Александр Рудазов - Архимаг. Рыцари Пречистой Девы. Самое лучшее оружие

По счастью, на этом кладбище никого не хоронили уже лет десять – оно изрядно заросло травой, и посещали его чрезвычайно редко. Даже не пришлось дожидаться ночи, чтобы заняться раскопками – осквернение могил на Каабаре считалось очень серьезным грехом. Однако лод Гвэйдеон, получив разрешение святого, самолично поднял крышку после того, как магический Слуга выкопал гроб. Ванесса подумала, что, если Креол прикажет, лод Гвэйдеон и впрямь спрыгнет со скалы: фанатик – он и есть фанатик.

Призрак старого антиквара выглядел точно так же, как и при жизни. Пузатенький старичок лет семидесяти, одетый в темно-синюю мантию, на голове его красовалась квадратная «профессорская» шапочка. Только теперь сквозь него можно было читать.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, лорды и леди? – слегка удивленно осведомился он на прекрасном кахальском. – Должен заметить, вы оторвали меня от довольно интересной партии в шатрангу… Не могли бы вы отпустить меня обратно? Я как раз выигрываю…

– Всего несколько вопросов, добрый сударь, – попросил лод Гвэйдеон. – Вы ли Хубура Недр, некогда владевший частью Священного Ключа?

– Он самый, лод паладин, но должен заметить, что у меня его больше нет. Если он вам зачем-то понадобился, вам придется разыскать маленького сорванца Алесто… о Пречистая Дева, что болтает мой глупый язык, – ему сейчас пятьдесят пять, он уже совсем не маленький сорванец!

– С этого места поподробнее, – потребовал Креол. – Что за Алесто?

– Алесто Кобук, мелкий воришка, домушник. Он порой приносил мне занятные вещицы, что уж теперь греха-то таить. Тем более что я уже в раю, в Девятом Круге, так что о прошлом можно больше не беспокоиться, все грехи мне прощены…

– Поздравляю, сударь Недр, – искренне порадовался за призрака лод Гвэйдеон. – Что вы еще можете рассказать об этом Алесто?

– А вы не причините ему вреда? – насторожился бывший антиквар. – Лод паладин, можете ли вы поклясться, что человек, вызвавший меня, не колдун? Я не так уж много хорошего слышал о людях, призывающих умерших…

– Клянусь именем Пречистой Девы, что се не колдун, но святой! – торжественно приложил руку к сердцу лод Гвэйдеон. – Также клянусь, что мы не причиним никакого вреда…

– Не важно! – перебил его Креол. – Призрак, у тебя в любом случае нет никакого выбора – я вызвал тебя, и ты будешь подчиняться! Отвечай на вопрос!

– Хорошо-хорошо… – неохотно пробурчал антиквар. – Хотя что отвечать – я почти все уже рассказал… Однажды ночью Алесто заглянул ко мне – хотел всучить какой-то старый подсвечник в виде рыцаря со штандартом… я так и не успел разглядеть его как следует. Сердце прихватило, почувствовал, что умираю. Только и успел, что передать Священный Ключ этому мальчишке, да сказать, чтобы берег его как зеницу ока. Вот и всё.

– А где его искать?

– Тут уж извините, судари… – развел руками призрак. – Я и раньше-то не знал, где он живет, а теперь откуда ж? Я, уж извините, этот мир покинул сорок лет назад – откуда мне знать, что здесь всё это время творилось? Врать не буду, конечно, когда был на Первом Круге, то пару раз заглядывал внуков повидать, но это давно было, еще в самом начале…

Креол махнул рукой, изгоняя духа обратно в мир мертвых, и вынул из сумки магическое зеркало.

– Покажи мне Алесто Кобука! – потребовал он. Ванесса и лод Гвэйдеон придвинулись поближе, чтобы увидеть хранителя одной из частей великого заклинания.

Конечно, Кобук был жив – Хубура Недр знал бы о его смерти. Пятьдесят пять лет – еще совсем не старость, и выглядел он бодрячком. Высокого роста, смугловатый, со все еще черными волосами и очень изящными усами. Ванессе он напомнил Антонио Бандераса. Одет роскошно – бывший (или всё еще действующий?) вор явно не бедствовал. В данный момент Кобук занимался тем, что сидел на веранде в кресле-качалке, курил трубку и, изредка посмеиваясь, читал книгу. Приглядевшись, Вон сумела даже разобрать название, написанное на кахальском: «Удивительные похождения и приключения Фомра из Стэйна, записного плута и остряка, в одну ночь наставившего рога восьми благородным лордам».

Из этой сцены ничего полезного извлечь было нельзя – такая веранда могла находиться в любой точке планеты, и Креол начал увеличивать масштаб. Он наращивал его до тех пор, пока Кобук не превратился в точку – на этом возможности зеркала иссякли. Увы, это тоже дало немного. Искомая веранда оказалась частью небольшой виллы, расположенной неподалеку от морского побережья. Или от озерного. Или даже от речного – линия воды виднелась на самом краю, и понять, что это такое, не удавалось. Никаких других ориентиров не было – обычная прибрежная полоса. Похоже, Кобук жил отшельником, вдалеке от людей.

– А ты не можешь немного сдвинуть изображение? – досадливо поморщилась Вон.

– Не могу! Из-за этого… – Креол ткнул уснувшему Хубаксису в глаз, – никчемного создания мне пришлось работать с заменителями! А из этого никогда ничего хорошего не выходит…

– Да уж… – вздохнула девушка. – Лод Гвэйдеон, вам это место знакомо?

– Боюсь, нет, леди Ванесса, – с сожалением покачал головой паладин. – Ясно, что это где-то на берегу… скорее всего, океана – видите, какие большие волны? Но этого слишком мало, чтобы сказать точнее – неизвестно даже, материк это или остров… Я в этих местах не бывал – вот всё, что могу сказать.

– И как же нам быть?

– Что тут думать? – брюзгливо осведомился Креол. – Этот выкормыш Апсу и Мумму прожил в этом городе по меньшей мере пятнадцать лет! В нем должен найтись хоть кто-нибудь, кто знает, где он сейчас! Или хотя бы в какой стороне его искать…

– Он был вором, святой Креол, – напомнил лод Гвэйдеон, пока они неторопливо шли к городским воротам. – Слоккерс входит в сферу влияния «Закона» – Кобук был обязан стоять у них на учете.

– Слушай, паладин, говори на истинном языке! – поморщился маг. – Ты же знаешь шумерский! Пусть меня сожрут аннуннаки Третьего Круга, если я понял, о чем ты толкуешь!

Лод Гвэйдеон попробовал объяснить. В конце концов суть того, что он имел в виду, дошла и до Креола. Ну а Ванесса, родившаяся в двадцатом веке, да к тому же еще и целых четыре года прослужившая в полиции, поняла всё гораздо быстрее.

«Законом» в кавычках на Каабаре называли организованную преступность. Конечно, она имела очень мало общего с земной мафией – здешние доны по сей день не додумались заниматься такими вещами, как рэкет, азартные игры, контрабанда и тем более наркотики. По сути дела, «Закон» был всего лишь системой воровских гильдий. В каждом крупном городе имелось свое отделение «Закона», и все воры должны были отстегивать старшинам определенную долю от добычи – обычно около пятнадцати процентов. В обмен воры получали наводки на богатую добычу, посильную защиту от дозорных (так на Слоккерсе и в некоторых других странах называли полицейских) и, конечно, членство в «профсоюзе». Без этого членства можно было и не пытаться воровать в городах «Закона» – поймают и закопают живьем.