Роберт Хайнлайн - Рассказы [Сборник]

— Я вас понимаю, — ответил Уингейт сердито. — Крупная издательская фирма не может себе позволить печатать то, что вызовет раздражение у сильных мира сего.

Издатель вынул сигару изо рта и взглянул на молодого человека, прежде чем ответить.

— Я, очевидно, должен был бы обидеться, но я не обижаюсь. Все это широко распространенное недоразумение. Сильные мира сего, как вы их называете, не прибегают к насилию в нашей стране. Мы издаем то, что публика будет покупать, для этого мы и занимаемся изданием книг. Я предложил бы вам, если вы меня послушаетесь, один способ привлечь к вашей книге внимание читающей публики. Вам нужен соавтор, человек, владеющий искусством писать книги, он сделает вашу книгу интересной.

Как раз в тот день, когда Уингейту вернули от его тайного соавтора переработанную рукопись, его посетил Джонс.

— Сэм, — обратился к нему Уингейт. — Погляди, что эти грязные пачкуны сделали с моей книгой! Слушай: «…Я снова услышал свист бича надсмотрщика. Хилое тело моего товарища покачнулось от удара. Он закашлялся и медленно соскользнул в воду, доходившую ему до пояса; цепи на ногах потянули его вниз». Честное слово. Сэм, ты когда-нибудь слышал подобный вздор? И взгляни на новое название книги: «Я был рабом на Венере!» Это звучит как признание в суде. Джонс молча кивнул.

— Послушай-ка это, — продолжал Уингейт. Рабыни, «битком набитые в тесном помещении, как скот в загоне, с обнаженными телами, блестевшими от пота, отпрянули от…» — о черт, я не могу читать дальше!

— Да ведь на них ничего и не было надето, кроме рабочих штанов!

— Да, но это не имеет никакого отношения к делу. Костюм работниц Венеры — это необходимость в тех климатических условиях. Нет оснований ухмыляться по этому поводу. Этот человек превратил мою книгу в идиотскую эротическую писанину, и у него хватает наглости защищать свой текст! Он утверждает, что полемическую брошюру на социальную тему надо писать сочным языком.

— Ну что ж, он, может быть, и прав в некотором отношении. В «Путешествиях Гулливера» имеется несколько колоритных эпизодов, а сцены бичевания в «Хижине дяди Тома» отнюдь не подходящее чтение для детей, не говоря уже о «Гроздьях гнева».

— Будь я проклят, если прибегну к такого рода дешевой сенсации. Я борюсь за честное дело, которое каждый может понять.

— Так ли это? — Джонс вынул трубку изо рта. — Интересно, сколько пройдет времени, пока у тебя откроются глаза. Что представляет собой твое дело? В нем нет ничего нового; то же самое происходило на Старом Юге, а затем в Калифорнии, в Мексике, в Австралии, в Южной Африке. Почему? Потому что в условиях свободного предпринимательства, когда денежная система не может удовлетворить его нужды, использование капитала метрополии для развития колоний неизбежно приводит к снижению жизненного уровня в стране и к рабскому труду в колониях. Богатые становятся богаче, а бедные беднее. Любая добрая воля гак называемых правящих классов не изменит этого положения, потому что основная проблема требует научного анализа и математического ума. Ты полагаешь, что сможешь объяснить эти проблемы широкой публике? — Я могу попытаться.

— А чего я достиг, когда пытался разъяснить это тебе, до того, как ты своими глазами увидел последствия? А ты ведь — малый не дурак. Нет, Хэмп, эти вещи слишком трудно объяснить людям; они слишком абстрактны, чтобы заинтересовать кого бы то ни было. Ты ведь на днях выступал в женском клубе?

— Да.

— И что же, ты имел успех?

— Да, вот… Председательница позвонила мне заранее и попросила ограничить мое выступление десятью минутами, так как должна прибыть президентша и у них будет мало времени в запасе.

— Хм… Ты видишь теперь, с чем конкурируют твои великие социальные откровения! Но это не беда. Десяти минут вполне достаточно, чтобы объяснить эту проблему человеку, если он способен ее понять. Ты кого-нибудь убедил?

— Да… Я не уверен.

— Ты меня не убеждай, что не уверен! Может быть, они тебе и хлопали, но сколько человек подошли к тебе после выступления и выразили желание подписать чеки? Нет, Хэмп, благоразумные рассуждения никуда не приведут тебя в этом развращенном мире. Для того чтобы заставить себя слушать, ты должен быть демагогом или политическим проповедником, вроде этого типа Нехемии Скэддера. Мы весело и с треском несемся на всех парах в преисподнюю, и это не прекратится, пока все не провалится ко всем чертям!

— Но… О черт, что же мы можем сделать?

— Ничего. Все должно стать гораздо хуже, прежде чем стать немного лучше. Давай выпьем!

— Мне еще не приходилось встречать ребят с Земли, которые не были бы нахалами.

Мистер Эндрюс хмуро посмотрел на начальника Патруля.

— Это ребячество, Сэм. И не оправдывайтесь. Я надеялся, что отряд готов к вылазке. Вместо этого увидел, что вы и ваш новенький собираетесь подраться. А ведь оба удостоены звания «Разведчик-Орел». В чем дело?

Сэм нехотя достал газетную вырезку.

— Полагаю, в этом.

Вырезка была из «Колорадо Скаутинг Ньюс»:

«Отряд-48. Денвер — МЕСТНЫЙ РАЗВЕДЧИК ЖАЖДЕТ НЕБЕСНОЙ СЛАВЫ. Брюс Холлифилд, „Разведчик-Орел“, перебирается со своей семьей на станцию Южный Полюс, Венера. Те, кто знают Брюса — и даже те, кто не знают, — ожидают, что за короткое время он добьется звания Орла (Венера). Брюс проведет в Луна-Сити три недели в ожидании транспорта Луна-Венера. В последнее время Брюс усиленно готовился к лунной разведке и уже прошел подготовку для работы в космическом скафандре в барокамере космопорта Пайк-Пик. Брюс признал, что надеется пройти испытания и получить звание Орла (Луна) за время пребывания на Луне.

Если он этого добьется — а мы готовы поставить на Брюса! — то станет первым трижды Орлом в истории.

Давай, Брюс! Денвер тобой гордится. Покажи этим лунным разведчикам, что такое настоящая разведка.»

Мистер Эндрюс оторвал взгляд от заметки.

— Откуда она взялась?

— Кто-то прислал ее Пиви.

— Что дальше?

— Ну, мы все прочли ее, а когда Брюс прибыл, ребята стали над ним смеяться, и он обиделся.

— Почему вы не остановили ребят?

— Я сам в этом участвовал.

— Сэм, эта заметка не глупее тех, что печатают в нашем листке. Брюс ее не сам писал, и вам не следовало отравлять ему жизнь. Пришлите его ко мне. А пока сделайте перекличку.

— Слушаюсь, сэр. Мистер Эндрюс…

— Что такое?

— А каково ваше мнение? Сможет этот парень получить звание Лунного Орла через три недели?

— Нет — и я сказал ему об этом. Но он рвется использовать свой шанс. Между прочим — вы его инструктор.

— Я? — Сэм был потрясен.

— Вы. Это ваш шанс все исправить. Понимаете меня?

Сэм сглотнул.