Александр Гейман - Миссия капитана Кэфты

Казалось бы, после стольких передряг Лойме положено было поумнеть, но нет, своих первых любовников она до сих пор ни в чем не винила, а считала за настоящих мускаров: оба были сильными и добрыми.

Выслушав эту историю, капитан Кэфта уразумел, с чего вдруг Лойма прониклась к нему вначале такой симпатией. И то сказать, как настоящей мискаре не воспылать страстью, если на ее глазах добрый и сильный мускар возит мордой об асфальт другого мускара, а он плохой, потому что штрафует за превышение скорости и вообще гонит с панели честных девушек, вышедших скоротать вечерок? Тем не менее капитан Кэфта не собирался вступать с Лоймой в сексуальные отношения и, чтобы отвязаться, сообщил ей, что он принадлежит к революционной бригаде стражей истинного Господа, они затевают одно большое дело и поклялись страшной клятвой не иметь связей с женщинами, пока не сделают задуманное. Да нет же, конечно, были другие способы — стереть память, например, и тому подобное. Но я же не погром пришел туда устраивать, Эко. Братец Куфта одно, а мускары-то тут причем?

Минимум побочных воздействий, сам знаешь. И потом, это было самым простым решением, не требующим затрат энергии. Да и внимания чужих мне привлекать раньше времени не хотелось. Ну и, я тогда не знал… Ладно, обо всем по порядку

— Я сразу поняла, что ты особенный, — отвечала Лойма на откровения капитана Кэфты — и в глазах ее светилось благоговение. — Вы хотите их всех взорвать, да?

— Узнаешь, когда все случится, — отрезал капитан Кэфта. — И не вздумай звонить! — и он состроил свирепое лицо.

Эти признания утихомирили Лойму. Она постелила себе на ковре у кровати Кэфты, а то спать одна на диване в гостиной она боялась, ну, конечно же, а лечь Кэфте на пол она позволить не могла — он же мускар, к тому же, революционный террорист во имя Господа, и она обязана за ним ухаживать.

К тому времени часть способностей капитана Кэфты разблокировалась, и среди ночи он начал слышать мысли Лоймы. Лойма вовсю мечтала о том, как капитан Кэфта ее полюбит и будет разрываться между своим чувством и своим долгом революционного воина и страшной клятвой Господу. В конце концов, он не выдержит и придет к ней… например, прямо этой ночью… Но Лойма не воспользуется его слабостью и докажет ему, что она тоже способна жертвовать собой. "Нет, Дуг, нет, — ласково скажет Лойма и поцелует его в щеку — безгрешно, как сестра. — Твоя жизнь принадлежит Господу и революции, а не мне", — а он будет смотреть на нее как на богиню. Но она не оставит его одного, она последует за ним в его праведной борьбе и тоже станет революционным воином во имя нашего Господа. И значит, перестанет быть мискарой, — осенило Лойму, — а раз она уже не женщина, а соратник Дуга, то они смогут любить друг друга, не нарушая клятвы. И Господь уже не рассердится на них, ведь правда, Дуг? Конечно, они будут предохраняться, но она все равно нечаянно забеременеет, но скроет от Дуга, ведь как она может убить его малыша, это же твой сын, Дуг, ну, послушай, как он там ворочается. Они вместе поедут взрывать эту богопротивную страну во имя нашего Господа — но тут Лойма вспомнила, как один из снарядов разнес в клочья соседскую семью во время боев с повстанцами, и ей не захотелось думать об этом дальше. Она вернулась к грезам про то, как Дуг прижимает ухо к ее животу и слушает сердечко их маленького, а потом ее мысли перескочили на то, как она показывает ему их малюток, мальчику и девочку, и спрашивает: "Ты очень любишь наших деток, Дуг?"

— Нет, не люблю, — вслух отвечал капитан Кэфта, который от всех этих мечтаний уже да, да, Эко — аж заколдобился готов был лезть на стенку, а поскольку Лойма находилась слишком близко, то думала она очень громко, и, так сказать, выключить звук у капитана Кэфты не получалось.

— Почему? — тоже вслух обиделась Лойма, в полусонье не удивившись тому, что ее соночлежник каким-то образом подглядел ее грезы.

— Они умрут, — кратко отвечал капитан Кэфта, а Лойма поднялась с ковра, включила свет и, воспользовавшись случаем, начала болтать.

— Я что, разговаривала во сне, да? Дуг, ну, скажи! Дуг! — и тут до Лоймы дошло другое: — А ты что же, не хочешь детей, потому что… потому что они когда-нибудь умрут, да?

— А ты что же, согласна, чтобы твои дети умерли, да? — отвечал в тон Лойме измученный капитан Кэфта — и Лойма замолчала с озадаченным видом, потому что быть соратником революционному террористу во имя Господа она еще могла, а вот как родить ему бессмертных детей, Лойма не знала. Не давая ей завести песню, про то, что у деток будут свои дети и род продолжится, капитан Кэфта приказал Лойме спать, а сам рано-рано утром ушел с квартиры и поселился в отеле в центре.

Занимался он, естественно, все тем же — поисками брата, одновременно по нескольким направлениям. Процедура поголовного сканирования мускаров уже была запущена, но их было несколько миллиардов, а прятаться Куфта умел, и такой поиск мог затянуться очень надолго. Поэтому капитан Кэфта приступил также к поочередному прощупыванию зон обитания и игровых площадок, то бишь тех сфер и социальных учреждений, где мог бы скрываться Куфта, а точнее, где ему больше всего должно было нравиться развлекаться. К таковым относились, к примеру, суд, спорт, шоу-бизнес, эти сферы капитан Кэфта и стал просматривать в первую очередь. Да нет, Ги, конечно же, ни спорт, ни суд, ни искусство этого мира не было сосредоточено в одном городе. Всяческих спортивных игр и команд было великое множество по всей планете, и всяких музыкальных ансамблей, и художников, и так далее. Но никакой необходимости просматривать каждый стадион каждой страны и не было. Как художник ты бы должен это понимать… например, про символическое представление явления в одном образе, вот и я накладывал такой образ на одно конкретное заведение, а через него просматривал и все остальные сразу, поэтому было неважно, где и какое именно заведение изучать… ну, не ты один у нас чудотворец К этому времени капитан Кэфта восстановил все свои способности почти полностью, но с другой стороны, окончательно задвинул в то самое заднее место Дуга Шо, а это иногда создавало забавные ситуации. Так, посетив однажды концерт местной музыкальной группы, он — как капитан Кэфта — долгое время считал, что присутствует на обряде какого-то местного культа, а музыкантов он принимал за жрецов. К недоумению капитана Кэфты, паства во время богослужения вопила и ходила на головах и ничего не слышала из проповеди, что в микрофоны кричали им жрецы и главная жрица, да и сами эти жрецы, как убеждался капитан Кэфта, сканируя ситуацию, не имели ни малейшего представления о Духе, хотя и считали себя чуть ли не за богов. Более того, удивлялся капитан Кэфта, из них и музыканты-то так себе, а главное, они не испытывают никакого душевного подъема, хотя почему-то стараются его изобразить, да и паства, хотя прыгает и дрыгает ногами, на самом деле не испытывает никакого веселья души и духовного проникновения, даром что многие накачались психотропными средствами — и лишь потом память Дуга Шо всплыла, и капитан Кэфта сообразил, что находится на концерте всемирно популярной певицы, а во время таких концертов публике лишь бы поорать и поглазеть на своего кумира, так что ни хорошо петь, ни понимать слова песен, ни тем более в них верить вовсе и не требуется.