Андреи Синицын - Фантастика 2002. Выпуск 3

Дмитрий порозовел:

— Я не… думал…

Инира засмеялась:

— Наоборот, вы думали, а надо было просто чувствовать. Вы очень чистый человек, Дмитрий Витальевич, таких на Земле не так уж и много, к сожалению. Я буду помнить вас, и кто знает, может быть, мы еще встретимся?

— Когда? — вырвалось у Дмитрия.

Инира задумчиво оглядела его лицо:

— Вы этого хотите?

— Хочу!

— Тогда мы встретимся скоро. Эвтанай не единственный, кто сбежал в будущее ради достижения своих личных целей. И во многом бедственное положение у вас в стране является результатом действий бывших магов, нашедших у вас приют. А теперь прощайте.

— Минуту! — взмолился Дмитрий, протягивая к ней руку. — Только один вопрос… если можно…

Инира, сделавшая шаг к «бутону преодолевателя», остановилась:

— Слушаю.

— Если гиперборейская цивилизация погибла… какой вам смысл искать преступников, сбежавших в будущее? Ведь вам это уже не поможет.

— Гиперборейская цивилизация не погибла, — качнула головой девушка. — Ну, или, скажем так, она исчезла, передав свой потенциал потомкам, переселившимся на южный материк по Уральскому хребту.

— В Россию!

— Кстати, Урал — результат войны магов. На его месте когда-то был южный пролив, образующий вместе с тремя другими проливами коловорот — символ могущества Гипербореи. Потенциал потомков гиперборейцев еще не раскрыт, это очень опасное знание, в руках маньяков оно уничтожит род человеческий окончательно, но мы надеемся, что когда-нибудь Россия воспарит и вернет свое былое духовное могущество. Однако опираться оно должно только на таких людей, как вы, чистых и справедливых, добрых и готовых постоять за себя и своих друзей.

Инира быстро подошла к Дмитрию, поцеловала его горячими пунцовыми губами и направилась к «бутону». Оглянулась, махнула рукой:

— До встречи, путешественник! Мой регион ответственности — край света…

Гулкий удар поколебал подземелье. «Бутон» и все, что его окружало, провалились под землю, исчезли. Свет в зале погас. Только некоторое время рдело пятно в центре, в том месте, где стояла гиперборейская «машина времени».

Дмитрий дотронулся пальцами до своих губ, на которых сохранился вкус губ Иниры, улыбнулся и заторопился к выходу из зала. Он совершенно точно знал, чем будет заниматься после возвращения из экспедиции. На краю света…

Известие о гибели Рощина застало Олега Северцева во время подготовки к новой экспедиции: вернувшись из очередного похода, он собирался отправиться на атомной исследовательской подводной лодке «Пионер» под льды Северного Ледовитого океана.

Николай Рощин был геофизиком, в связи с чем довольно часто выезжал в командировки и участвовал в экспедициях во все уголки необъятной России. Познакомились Рощин и Северцев несколько лет назад, еще в Санкт-Петербурге, когда вместе начали заниматься практикой целостного движения у мастера Николая. С тех пор они, оба москвичи, сдружились и нередко отдыхали вместе, выбираясь на лодках в Мещерский край с его великолепными лесами, реками и болотами, придающими краю особый колорит.

Николай, как и сам Северцев, еще не женился и был увлекающейся натурой, цельной и сильной. Вывести его из себя было трудно, а справиться с ним не смог бы, наверное, и профессионал-каратэк. Рощин с детства занимался воинскими искусствами и мог за себя постоять в любой компании и в любой ситуации. К тому же он был специалистом по выживанию в экстремальных условиях. И вот Николай Рощин погиб. Погиб в двадцать девять лет и при странных обстоятельствах, как сообщалось в письме его матери, во время очередной экспедиции: в Убсунурской котловине, расположенной в центре Азии, на границе республики Тува и Монголии, он искал воду вместе с группой ученых из Института физики Земли. Кроме того, мать Николая Людмила Павловна в письме сообщала, что сын обнаружил нечто совершенно необычное и, как он выразился во время телефонного разговора, «тянувшее на сенсацию». Однако что именно нашли геофизики в Убсунурской котловине, зажатой со всех сторон горами, мать не сообщала.

Северцев дважды перечитал письмо, переживая тоскливое чувство растерянности и утраты, затем достал справочники и карты Азии и долго изучал рельеф и географические особенности Убсунура, пытаясь догадаться, что же необычного, «тянувшего на сенсацию», могли открыть геофизики вместе с Николаем в этом месте.

По географическим справочникам выходило, что Убсунурская котловина является единственным местом в мире, где на относительно небольшой по площади территории сходятся почти все природные зоны Земли — песчаные и глинистые пустыни, сухие степи, лесостепи, смешанные и лиственничные леса, горные тундры, луга, снежники и ледники. Однако эти особенности котловины еще не говорили о характере изысканий геофизиков, а найти они могли все, что угодно, от естественных природных аномалий до древних курганных захоронений.

Северцев и сам подумывал об экспедиции в эти края, богатые на историко-архитектурные и археологические памятники, тем более что после находки в горах Алтая выхода глубинника ему на правительственном уровне практически дали карт-бланш на любые частные исследования на территории России, а также обещали спонсировать все исследовательские инициативы.

Еще раз перечитав письмо матери Николая, жившей в Рязани, он позвонил ей, принес свои соболезнования и попросил рассказать о случившемся поподробней.

Оказалось, Николай погиб две недели назад, в июне, когда сам Олег еще находился на Чукотке. Похоронили Николая в Рязани, где жили мать и родственники, не сумев отыскать Северцева, а письмо написать заставили Людмилу Павловну обстоятельства гибели.

— Я не могу тебе сказать, что это за обстоятельства, — тусклым голосом сообщила Людмила Павловна, — но я уверена, что Колю убили.

— За что?! — поразился Северцев. — И кто?!

— Не знаю, Олег. Никто не захотел мне объяснить, как это случилось. Тело Коли наши в пустыне… с открытой раной на затылке. Говорят — он упал со скалы.

— Колька не тот человек, чтобы падать со скалы.

— А его коллеги молчат, словно боятся чего-то. Привезли тело и сразу уехали.

— Что же они обнаружили? Какую воду искали? Может быть, золото или алмазы? Старинный клад?

— Не знаю, Олег, — повторила Людмила Павловна. — Но из его друзей и сотрудников института никто не приехал на похороны. Никто! Понимаешь?

— Меня не было в Москве, я был в это время на Чукотке…

— Я тебя не виню, а написала, чтобы ты разобрался в смерти Коли. Неправильно это. Просто так он погибнуть не мог.

— Я тоже так считаю. Хорошо, Людмила Павловна, сделаю, что смогу, и позвоню.