Игорь Борисенко - Фантастика 2002. Выпуск 2

— Ясно, — ответил незнакомец. Говорил он издалека, удаляясь, так как дрожащий фонарь перемещался прочь.

— Эй, ты куда?! — спросил я испуганно.

— К нужным людям. Не боись, все будет в порядке.

Фонарь некоторое время дергал своим жидким лучиком туда-сюда, потом пропал. Я остался один в полной темноте и тишине, если не считать затихающего шороха шагов и стучащую где-то далеко капель. Тьма была полной: сколько я ни вглядывался в нее, различить ничего не получалось. Боль не прекращалась, удивительно смешиваясь с усталостью, которая клонила меня в сон. Я готов был отдать все что угодно, лишь бы лечь сейчас на эту жесткую и наверняка грязную лавочку под своей задницей и уснуть. Да так оно и будет: если я усну, то наверняка лишусь всего… Нет. Ждать, ждать. Когда-нибудь эти невообразимые приключения кончатся так или иначе. Скорее бы. Ждать я ненавижу.

Вскоре снова раздался шорох шагов, на сей раз быстро усилившийся и превратившийся в многоголосое шарканье и стук подошв о каменный пол. Отсветы красного огня сначала выявили передо мной дверной проем, потом наполнили его дрожащими уродливыми тенями. Множеством теней — от их слишком большого количества мне стало не по себе. Неужели для того, чтобы провести человека по тайным тропам этих бродяг, нужно пять человек? Когда они появились из-за поворота, я верил им еще меньше. Двое несли горящие ярко-красным огнем факелы, один — фонарь. В мечущихся отсветах огня я ничего не мог толком разглядеть, только видел, что один выше остальных, что ни у кого не блестит металл, что все они заросли космами волос.

— Этот? — басом спросил один из пришедших, наверняка самый здоровый.

— Ага, — подтвердил другой, знакомый голос, и тут же фонарь обвел меня светом с ног до головы. Я прикрыл рукой лицо, чтобы не ослепнуть от яркого света. В тот же момент в голове мелькнула мысль: сейчас они бросятся и скрутят меня. Или еще будет торг — сколько стоит это побитое тельце да на что оно годно? Левая рука сама по себе скользнула под куртку и нащупала пистолет.

— Ну, тебе что ли в город надо выбраться? — спросил тем временем высокий. Я не ожидал от него этого вопроса и сразу не ответил. Ведь не собирается он на самом деле меня выводить? — Эй, ты помер уже? Я с тобой разговариваю.

— Жив еще… Да, мне надо в город.

— А чем платить есть?

— Есть.

— Карточка не пойдет. Золото, камни, дурь есть?

— Есть украшения.

— Это хорошо, — говоривший удовлетворенно засопел. Неужели он действительно собрался меня отвести, а не прикончить и распродать на запчасти? Ведь я — сбежавший заключенный, за меня не будут наказывать, меня и искать-то не будут. Или будут, но найдут ограбленного и выпотрошенного и спросу с преступников не будет… Или я плохо знаю эту планету? Опять начинаются эти сомнения, эти мучительные переливания мыслей из левого полушария в правое!!!

— Только мне надо подальше от площади Рембрандта, — недоверчиво сказал я.

— Как хочешь. — Здоровяк, кажется, пожал плечами.

— И расчет после.

— Да? А не обманешь?

— Нет.

— Ну ладно, мы тебе и не дадим обмануть.

Не знаю, были ли эти бродяги на самом деле такими простофилями или это ошибка тех людей, которые их придумали. Бесплодные метания — так ли, иначе, мне нечем платить. Я не хочу никуда идти. Я хочу, чтобы все кончилось. Пусть это все кончится здесь и сейчас.

— Пошли! — сказал вождь бродяг, отступая из комнаты в коридор. Я достал пистолет и выстрелил в ближайшего ко мне человека с факелом. Вспышка света от выстрела была невообразимо ярче их жалких светильников, она озарила разом всю застывшую группу. Они даже не успели испугаться, так и стояли с хитрыми рожами и напряженными телами. Когда я выстрелил во второй раз, то увидел ярость, растерянность и страх на разных лицах. Первая моя жертва, раскинув руки, валилась назад. Факел отлетел в сторону и попал на человека с фонарем — моего первого знакомого в этой шайке. Вся его ветхая одежда вспыхнула практически разом, он выронил фонарь и ринулся в сторону, завывая и размахивая руками. Еще один словил пулю прямо в лицо, когда кричал мне какие-то слова. Последний бросил факел в мою сторону, но попал в несчастного, который уже горел. Факел ударил того в голову и прервал череду воплей. Объятое пламенем тело рухнуло на пол как раз посередине между мной и противниками, освещая все довольно ярким светом. Тот, что метал факел, потерял время, и я спокойно успел продырявить его глупую голову. Последний, которого я считал вождем шайки, высокий, косматый человек с безумным взглядом (или мне так просто показалось из-за отсветов пламени в его зрачках?), тоже не блеснул смекалкой. Вместо того чтобы скрыться за поворотом, он вынул длинный нож и бросился ко мне — слишком далеко, чтобы успеть достать даже такого усталого и полуживого человека, как я.

Он сделал два больших шага, прыгнул над горящим телом, разметав потрепанные полы своей одежды. Я успел достать из-за пояса второй пистолет и расстрелял его с двух рук, морщась от боли, которую мне доставляла вся эта свистопляска, от звука выстрелов до собственных движений. Громила с ножом нелепо взмахнул руками, коротко всхрапнул и упал прямо к моим ногам.

Я поднялся с топчана, разглядывая пистолеты в руках в свете горящего трупа. Неужели еще не все? Неужели мои страдания продолжатся? Я опустил руки и вдруг увидел, что пистолеты остались на месте. Это так удивило меня, что я не заметил исчезновения боли, терзавшей тело на протяжении последнего получаса. Я провел рукой вверх и наткнулся на пистолет, висевший в воздухе, — такой же твердый и реальный, как с самого начала, и только там, где его сжимали мои пальцы, остались странные проемы. Я непонимающе посмотрел вокруг и сначала ничего не понял. Что-то не то, но что? Только через пару секунд я понял: огонь. Пламя на трупе застыло, как на фотографии. Над ним висели тлеющие багровые ошметки одежды, которые потоки горячего воздуха возносили вверх еще пару секунд назад. Теперь они оставались на месте. Я двинулся вперед, с удивлением глядя, как пламя остается неподвижным. Прошел несколько шагов до поворота коридора, выходящего из помещения, в котором сидел на топчане, и увидел темноту. Это была странная темнота, похожая на ту, окружавшую меня некоторое время назад, когда я дожидался прихода проводника, но она казалась намного ТЕМНЕЕ. Не отсутствие света — отсутствие чего бы то ни было…

Я протянул руку, чтобы потрогать эту необычную тьму, и вдруг потерял сознание.

…И очнулся в некоем космосе, лишенном тяготения. Я парил, не сдерживаемый никакими силами, не испытывая давления ни с какой стороны. Только лицо уродовала странная маска, похожая на приспособление аквалангиста — зажим для носа, большие очки, загубники во рту, и все это скреплено вместе. Вокруг простиралась зеленая муть, настолько непрозрачная, что я мог видеть только небольшие куски шлангов, подававших мне свежий воздух и отводивших выдохнутый. Как только я осознал, что контролирую тело, то дернулся всеми его частями, какими смог, и тут же ощущение невесомости исчезло. Руки ударились о нечто твердое, с затылка меня будто бы привязали за волосы. Вместо покоя и умиротворенности пришел дикий страх, паника. Где я? Что они со мной сделали? Я смутно помнил, что кто-то хотел подстроить мне какую-то гадость, связанную с экспериментами над мозгами, только пока не мог сообразить, что же точно там было. Сиюминутный страх неизвестности был сильнее. Я некоторое время метался в зеленой жиже, потом немного успокоился и вскоре понял, что по сторонам у меня стенки, а внизу, на некоторой глубине, — пол. Преодолевая сопротивление чего-то державшего за голову сзади, я попытался плыть вверх, вернее, туда, где не было ограничения. А вдруг это ошибка? Вдруг я просто плавал вниз лицом? Плотность жидкости такова, что меня не тянет ко дну, но и не выталкивает на поверхность. Что делать? Опять рисковать.