Тим Пауэрс - Двенадцать часов тьмы (Врата Анубиса - 2)

Данди пожал плечами.

- Веселитесь, добрые джентльмены, - напел он рождественский мотив.

***

По дорожке утоптанного снега на середине улицы бойко шагал, выдыхая облачка белого пара не хуже иной паровой машины, невысокий человек с десятифунтовым ящиком изюма на плече. Пройдя двадцать шагов, он перекинул ящик на другое плечо и помахал освободившейся рукой, разгоняя кровь. Его крепкие плечи и отсутствие видимых следов усталости говорили о том, что физические упражнения ему не в диковинку.

До Рождества оставалось только пять дней, но, несмотря на снег, на улицах полно народу в пальто, шапках и муфтах, а двое ребятишек с собакой устроили катание на санках. Изредка по улице с громыханием проезжал фургон уличного торговца - из трубки возницы поднимался дым, а из ноздрей битюга пар, - и носильщику приходилось уступать дорогу. Он почти не слышал тех, кто нагонял его сзади, пока они почти не наезжали на него, так что он слышал столько окриков в свой адрес, что на этот раз даже не обернулся. Однако крик повторился:

- Эй, Дойль!

Невысокий человек оглянулся через плечо и замедлил шаг, а потом и вовсе остановился: худощавый уличный мальчишка с усиками перелез через сугроб у тротуара и подбежал к нему, размахивая руками.

- Дойль! - кричал мальчишка. - Я нашел вашего Вильяма Эшблеса! Он опубликовал поэму в последнем "Курьере"!

Мужчина подождал, пока мальчишка догонит его.

- Боюсь, ты меня с кем-то спутал, - сказал он. - Мое имя вовсе не Дойль.

Мальчишка выпучил глаза и отступил на шаг. - Извините, я... - Он склонил голову набок. - Да нет, точно.

- Но мне-то лучше знать? Так вот, не Дойль. Джеки скептически посмотрела на него, потом сделала еще одну попытку.

- Простите, если я ошибаюсь... но нет ли у вас на груди, пониже ключицы, шрама от ножа?

Реакция мужчины потрясла Джеки не меньше, чем ее слова - его.

- Минуточку! - прохрипел он, прижимая ладони к груди. - Ты знаешь этого человека?

- Вы хотите сказать... вас? - неуверенно переспросила Джеки. - Да. Вы что, лишились памяти?

- Кто он?

- Он... вы - Брендан Дойль... некогда член гильдии нищих Копенгагенского Джека. А вы себя кем считаете? Человек внимательно посмотрел на Джеки:

- Адельбертом Чинни.

- Что, тем чемпионом? Но, Брендан, он же гораздо выше и моложе...

- Два месяца назад я и был выше и моложе. - Он пристально посмотрел на нее и нахмурился. - Этот твой Дойль, часом, не волшебник?

Джеки почему-то смотрела на голову человека, потом, решившись, сказала:

- Посмотрите-ка на свои башмаки.

Человек послушно наклонил голову, но тут же поднял ее, услышав изумленный возглас. Мальчишка побелел как полотно и почему-то с трудом удерживался, чтобы не заплакать.

- Боже мой, - прошептала Джеки, - вы больше не лысы!

Теперь снова настала очередь удивляться мужчине:

- Э-э, нет...

- О, Брендан. - По раскрасневшимся от мороза щекам Джеки скатилось несколько слезинок. - Бедный невинный сукин сын... ваш друг Эшблес появился слишком поздно.

- Что?

- Это я, - шмыгнула носом Джеки, - не вам. - Она вытерла лицо концом шарфа. - Я верю, что вы действительно Чинни Великолепный.

- Да, я - это он... был. Ты мне веришь?

- Боюсь, что да. Послушайте, нам с вами надо рассказать друг другу все, что нам известно. У вас есть время выпить?

- У меня скоро перерыв на обед. Вот только доставлю ящик своему хозяину. Это здесь, рядом. За углом. Пекарня Малка на Сент-Мартин-лейн. Пошли.

Они свернули на Сент-Мартин-лейн и скоро оказались перед входом в пекарню. Чинни велел Джеки подождать его и исчез внутри, растолкав стайку ребятишек, которые всегда толпились у входа, привлеченные манящим ароматом горячего плам-пудинга.

Почти сразу же он вышел обратно.

- Тут неподалеку, на Кайлер-лейн, есть неплохое заведение, куда я захожу иногда выпить пинту-другую. Там славный народ, хоть они и думают, что я спятил.

- А, вот и Великолепный! - весело объявил трактирщик в переднике, стоило им толкнуть дверь и ступить в полумрак зала. - И его приятель Джексон-Джентльмен с ним, насколько я могу судить.

- Пару пинт портера, Сэмюэль, - бросил Чинни, проводя Джеки к дальнему столику. - Я тут раз напился, - пояснил он тихо, - и спьяну выболтал им мою тайну.

Когда на столе появились кружки и они не спеша пригубили темное пиво, Джеки спросила:

- Когда... и как произошел обмен телами?

- Когда - это в субботу два месяца назад, четырнадцатого октября. Как... Он сделал еще глоток. - В общем, я фехтовал у Анджело, и как раз когда собирался провести особо хитрую атаку, я... я вдруг оказался на дне Темзы без капли воздуха.

Джеки горько улыбнулась и кивнула:

- Да, вот так он обычно и делает. Бросив вас в таком положении, ему даже не надо было изжевывать себе язык, перед тем как перепрыгнуть в ваше тело. Она не без уважения посмотрела на него. - Да, вы и правда Чинни - он ни за что не бросил бы вас просто так, если бы не был уверен в том, что у вас нет шанса спастись.

Чинни осушил свою кружку и сделал знак, чтобы принесли другую.

- Будь я проклят, его ведь действительно не было. Порою, лежа без сна у себя в каморке при пекарне, я даже жалею, что не утонул тогда. - Он бросил на Джеки тяжелый взгляд. - Теперь говорите вы. Кто тот, к кому вы обращались? Ну, этот Дойль - он ваш друг? А где он, в моем настоящем теле?

- Нет. Боюсь, Дойль мертв. С ним явно обошлись так же, как с вами, только я не могу представить себе, чтобы он выплыл со дна Темзы. Нет, это... чародей, мне кажется... известный как Джо - Песья Морда, который запросто меняется телами с людьми... и ему приходится делать это часто: по какой-то причине он начинает обрастать густой шерстью сразу же, как вселяется в новое тело.

- Точно! - воскликнул в возбуждении Чинни. - Точно! Когда я выбрался из реки, я был весь в волосах, даже между пальцев и на ногах. Наверное, первое, что я сделал, - купил бритву и выбрил почти все тело. Слава Богу, больше я не обрастал.

- Конечно, ведь Джо уже перешел в другое тело. Я...

- Так, значит, в моем теле разгуливает чародей? Ох, я его найду...

Джеки покачала головой:

- Спустя два-то месяца? Боюсь, уже не найдете. Я давно охочусь за ним, и он никогда не задерживается в одном теле больше чем на неделю или две.

- О чем это ты? Что же он тогда с ними делает?

- То же, что он сделал с беднягой Дойлем, когда начал обрастать шерстью, оставляет в такой ситуации, когда до смерти остается секунда или две, а потом меняется с тем, кто может находиться за несколько миль от этого места, и спокойно уходит в новом теле, в то время как тот, кого он выселил, умирает, даже не поняв, где он. Брошенные тела не живут долго; вы, наверное, единственный, кто выжил.

Трактирщик принес Чинни новую кружку портера. Чинни поблагодарил его, дождался, пока тот не вернется за стойку, и посмотрел на Джеки глазами Дойля.