосканини всегда пел со своим хором, когда дирижировал? — спросил Джо. — В «Травиате» можно слышать его голос во время арии «Sempre Libera».

— Нет, не знаю, — ответил Эл, глядя на ровные, однообразные, монолитные строения Цюриха, торжественно проплывающие внизу.

— Libera me, Domine, — прошептал Джо.

— Что–что?

— Смилуйся надо мной, Господи. Это же общеизвестно.

— С чего ты об этом подумал?

— Из–за проклятой музыки. — Повернувшись к Фогельзангу, Джо крикнул: — Выключите музыку. Ранситер ее все равно не слышит. Зато ее слышу я, а мне это совершенно не нравится. Тебе тоже? — спросил Джо у Эла Хаммонда.

— Успокойся, Джо.

— Мы везем мертвого шефа в место под названием Мораториум Возлюбленных Собратьев, а он говорит «успокойся»! А знаешь ли ты, что Ранситер вовсе не обязан был лететь с нами на Луну? Он мог отправить нас и остаться в Нью–Йорке. Теперь самый жизнерадостный, самый жизнелюбивый человек из всех…

— Ваш темнокожий спутник дал хороший совет, — перебил его вдруг владелец мораториума.

— Какой совет?

— Успокоиться. — Фогельзанг открыл встроенный рядом с пультом ящичек и протянул Джо цветную веселую коробочку. — Пожуйте, мистер Чип.

— Успокоительная резинка, — пробормотал Джо, машинально срывая обертку. Успокоительная резинка с ароматом груш. — Пожевать? — спросил он у Эла.

— Попробуй, — Эл пожал плечами.

— Глен Ранситер никогда не стал бы принимать транквилизаторы в такой ситуации, — завелся вдруг Джо. — Он вообще никогда в жизни не принимал их. Ты знаешь, что я понял, Эл? Он отдал свою жизнь ради нашего спасения. В переносном смысле.

— Очень переносном, — проворчал Хаммонд. — Кстати, мы подлетаем. — Вертолет начал опускаться на размеченную для посадки крышу плоского здания. — Сумеешь взять себя в руки?

— Я успокоюсь, когда услышу голос Ранситера, — сказал Джо. — Когда я узнаю, что он хоть наполовину, но жив.

— Я бы не стал волноваться по этому поводу, — жизнерадостно откликнулся владелец мораториума. — Обычно нам удается получить очень хороший поток протофазонов. Вначале. Душевные муки начинаются потом, когда срок полужизни подходит к концу. Но если планировать все разумно, его можно продлить на много лет. — Фогельзанг выключил двигатель и распахнул дверь кабины. — Добро пожаловать в Мораториум Возлюбленных Собратьев! — Он жестом пригласил их к выходу. — Моя секретарша мисс Бисон проведет вас в переговорную, ласкающая тьма и мягкие поверхности умиротворят ваши души, а я распоряжусь, чтобы мистера Ранситера доставили вам, как только наши техники войдут с ним в контакт.

— Я хочу наблюдать процесс с самого начала, — сказал Джо.

Владелец мораториума повернулся к Элу Хаммонду:

— Может быть, вам, как другу, удастся убедить мистера Чипа?

— Джо, нам придется подождать в переговорной.

— Сколько все это займет времени? — спросил Джо.

— Результат будет известен уже через пятнадцать минут. Если к тому времени мы не получим достаточно сильного сигнала…