Роберт Хайнлайн - Рассказы [Сборник]

Наш хирург и сам выглядел как труп. Доктор Арманд распорядился;

— Вы двое идите по койкам, — сказал он Хостеттеру и мне. — Полковник, после обеда зайдете в мой кабинет, я сделаю вам укол.

Хостеттер покачал головой.

— Нет, благодарю вас, — решительно ответил он. — Мой хирург и сам может это сделать. — Он снял халат. Молодой паренек был ни жив ни мертв. Полковник подошел к нему и потянул за руку. — Ладно, доктор, давай, а то опоздаем на ленч. — С этими словами он влез иа стол и подставил свои ребра.

Через несколько минут полковник уже надевал пижаму. Работа была сделана, и наш хирург снова выглядел человеком, хотя перепотел, как в бане.

Я остановился, чтобы перевести дыхание. Джонс серьезно кивнул и произнес:

— Теперь мне ясно, что вы хотели сказать. Да, поступок Хостеттера требует, больше хладнокровия и мужества, чем любое сражение.

— Да нет же, — вмешался Аркрайт. — Он хотел тебе сказать о другом. Он имел в виду не полковника, а молодого врача. Доктору пришлось собраться и делать свое дело — причем не один раз, а дважды! Хостеттер только поддержал его.

Я почувствовал себя старым и больным.

— Одну секунду. Вы оба не правы. Помните, я определил храбрость как состояние, в котором человек имеет выбор… и идет навстречу опасности, несмотря на свой страх. Нашего хирурга заставили принимать решения, поэтому он не в счет. Полковник Хостеттер был ветераном, закаленным в боях, к тому же Джозефс подал ему пример. Нет, полковнику тоже не видать приза как своих ушей.

— Но это несправедливо, — возмутился Джонс. — Конечно, ваш Джозефс был храбрецом, но если уж он едва заставил себя пойти на стол, то полковнику это было вчетверо труднее. Ведь вам наверняка уже всем казалось, что любой, кто попадет на этот стол, живым оттуда не слезет.

— Да-да, — подхватил я. — Именно так мне и казалось. Но ты не даешь мне закончить. Я точно знаю, что приз за храбрость заслужил именно Джозефс. Видишь ли, вскрытие показало, что у него не было воздушной эмболии. Джозефс умер от страха. [23] В оригинале — в перевернутом виде: ОТВЕТ: Я закамуфлировал его, чтобы вы не сразу догадались; изъян заключается в том, что это правдивая история. Я сам там был. Я поменял имена, место действия и даты, но не события.

Как появился диск, Боб Вилсон не видел. Не видел он и того, как через этот диск в комнату проник какой-то человек, и остановившись у Боба за спиной, уставился ему в затылок. При этом, правда, появившийся в комнате человек дышал несколько учащенно, словно был обуреваем сильными чувствами.

У Вилсона не было ни малейшего повода предполагать чье-либо присутствие у себя в комнате. Наоборот, у него были основания для уверенности в противоположном: он заперся в одиночестве, намереваясь одним героическим усилием завершить свою дипломную работу. Другого выхода не было – завтра истекал последний срок сдачи работ, а его собственная пока состояла всего лишь из заглавия: «Анализ некоторых математических аспектов метафизического подхода».

Тринадцать часов непрерывной работы, пятьдесят две выкуренные сигареты и четыре опустошенных кофейника прибавили к заглавию еще семь тысяч слов. О научной ценности работы Боб не заботился – для этого он, пожалуй, несколько перебрал джина. Довести ее до конца – было его единственным желанием. Закончить, сдать, опрокинуть стаканчика три чистого виски и завалиться спать.

Он поднял голову и остановил взгляд на дверце платяного шкафа, в котором у него была припрятана почти полная бутылка джина. «Нет, – строго сказал себе Боб, – нет, старина, еще один глоток – и ты уже никогда в жизни не разделаешься с этим чертовым дипломом».

Человек за его спиной хранил молчание. Вилсон снова склонился над машинкой.

«…но также невозможно предположить, что представимое является вследствие этого возможным, даже если его можно описать математически. Для примера возьмем концепцию «путешествия во времени». Путешествие во времени может быть представлено на основе любой из существующих теорий времени. Тем не менее наши эмпирические знания о некоторых свойствах времени опровергают возможность такого предположения. Продолжительность есть атрибут сознания. Следовательно…»

Клавишу заело: три литерных рычага сцепились между собой. Вилсон устало чертыхнулся и протянул руку, чтобы наставить машинку на путь истинный.

– Брось, не трать время, – услышал он за спиной. – Все это чушь собачья.

Вилсон выпрямился и медленно повернул голову. Он горячо надеялся, что за спиной действительно кто-то стоит, в противном случае…

При виде незнакомца он облегченно вздохнул.

– Слава Богу, – пробормотал он себе под нос. – Я уже было испугался, что у меня не все дома. – Облегчение тут же перешло в раздражение. – Какого дьявола вы забрались в мою комнату? – спросил он решительно, оттолкнув стул.

Боб поднялся и, пройдя к двери, тщательно обследовал замок. Дверь была по-прежнему заперта. Окна также не вызывали сомнений они располагались вплотную к столу и выходили на людную улицу, шумевшую тремя этажами ниже.

– Как вы сюда попали? – растерянно проговорил Боб.

– Вот, сквозь это, – ответил незнакомец, указав большим пальцем на диск у себя за спиной. Вилсон только теперь обратил внимание на столь необычный предмет. Действительно, между ними и стеной в воздухе висел странный, не вполне, казалось, материальный диск, похожий на расплывчатые круги, которые появляются перед глазами, если крепко-крепко зажмуриться. Вилсон старательно потряс головой, но диск не исчезал. «Боже – подумал Боб, – значит, я действительно слегка сдвинулся…» и шагнул к диску.

– Не трогайте! – остановил его резкий окрик назнакомца.

– Это почему? – раздраженно поинтересовался Вилсон, но диска тем не менее не коснулся.

– Я объясню. Но сначала давай немного выпьем.

Незнакомец направился прямо к платяному шкафу, открыл дверцу и извлек на свет припрятанную Бобом заветную бутылку.

– Эй! – воскликнул Вилсон. – Что вы там роетесь? Это мой джин!

– Твой джин… – Незнакомец на мгновение призадумался. – Прошу прощения, надеюсь, вы не будете против, если и я угощусь?

– Думаю, что не буду, – мрачно сказал Боб. – И мне тоже налейте.

– Прекрасно, – согласился незнакомец. – А потом я все объясню.

– Да уж, постарайтесь, – многозначительно заметил Вилсон. Он залпом осушил свой стакан и принялся рассматривать гостя.

Перед ним был человек примерно его роста и сложения и приблизительно того же возраста, может, чуть старше, хотя, пожалуй, такое впечатление создавала трехдневная щетина на подбородке. Глаз у незнакомца был подбит, верхняя губа распухла. Вилсон решил, что физиономия у субъекта неприятная, и что-то в ней казалось ему странно знакомым.