Марина Дяченко - Парусная птица. Сборник повестей, рассказов и сказок

Он кажется своим, и в этом вся беда. Если бы он был чужим — никогда не заметил бы моего круга… Прошел бы мимо, не глядя, и все было бы хорошо…

«Отпусти этот камень на волю,

Пусть живет как захочет,

Пусть плывет он по синему морю,

Ночью в бурю грохочет»…

Лена

Он придвигается близко. Очень близко. Трогает губами мой нос:

— Если выбросит вал шестикратный

Этот камень на сушу,

Положи этот камень обратно

И спаси его душу…

— Витя, что ты говоришь?!

Улыбается:

— Положи за волнистым порогом

Среди рыб с плавниками.

Будешь богом, светящимся богом,

Хоть для этого камня.

Молчу. Не знаю, что сказать.

— Ленка, — говорит он мне в самое ухо. — Бросай свои «Щели». Оставайся со мной. Возвращайся ко мне.

— Откуда?

Он прикрывает глаза:

«Откуда ни возьмись как резкий взмах. Божественная высь в твоих словах как отповедь, верней, как зов: «за мной!“ над нежностью моей, моей, земной. Куда же мне? На звук! За речь. За взгляд. За жизнь. За пальцы рук. За рай. За ад…»

Не могу сопротивляться.

«Звучи же! Меж ветвей, в глуши, в лесу, здесь, в памяти твоей, в любви, внизу постичь на самом дне! не по плечу: нисходишь ли ко мне, иль я лечу»…

Боксеры не умеют так смотреть.

Елена

Я на крыше. Город подо мной.

Жестяной козырек мокрый. Льет дождь.

Он не достанет меня. Нет. Здесь граница моего мелового круга.

Вокруг огни, как будто наступает вражеская армия. Мой город, родной и привычный, ощетинился фарами и осаждает мою бетонную башню под жестяным козырьком.

Меня не достанут.

Еще один его шаг навстречу, и я шагну тоже.

Лена

— С какой это стати, — говорю холодно, — я должна бросать работу? Я ведь не предлагаю тебе бросить бокс, правда? У тебя есть профессия, ты добился кое–каких результатов… Ну и я добилась, между прочим. Я профессионал. И не говори мне больше, пожалуйста, таких глупостей.

— Ты человек, — он терпеливо улыбается. — Ты вовсе не собственность этого своего… рейтинга. И никто тебя не просит бросать работу…

Выскальзываю из–под простыни. Иду одеваться.

— Лена? — спрашивает он удивленно.

Лихорадочно разыскиваю телефонную трубку.

Елена

В пустой квартире надрывается телефон.

«Здравствуйте. Вы набрали номер… и слушаете автоответчик. Оставьте ваше сообщение после длинного гудка»…

С оконных стекол лохмотьями свисают пленочки витражей. Паркет в меловых кругах, в центре одного из них лежит раздавленный тюбик помады.

Лена

— …Витя, мне не нравится, что ты лезешь в мои дела.

— Послушай… А почему ты так со мной разговариваешь?

— Тебе не нравится тоже? Вот и славненько, мы обменялись взаимными претензиями.

— Лена…

— …Тебя не устраивает мой тон, меня не устраивает твое покровительство. Я в нем не нуждаюсь. Моя жизнь — это моя жизнь.

— А мне показалось… — говорит он глухо.

— Ты хочешь изменить меня. Хочешь, чтобы я, как тапочек, приняла форму твоей ноги. А этого не будет.

— То есть ты ничем, совершенно ничем не собираешься поступаться… ради…

— Ради чего? И с какой стати я должна поступаться?

— Что, совсем не для чего? — тихо спрашивает и потихоньку теряет румянец.

Усмехаюсь:

— Витя, ты взрослый мальчик… Когда отношения двух людей начинают их стеснять — жертвовать следует отношениями, а не друг другом.

— А что, наши отношения…

— По всей видимости, увяли помидоры, — развожу руками. — И это совершенно естественно. Дельфин и русалка, как ты понимаешь, ни в коем случае не пара.

— Это… ты? — спрашивает после паузы, потрясенно меня разглядывая.

Гордо выпячиваю грудь:

— Это я. Единственная и неповторимая.

* * *

Сидим в самолете. Смотрим в разные стороны. А вокруг взгляды, взгляды, удивленные, вопросительные и злорадные. Карамельно улыбается стюардесса…

Дымко заказывает коньяк. Впервые за все наше знакомство я вижу, как он пьет алкоголь.

Я беру апельсиновый сок.

Самолет заходит на посадку.

* * *

— Всему хорошему рано или поздно наступает… конец, — говорю я, лукаво улыбаясь в камеру. — Он подкрадывается, как правило, незаметно… Вы знаете, что обычно подкрадывается незаметно?

Публика в студии смеется. Она знает.

— Это может быть скука, рутина, ползучий быт, — продолжаю я. — Но нередко это некая черная тайна, вдруг выплывшая на свет…

За моей спиной со скрипом раскрывается дверца бутафорского шкафа, оттуда вываливается натуральный скелет. Зрители смеются.

— …Сегодня у нас в студии люди, лучше других знающие, что такое скелет в шкафу и чем опасны раскрытые тайны! — провозглашаю я. — Встречайте!

И под бравурную музыку мои хомячки занимают почетные места на квадратном, стилизованном под ринг подиуме.

* * *

Блондинка лет тридцати, полненькая, волоокая, рассказывает о любовнице своего мужа, и как она нашла в собственной ванной женский бритвенный станок, и демонстрирует улику публике.

Неожиданно из–за ширмы появляется любовница. Гневно опровергает версию жены: ее ноги не нуждаются в бритье! Раз в месяц она посещает косметический салон и делает полную депиляцию!

Муж смущенно улыбается.

После свары следует конкурс, приз победителю — два билета в Ниццу. Участницы — жена и любовница — должны на скорость побрить бутафорские ноги, специально для этой цели изготовленные из пластика и синтетической ворсистой ткани…

Выключаю монитор.

Он не выключается. В пульте села батарейка. Я жму и жму на кнопку; на экране мыло, пена, смех зала, поездку в Ниццу выигрывает любовница и зовет с собой мужа, муж колеблется, жена в истерике…

Поднимаюсь и просто выдергиваю из стены шнур.

Стук в дверь. Криэйтор Дима.

— Уйди.

— Леночка… Пару слов всего… Во–первых, шеф балдеет от последней программы. Во–вторых, тут намечается еще один партнер, немец, очень перспективный… В–третьих… Ты же меня подставила! Я тридцать баксов продул в тотализатор. Ты же обещала предупредить, когда вы с Дымко разосретесь!

Подумав, вытаскиваю из сумки три зеленых бумажки. Кладу перед ним на стол.

Елена

Лежу на диване. Смотрю в потолок.

«Никого со мною нет.

На стене висит портрет.

По слепым глазам старухи

Ходят мухи, мухи, мухи.

Хорошо ли, говорю,

Под стеклом в твоем раю?

По щеке сползает муха,

Отвечает мне старуха:

А тебе в твоем дому

Хорошо ли одному?»

Окна цветные. В комнате холод и полумрак, как в заколоченной церкви.

Лена

Просматриваю новости в Интернете.

Мелкий терракт на Ближнем Востоке.

Катастрофа пассажирского самолета.

Премьера нового мюзикла.

Дымко убыл в Австралию праздновать победу и купаться в коралловых рифах.

Скатертью дорога.

* * *

Пробка на много километров. Сигналы и бензиновая вонь. Ни вправо, ни влево. Серые лица за мутными стеклами. Ругань. По радио реклама гигиенических прокладок.