Юрий Леж - Чужая игра

– А себе возьму пшенной каши с изюмом и сгущенкой, – мечтательно закатила глаза Кис, отходя от столика, и тут же уточнила у спутника: – Не передумал с осетриной? Может, лучше чего попроще?

Кир отрицательно качнул головой, мол, решение твердое, желаю деликатесов, а не сладких детских воспоминаний, которых у меня нет и никогда не было.

Женщина, нарочито поигрывая крепенькими, отчетливо выделяющимися под пижамкой ягодичками, подошла к раскрывшемуся перед ней прямо в стене типичному окошку раздачи. Кир, памятуя её слова об усиленном слухе, напрягся, пытаясь различить хоть что-то, но – не услышал ничего, Кис молчала, лишь… да, её руки, положенные на прилавок, едва заметно подрагивали, и Кир почему-то был твердо уверен – различить эти незаметные движения он смог только с помощью «нового» зрения. Что же все-таки загадочная спутница делает там?

Ох! Кир едва сдержался, чтобы не обругать самого себя вслух! Конечно же, сразу чувствуется, насколько он одичал в полевых условиях бесконечных стычек, огневых контактов, ночных марш-бросков и ежедневных боевых занятий! Кис просто набирает заказ на клавиатуре! Как же все просто! Никакого повара-официанта, никаких лишних глаз и ушей, обычная и, кажется, вполне привычная здесь автоматика.

Кис вернулась буквально через пару минут. С небольшого подноса в её руках распространялась жутковатая смесь ароматов сладкой каши, свеженарезанной колбасы, отварной осетрины, тертого хрена и горчицы – на свой страх и риск женщина дополнила заказ Кира еще и сладкой желто-зеленой острой приправой.

– Действуй! – скомандовала Кис, расставляя на столе тарелки, блюдечки и соусники.

До сих пор не понимая – как, но Кир чуть приглушил собственное обоняние, чтобы запах пшенной каши с изюмом и кусочков сочной розоватой и очень аппетитной на вид колбасы не перебивали осетровый.

Подцепив десертной ложкой желтую, хорошо разваренную пшенку с черными прогалинами изюма и поводив над ней носом, будто смакуя изысканнейший деликатес или столетней выдержки вино, Кис пояснила неожиданно, совсем «не к столу»:

– Знаешь, нам обыкновенную пищу есть не обязательно. Что бы поддерживать энергетику клеток, достаточно стакана этилового спирта раз в месяц, честное слово. Но я так не могу. Точнее, могу, конечно, но только в безвыходных ситуациях, когда есть нечего, ну, или еда такая, что лучше уж спиртное.

Кир молча слушал очередную лекцию своей спутницы, одновременно наслаждаясь белой, сочной и ароматной осетриной. В той, прежней своей жизни старшему унтеру довелось вот так – от души и без ограничений – попробовать благородную рыбу лишь дважды, да и то не в уютном фешенебельном ресторане или армейской, громыхающей мисками столовой, а фактически в полевых условиях: на берегу реки, возле полуразбитого бомбежками и обстрелами длиннейшего моста…

Минут через десять, перебив на полуслове Кис, мужчина спросил, коротким жестом обведя вилкой помещение:

– Почему так пусто?

Он хотел, было, добавить: «… в разгар дня…», но поймал себя на очередном новом ощущении: без часов, солнца и звезд Кир с точностью до секунд знал местное время. Просто знал, как знает, что небо должно быть голубым, а трава – зеленой.

– Честно? – чуть округлила глаза женщина. – Это я попросила. А тебе очень хочется побыть в центре внимания? Поотвечать на дурацкие вопросы о самочувствии? О психологическом состоянии? Об ощущениях после рестарта?..

– Рестарт это…

– Это твое оживление, – пояснила Кис. – Здесь мы это так называем. Тело растить довольно-таки долго, особенно, если нет готовых компонентов. Тебе в этом смысле повезло, какая-то «болванка» была, потому и мозг в спящем состоянии продержали всего-то несколько суток. «Умники» в белых халатах говорят, что больше пятнадцати дней – страшный риск, возможно, ты очнешься полным идиотом.

…когда они возвращались из пустынной столовой, вдоволь насладившись кто пшенной кашей с изюмом и сгущенкой, кто отварной осетриной с хреном и горчицей, не доходя нескольких десятков шагов до отведенной им палаты – или теперь это будет местом постоянного совместного проживания? – Кис, смешливо стрельнув глазами, попросила мужчину:

– Только ради всех богов, которых знаешь и вспоминаешь в трудных случаях жизни, не спрашивай – почему выбрали именно тебя. Не отвечу. Сама не знаю.

Утро началось с привычной суматохи, поиска и сбора разбросанного по всей огромной квартире чужого нижнего белья, мелких женских аксессуаров, легкого и аккуратного – чтобы не переборщить – похмеления, частных и бестолковых созвонов Урсу с начальством для уточнения сроков прибытия на вертолетную площадку. Конечно, основная часть вины – или заслуг, тут уж с какой стороны поглядеть – в бурно проведенной ночи лежала на Мирабель, нынче сладко отсыпающейся в самой дальней, приспособленной под гостевую спальню, комнате.

Попав в пятикомнатные апартаменты Феликса Зака, доставшиеся ему, как бы, по наследству от известного и скандального режиссера, недавно уехавшего на неопределенное время заграницу, дожидаться там окончания очередного скандала, связанного с малолетками, наркотиками и некими важными персонами, девушка с рыжими волосами моментально присела к телефону, вызванивая многочисленных подруг, знакомых и случайных партнеров, якобы для помощи в будущем трудоустройстве. В итоге – через пару часов, не успел Феликс толком привести себя в порядок и отдохнуть – дом его наполнился крикливыми, готовыми на многое, если уж не на все, девицами всех мастей, странными молодыми людьми с повадками добрых сутенеров, интересными личностями, с которыми сам бы антрепренер никогда не смог познакомиться, слишком уж в разных плоскостях жизни находились их интересы. Впрочем, господин Зак чувствовал себя в этой компании, как рыба в воде, чего нельзя было сказать об Урсу, мучительно перемещающемся из комнаты в комнату, натыкающегося то на покуривающих анашу знакомых по киноэкрану актеров, то на совокупляющуюся парочку, то на готовых подраться из ревности к собственным успехам литераторов.

Надо отдать должное Феликсу, он изо всех сил старался облегчить работу невинно страдающему оперативнику и почти все время пребывал рядом с ним или совсем неподалеку, в пределах видимости. Даже развлекаться с малознакомыми, только-только появившимися в квартире девчонками – тощей, анорексичной блондиночкой и плотненькой коротышкой-шатенкой – пришлось вместе, правда, тут Урсу, что называется, лицом в грязь не ударил и показал себя девчонкам с самой положительной стороны, да и Феликс порадовался – есть в спецслужбах не только моралисты и зануды, но и вполне умеющие доставлять удовольствие женщинам и себе мужики.