Юрий Леж - Чужая игра

– Как прошла высадка? – осведомился незнакомец, не поворачивая головы к соплеменникам, и тут же продолжил одной фразой, больше успокаивая Проху и Марго, чем отдавая на самом деле необходимый приказ: – Ребят не трогать!

– В штатном режиме, – прозвучал приглушенный шлемом, какой-то абсолютно безжизненный доклад. – Готовы к выполнению приказа.

– А куда нам теперь? – растерянно спросил парень, догадавшийся, что вопрос о высадке не был праздным любопытством со стороны Кира, а означал некое, по-армейски своеобразное приветствие между чужаками.

– Куда хотите, – пожал плечами незнакомец. – Можно и на вечеринку с вином… но я вам еще в первую встречу советовал – уехать на несколько месяцев из города.

Кир ловко нахлобучил на голову шлем, скрывая от глаз Прохи и Марго короткую стрижку густых каштановых волос, жесткие, будто в камне вырубленные черты лица, и, одновременно проверяя внутренний канал связи, сказал: «Цель восемь, работаем…»

Они не разворачивались с неуклюжей грацией тяжелых танков, не взмывали в воздух, переходя в горизонтальный полет в нескольких метрах над землей – просто отшатнулись чуть в сторону, ушли с линии взгляда и исчезли в ночной городской темноте, как призраки исчезают с рассветом. Только где-то далеко, на границе бульварчика с проезжей, узкой улочкой шелохнулись едва заметно листья невысоких, запыленных кустов.

…а перед глазами Прохи, как невнятное видение, вдруг возник длинный бетонный коридор, до середины стен окрашенный зеленой масляной краской, с черными рифлеными металлическими полосами на полу… и дробный грохот армейских сапог по железу. А из-за далекого, едва видимого поворота, навстречу бегущим по тревоге рядовым и офицерам, застегивающим на ходу ремни, придерживающим сваливающиеся пилотки и фуражки, вышли, поддерживая неживое, механическое равнение, фигуры в сером, с маленькими, будто игрушечными автоматами в руках…

Проха растерянно покрутил головой, одновременно стараясь стряхнуть наваждение и хоть краем глаза уловить, куда же, хотя бы – в каком направлении, ушли инопланетные захватчики. Видение послушно исчезло, а вот никаких, даже визуальных следов пропавших в ночи чужих солдат не было видно.

Жуткое, детское ощущение обиды, как будто ребенку показались яркую, желанную игрушку и тут же спрятали её за спиной взрослого – не подступиться, охватило Проху. Появившись на миг, перебросившись парой ничего не значащих слов, указав ему реальное место в этой жизни, пришельцы исчезли, и теперь студенту не оставалось ничего, кроме как отправиться к друзьям, хлестать вино, курить дешевые сигаретки, тискать Марго… Вот и все его предназначение в этой жизни. Жгучая обида никак не хотела успокоиться, а взвинченные нервы не позволяли ей истечь наружу, выплеснуться в окружающий мир.

Проха, как стоял, расслабленно плюхнулся на задницу, чуть амортизировав свое падение руками, рядом, случайно задетые, соблазнительно звякнули в пакете бутылки, и тут же в сознании всплыло – «…хлестать вино, курить дешевые сигаретки…» Будто подчиняясь этому неслышному, никем не отданному приказу, Проха, извернулся сидя, извлекая из кармана брюк сигареты, и спросил чуть грубовато у застывшей рядом, видимо, терзаемой похожими мыслями и ощущения Марго:

– У тебя ножик есть?

– Конечно, нет, – машинально ответила девушка. – Зачем тебе? Вены на руках от злости можешь и зубами перегрызть…

Старая, незамысловатая шутка, давно принятая в их компании, мгновенно вернула большую часть душевного равновесия Прохе. Обида, злость – начали быстро-быстро исчезать, растворяясь в безбрежности ночного города.

– Ну, дай тогда хоть пилочку для ногтей, – попросил он Марго.

Пожав плечами – чего только не придумают эти мужчины – девушка полезла в задний карман брюк. В отличие от девяносто девяти процентов женщин она никогда не имела такого загадочного предмета, как «дамская сумочка», и всякие мелочи таскала по-мальчишески – в карманах.

Присев рядом с Прохой на корточки, Марго передала ему извлеченную из маленького, в пол-ладони, несессера длинную и острую пилочку с маленькой перламутровой рукояткой. Парень, демонстративно не обращая более внимания на свою спутницу, под мелодичное звяканье подтащил поближе один из пакетов, извлек из него объемную бутылку, полштофа, не меньше, поковырял пилочкой пластмассовую пробку, кое-как разрезал её, подцепил пальцами, сорвал с горлышка и зачем-то отбросил в сторону белесый, маслянистый на ощупь пластик. Крупными, жадными глотками Проха пил терпкое, сладковатое, крепкое вино, ощущая, как голодный желудок сжимается, принимая в себя бордовую, почти черную в ночи, жидкость. Ополовинив бутылку, парень с трудом оторвался от манкого горлышка и, переводя дыхание, спросил свою спутницу:

– Будешь?

– Давай, – кивнула Марго, принимая от Прохи чуть согретую в его руках бутылку.

Она лихо сделала глоток, другой… чуть поперхнулась, закашлялась, но справилась с собой и продолжила до тех пор, пока парень не отобрал у нее вино.

– Довольно, – проворчал он. – Сейчас упадешь прямо здесь, как тебя потом тащить?

– Скажи лучше – пожадничал, – язвительно отозвалась Марго. – Думаешь – тебе не хватит?

– Всем хватит, – ответил Проха, допивая остатки вина и отбрасывая бутылку в сторону. – Теперь уже экономить не надо…

– Ты так считаешь? – поднимаясь на ноги, уточнила девушка. – Или думаешь, что начинается Конец Света? Можно пить, гулять, ловить последние моменты счастья?

– Нет, до Конца Света еще далеко, – отрицательно помотал головой Проха, кажется, выпитое вино совсем не подействовала на взбудораженную нервную систему, опьянение, если и было, то ощущалось совсем легким, как после полустакана, а не двух третей большой бутылки.

Легко, будто это и не он полчаса назад мешком рухнул на землю, обессиленный под грузом сногсшибательных новостей, Проха поднялся на ноги, привычно отряхнул задницу от пыли и земляных крошек, подхватил в руки оба пакет:

– Пошли…

Марго, тщательно затоптав оставшийся тлеть на земле очередной окурок, молча пристроилась рядом с парнем, даже не подумав уточнить – куда они теперь двинутся.

««Пошли со мной, джигит!» – «Куда?»

«Связала бы твой рот оскома.

Когда спешишь спросить «куда?» –

То лучше оставайся дома!»

«Пошли со мной, джигит!» – «Пошли!»

«Да будет верный и бедовый

Во всякий час в любой дали

Друг у тебя, на все готовый!»(с)

Неожиданно вспомнив древние, совсем не женщине посвященные строки, Проха вдруг радостно рассмеялся и даже попытался, шагнув чуть ближе, приобнять шарахнувшуюся от него в сторону Марго, но во время спохватился: руки его оттягивал груз объемных бутылок, заполненных темным, бордовым, крепким вином.