Андреи Синицын - Фантастика 2002. Выпуск 3

Зато он никогда не ругался матом. В бильярдной его любили все — даже те юные девушки, которые не любили меня бесплатно.

Однажды Хуч сказал мне такую фразу:

— Какой процессор нужен для девяносто восьмого «Виндовса»? Двухсотый Пентиум потянет? Или слабоват будет?

Он озадачил меня. Несколько дней подряд он отсутствовал, бросив почти законченную работу на кухне. Телефона у Хуча не было, адреса его я не знал, а позвонить Вадику ленился — надеялся, что Хуч объявится сам по себе. Так оно и случилось. Объявился.

— Ты где был?

— Пиво пил, гы-ы… — Хуч любил общаться при помощи фраз из рекламы. — Мить, так двухсотый подойдет? Йес или ноу?

— Ноу, — сказал я, — не подойдет. На двухсотку нужно девяносто пятый ставить, не выше. Зачем это тебе?

— Я компьютер купил.

— Компьютер?!

— Да. Учиться на нем буду. Чтобы как ты быть. Графику делать. Я читал, что такая трехмерная программа есть, не помню, как называется. Там можно чертеж мебели сделать и со всех сторон его смотреть, поворачивать.

— Читал? — переспросил я, не веря своим ушам. — Где читал?

— В книжке. Она про компьютеры.

Хуч полез в чемодан и выудил оттуда книжонку в желтой мягкой обложке. «WINDOWS-98 для чайников» — гласило ее название.

— Ну и как там, понятно что-нибудь? — спросил я, едва удерживаясь, чтоб не сказать какую-нибудь ироничную гадость.

— А че, нормально. Я думал, ниче вообще не просеку, а там типа все как по полочкам разложено. Шаг за шагом. По пять страниц в день — все понятно.

— Поэтому тебя три дня не было?

— Ага. — Хуч осклабился. — Йес.

— Ты лежал кверху пузом и читал эту дребедень?

— Йес.

Я открыл книгу на первой странице:

— Что такое «Виндоус»?

— Это операционная система.

— Рабочий стол — это что?

— Ну, это то, что на экране. Там иконки нарисованы. Когда по иконке щелкаешь, запускается программа…

Я устроил небольшой экзамен и выяснил, что Хуч добросовестно усвоил текст и даже выучил его большими кусками. В принципе, ничего сложного — подумаешь, книжонка для «чайников». Только не для Хуча.

Одно из двух — либо он совершил трудовой подвиг, либо неожиданно поумнел. Я не верил в чудеса и склонялся к первому предположению. Как вскоре выяснилось, я ошибся.

Хуч доделывал кухню долго, урывками, постоянно пропадая на несколько дней. В те дни, когда он все-таки появлялся, то не столько работал, сколько торчал у меня за спиной, наблюдал за трудовым процессом и задавал вопросы, становившиеся все более изощренными. А потом начал давать и советы. Я отмахивался от него, как от назойливого насекомого.

Доконал он меня через неделю, когда помог справиться с неразрешимой до сих пор проблемой глючащего «Фотошопа». Запинаясь и путаясь в словах, Хуч пояснил мне, как изменить настройки программы. При этом выяснилось, что он поставил «Фотошоп» на свой домашний компьютер и успел изучить его вдоль и поперек.

— Хуч, — сказал я тогда, — признавайся, что с тобой случилось. Колись, братишка. Ты прямо как тот парень из «Газонокосильшика» — умнеешь на глазах. Это меня пугает. Так просто это не случается.

Голубые глазки Хуча забегали, длинный нос шмыгнул, рука привычно полезла в соломенный затылок. Хуч смутился.

— Это… Ну как сказать… Плитка у меня в туалете такая. Я когда на толчке сижу, на плитку смотрю и умнее становлюсь.

— А водицу из унитаза не пьешь? Для просветления разума?

— Не, ну ладно прикалываться. Я те правду говорю. Приходи ко мне, сам увидишь.

Так я попал в гости к Хучу.

Хуч, оказывается, был счастливым обладателем отдельной квартиры. Квартиру купила ему мать — еще в советские времена, про запас. Маманя Хуча была директором овощебазы, могла позволить себе такое. Что можно сказать о квартиренке Хуча? Сущий недомерок. Кухня малюсенькая, комната — двенадцать квадратных метров. Единственная роскошь — раздельные туалет и ванна, то и другое микроскопических размеров. Оглядел я эти апартаменты, хмыкнул — мебель самопальная, корявая, все в недоделанном и полуразобранном состоянии. В нашей стране сапожник должен обходиться без сапог — традиция обязывает.

Пришел я не просто так, притащил Хучу системный блок с Пентиумом-II — мне такое старье было уже без надобности, а парню в радость. Подарок надлежало обмыть, чем мы немедленно и занялись. Тяпнули пивка, причем весьма основательно, эффект усугубили водочкой, и уже через час почувствовал я необходимость посетить туалет. Поскольку градус я набрал к тому времени немалый, то журчать сверху не стал, промазать боялся, а спустил штаны и чинно сел сверху. Тут и вспомнил о мифической плитке, делающей человека умнее. Пьяно пошарил взглядом по стенам…

И тут меня прошибло. Показалось, что окатило ледяной водой — настолько сильным было ощущение. Хмель сошел в долю секунды. Я сидел на унитазе, дрожал от холода и смотрел на эту самую плитку.

Надо сказать, что плитка в сортире Хуча была хоть куда — такого идиотского, несуразного узора видеть мне еще не приходилось. Зеленые ромбы и розовые треугольники, составленные в безобразном порядке, противоречащем всем принципам эстетики. Рисунок на всех плитках был замутненным, смазанным, словно машина, наносящая краску, производила сплошной брак.

На этой отдельно взятой плитке узор был тем же самым, только четким. Болезненно четким. Плитка находилась чуть ниже уровня глаз — не уткнуться в нее взглядом было невозможно.

Я встал, натянул штаны и направился в кухню.

— Ты сам клал плитку? — спросил я Хуча.

— Не. Я не умею. Я только по дереву работаю.

— А кто? Кто ее клал?

— Мужик один.

— Как его зовут?

— Игорь. Сказал, что Игорь. Фамилию не знаю, не спрашивал.

— Откуда он взялся?

— Не знаю откуда. — Игорь пожал плечами. — Он сам пришел. Сказал — дешево. Работа недорого, и плитка тоже дешевая. Я че, против?

— И когда он все это сделал?

— А недавно. Когда я тебе кухню делал, он как раз у меня и работал.

— Кто же за ним присматривал?

— А никто. Он сам тут все делал. Я ему ключ оставил.

Эх, Хуч, простая душа…

— Ничего из квартиры не вынес?

— Ничего. А чего у меня выносить-то? Денег нету, я их матери отдаю. Компьютер разве только… Но у меня тогда еще компа не было. Я его после купил. Если бы комп был, я бы этого мужика без присмотра не оставил…

— Мужик рыжий? — поинтересовался я.

— Ага, рыжий…

— И с усами. Крепкий такой, пузатый. Да?

— Да. — Хуч удивился настолько, что забыл сказать свое любимое «йес». — А ты откуда знаешь?

— Он и ко мне заходил. Шлялся по всем квартирам, услуги свои предлагал.

— А ты чего не согласился?

— Странный ты, Хуч, — заявил я. — Каждый день таращишься в свои журналы, понятие о евродизайне имеешь, знаешь прекрасно, как должна выглядеть приличная плитка, а сам позволяешь ляпать на свои стены черт знает какое уродство. Это же не плитка, это страх божий. По виду — некондиция, с какого-нибудь завода списанная.