Джон Уиндем - Миры Джона Уиндема, том 4

Доставили покупку на следующий день после того, как Джанет выписалась из клиники. Двое роботов-грузчиков поставили у дверей большой ящик, затем поинтересовались, распаковывать или нет. Джанет ответила, что не стоит, и грузчики удалились.

Джордж, вернувшись с работы, хотел было немедленно открыть ящик, но Джанет покачала головой.

– Сначала поужинаем. Робот может и подождать.

Естественно, ужин получился скомканным. Быстро управившись с едой, Джордж собрал тарелки и сложил их горкой в раковине.

– Больше никакого мытья посуды, – довольно заметил он.

Чтобы затащить ящик в дом, пришлось звать соседского робота, да и то Джордж обнаружил, что не в силах поднять свой край и вынужден был пойти за вторым роботом к соседям напротив. Вдвоем роботы без труда справились с заданием: подхватили ящик, словно пушинку, отнесли на кухню и ушли.

Джордж взял отвертку и вывернул шесть больших винтов, которые удерживали крышку. Под крышкой оказались опилки, которые он попросту вывалил на пол.

Джанет было запротестовала, но Джордж с ходу отмел все возражения.

– Ты что, забыла, что убирать их нам не придется?

Под опилками обнаружилась белоснежная внутренняя упаковка. Джордж нетерпеливо сорвал ее, и они увидели робота – как и заказывали, в черном платье с белым фартуком.

Несколько секунд они молча разглядывали машину.

Робот был удивительно похож на человека. Осознав, что это ее робот, Джанет испытала вдруг странное чувство – слегка занервничала и почему-то ощутила себя виноватой…

– Спящая красавица, – заметил Джордж и взял инструкцию, лежавшую у робота на груди.

Вообще-то он преувеличивал. На робота было приятно посмотреть, но не более того – фирма-изготовитель учла пожелания Джанет. Надо отдать им должное, постарались они на славу. Золотистым волосам машины оставалось только завидовать (хотя Джанет понимала, что сделаны они скорей всего из пластика и уложены в прическу раз и навсегда). Кожа – тоже пластиковая – отличалась от настоящей разве что совершенством.

Джанет опустилась на колени перед ящиком, протянула руку и осторожно притронулась к лицу с безукоризненно правильными чертами. Какая холодная кожа!

Она переменила позу, присела на корточки, продолжая разглядывать робота. Большая кукла, игрушка, чудесная игрушка из металла, пластика и электронных цепей, игрушка, которую сделали похожей на человека только потому, что людям кажется: роботы должны выглядеть именно так… Признаться, что-то в облике робота невольно вызывает тревогу. Прежде всего про такую машину, хочешь не хочешь, придется говорить «она»; следовательно, потребуется придумать имя, а робот с именем станет еще сильнее походить на человека.

– В моделях с батарейками необходимо менять батарейки раз в четыре дня, – прочел вслух Джордж. – Другие модели, как правило, при необходимости сами подключаются к сети для зарядки. Посмотрим. – Он подхватил робота под мышки и попытался приподнять. – Черт побери! Похоже, раза в три тяжелее меня.

Повторив попытку, Джордж отказался от своей затеи и вернулся к инструкции.

– Выключатель находится на спине, чуть выше талии. Ладно, попробую перевернуть.

– Это ему удалось. Робот перекатился на бок, и Джордж принялся расстегивать пуговицы на платье.

– Оставь, я сама, – сказала Джанет, которой вдруг почудилось, что Джордж ведет себя бестактно.

– Как скажешь, – отозвался муж. – В конце концов, эта штуковина – твоя.

– Мы не можем называть ее «штуковиной». Пускай будет Эстер.

– Хорошо, – согласился Джордж.

Джанет расстегнула последнюю пуговицу и пошарила под платьем.

– Не могу ничего найти.

– Наверно, выключатель находится под крышкой.

– О нет! – предположение Джорджа слегка шокировало Джанет.

– Дорогая, ты имеешь дело с роботом, а не с человеком.

– Знаю, – ответила Джанет. Пошарив снова, она обнаружила панель.

– Поворачиваешь ручку на пол-оборота вправо, затем закрываешь крышку, – сообщил Джордж, сверившись с инструкцией.

Джанет сделала так, как он сказал, и вновь присела на корточки.

Робот шевельнулся. Повернул голову. Сел. Встал. Выглядел он точь-в-точь как прислуга из какого-нибудь старого фильма.

– Добрый день, мадам. Добрый день, сэр. Рада вам помочь.

– Спасибо, Эстер, – поблагодарила Джанет, откидываясь на подушку. Вообще-то благодарить робота вовсе не обязательно, однако она полагала, что если не проявлять вежливость по отношению к роботам, скоро перестанешь быть вежливой и с людьми.

И потом, Эстер – не обычный робот. За минувшие четыре месяца она избавилась от наряда прислуги и превратилась в не знающую усталости, заботливую подругу. Джанет с самого начала трудно было поверить, что Эстер – всего-навсего механизм; чем дальше, тем больше робот казался ей обыкновенным человеком. То, что питалась Эстер электричеством, представлялось не более чем причудой. Пускай она иногда ходит кругами, пускай у нее случаются сбои (как в тот раз, когда подвело зрение, из-за чего Эстер на какое-то время перестала правильно определять расстояние); такое может случиться с кем угодно. Вдобавок механик, которого вызвали к Эстер, обращался с ней как доктор с больным человеком. Да, Эстер – подруга, причем гораздо предпочтительнее многих.

– Должно быть, ты считаешь, что я слабенькая и ни на что не гожусь? – спросила Джанет.

– Да, – отозвалась Эстер, от которой можно было ожидать чего угодно, только не уклончивости в ответах. – Я считаю, что все люди без исключения ни на что не годятся. Они устроены так, что их остается лишь пожалеть.

Джанет давным-давно бросила убеждать себя, что подобные ответы связаны с наличием у Эстер блока сочувствия, а также перестала представлять, как работают электронные цепи, формулируя ту или иную фразу. Теперь она принимала слова Эстер так, словно та была иностранкой.

– Наверно, по сравнению с роботами мы и впрямь мало на что способны. Эстер, ты такая сильная! Если бы ты знала, как я тебе завидую…

– Нас сконструировали, – сообщила Эстер, – а вы возникли совершенно случайно. Вам просто не повезло.

– Ты, разумеется, не согласилась бы поменяться со мной местами?

– Конечно, нет. Мы гораздо сильнее, не испытываем потребности в отдыхе и сне, нам не нужно существовать с химическим заводом внутри. Мы не стареем и не выживаем из ума. Люди такие хрупкие и неуклюжие создания! Им постоянно нехорошо оттого, что в организме что-то разладилось. А у нас если что-то и сломается, оно не болит и его легко заменить. Вы же напридумывали всяких слов вроде «боль», «страдание», «муки», «усталость», «несчастье», – слов, которых не понимает никто другой, которые толком ничего не обозначают. Мне очень жаль, что вы относите эти слова к себе и не чувствуете уверенности. Мой блок сочувствия порой даже перегревается.