Алина Распопова - Игра

То, что увидев, Гораций принял за собственные пальцы, как две капли воды было похоже на те несуразные мелкие ответвления, которыми заканчивались конечности серого пузыря.

Гораций напряженно вглядывался в ужасающего незнакомца. Его догадка подтверждалась. Рука Горация прежде, чем быть пронзенной болью, коснулась гладкого, холодного стекла. Тот незнакомец, то серое существо, тот отвратительный бесформенный пузырь, которого видел сейчас Гораций перед собой, был он сам.

В том, что Гораций видел самого себя, у него не было больше никаких сомнений. Его глаза, привыкнув к яркому свету, отчетливо различали все детали. Гораций видел, что все движения существа точнейшим образом совпадают с теми командами, которые посылает Гораций членам собственного тела. Увиденное, прочувствованное, понятое – всё говорило о том, что перед Горацием его отражение. Даже тяжесть в животе Гораций чувствовал именно в том месте, откуда из серого существа исходила массивная трубка.

Сомнений не было, перед Горацием было зеркало. Видя, в нем своё отражение, Гораций испытал смешанный с отвращением ужас. Любое самое уродливое создание в Пространстве было в сотни раз приятней на вид, чем та серая бесформенная масса, которой являлся Гораций на самом деле. Брыкеры, греблены, сарпршивы… Внешность всех этих тварей, по праву считающиеся самыми безобразными в Пространстве, была несравнимо приятней вида того тела, которое хранило разум Горация, которое было настоящим им. Глядя на себя сквозь заплывшие жиром бесцветные глазки, Гораций с горечью рассматривал самого себя. Земляного цвета кожа, отвисшие жировые складки, огромный пузырь живота, малюсенькие ножки и вытянутые руки с большими, крючковатыми пальцами, вот что представлял собой Гораций. Если бы он знал, что люди умеют плакать, он бы заплакал.

Ни одно из тех красивых мускулистых тел, с античными пропорциями и точеным рельефом мышц, которыми обладал Гораций в Пространстве, не было похоже на то тело, которое было дано Горацию в действительности. Он был уродом, полным ничтожеством, которое ни одна даже самая непритязательная женщина не пустила бы на порог. Любое, даже самое дешевое тело в Пространстве, было красивее нынешнего Горация образа.

Это была реальность. Всё, что мог видеть вокруг себя Гораций, не было цифровым плодом работы Создателей Пространства, транслируемым в виде нервных импульсов прямо в мозг каждого из его обитателей. Всё вокруг было настоящим, сотворенным из веществ и химических элементов, которыми была богата истинная природа.

Что же произошло? Как Гораций оказался здесь? Кто отключил его от сети? Куда исчезло Пространство? Где осталась прошлая виртуальная жизнь?

Итак, в момент так называемой «гибели» Горация в Великом бою, первым делом автоматически был запущен программный модуль, симулирующий смерть. Ничего принципиально нового эта программа не делала, она просто начинала транслировать потерпевшему поражение игроку вместо какого-то ни было изображения – темноту, вместо звуков – их отсутствие, тишину. А вот в реальности в это время происходили намного более занимательные вещи. Острые жала металлических игл впивались в тело Горация, впрыскивая в него необходимые компоненты. Так происходило то самое обещанное Вершителями всем проигравшим отключение их от сети. Одни за другим в теле Горация блокировались чипы, расположенные на концах его чувствительных нервов. Времена, когда любые электронные воздействия передавались непосредственно через глаза, уши, кожу, давно прошли. Научно-технический прогресс шагнул далеко вперед. Теперь вживленная в тело каждого человека электронная система с рождения осуществляла связь человека с цифровым Пространством. Мельчайшие беспроводные нано-чипы улавливали передаваемые виртуальной средой сигналы и преобразовывали их в нервные импульсы, которые человек воспринимал как реальные ощущения – прикосновения, образы, звук. Другая система вживленных электронных чипов осуществляла обратную связь. Фиксируя генерируемые мозгом человека импульсные потоки, она трансформировала их в управляющие команды его виртуального персонажа. Чистая энергия человеческого разума, направленная в Пространство, возвращалась к человеку многообразием цифровых ощущений и форм. Те тонкие ниточки нервных окончаний, которые во все времена связывали людей с внешним миром, теперь перерывались электронными чипами, транслирующими человеку искусственно генерируемые сигналы. Зрительный нерв, слуховой нерв… Все они теперь напрямую были подключены к Пространству, реальные же ощущения блокировались. Так были побеждены голод, холод, боль… Нервные окончания больше не доносили до мозга тревожных сигналов. Люди не чувствовали того, что происходило с их реальными телами, не знали никаких неудобств. Они ощущали, слышали, видели только то, на что реагировали их нейронные чипы. Данные с миниатюрного передатчика со скоростью миллион гигабайт в секунду напрямую поступали в мозг. Цепочка «человек – передатчик-компьютер – сервер Пространства» работала безотказно. Только вот с отключением от Пространства всё поменялось. Миниатюрный личный компьютер Горация продолжал работать, но Гораций больше не улавливал его сигналов. Нервные окончания, адаптировавшись к новым условиям среды, восстановили связь Горация с реальным миром, с виртуальным же, напротив, потеряли. А само Пространство связи с Горацием не разрывало. Оно продолжало следить, заботиться, думать о нём. Персональный микро-компьютер продолжал «докладывать» всё, что происходит с Горацием виртуальным системам. Благодаря этому микроскопическому электронному мозгу, которым было оснащено каждое «жизнеобеспечивающее место» хранилища, они знали когда Горацию больно, и направляли к нему спасительные инъекционные иглы, знали его движения, желания, порывы, контролировали его, не позволяя совершить непоправимое со своим телом. Мироздание не отказывалось от своих погибших в игре членов, оно просто выкинуло их разум из своего Пространства. Все же системы жизнедеятельности игроков работали исправно, отзываясь на любую нужду своих подопечных. В помещения, хранящие тела людей исправно подавался чистейший воздух, колебания температуры по-прежнему были в пределах полуградуса, по расписанию поступала в желудок еда.

Но Гораций ничего этого не знал. Всё вокруг казалось ему невыносимым и только лишь потому, что он увидел собственное безобразное, нелепое, несуразное тело. Зеркальный потолок хранилища, призванный отражая свет продвигать его вглубь здания, вместе с этим отражал и всё то, что было внизу. Гораций был вынужден смотреть на самого себя.

В зеркало Гораций принялся разглядываться себя. Первое, что привлекло его внимание, были собственные руки. Надо сказать, что верхние конечности, пожалуй, были самой развитой частью тела современных людей. Движения их пальцев по-прежнему помогали управлять виртуальным образом человека в Пространстве. Серый кривой отросток, на который смотрел сейчас Гораций, был совершенно не похож на те мускулистые, крепкие руки, которые покупал Гораций своим персонажам в Пространстве. Жилистый манипулятор с непомерно развитыми цепкими пальцами – вот чем была настоящая, живая Горация рука. Гораций отвел взгляд, закрыл глаза, открыл их, посмотрел на своё отражение снова. Кожа, на его теле, вся в наползающих друг на друга жирных складках, обтягивала раздутый, похожий на пузырь, живот. Казалось, он был огромен! Прямо из его центра выходила гибкая толстая труба. Гораций не знал, но именно через неё в его тело поступал так необходимый для питания его тела строго сбалансированный жидкий корм. Вкус был тем чувством, которым люди современного Мироздания решили пренебречь. Зрение, слух и осязание давали неоспоримо более сильные ощущения, и именно они были оцифрованы и перенесены в Пространство. Питание же стало вынужденной необходимостью. Не опасаясь того, что люди увидят этот процесс и самих себя в реальности, автоматические системы закачивали еду в организм с избытком. Излишки её откладывались жир, а отходы выводились через вшитую в кишечник трубку сзади. Гораций увидел её в зеркале и принял за собственный хвост. Рядом с ним болтались два толстеньких, короче раза в два рук отростки. Это были ноги. Слабые, не способные выдержать и десятой части веса всего остального тела, в реальности они совершенно не пригодны были для передвижения, для ходьбы. Утратив свою функцию они атрофировались, стали рудиментом. Гораций переместил взгляд вверх, на своё лицо. Оно показалось ему безобразным. Маленькие глазки были бесцветны, а нос, рот, щёки образовывали единую неровную, бугристую поверхность. На самом деле тело Горация, хотя оно и вызвало у него отвращение, было идеально для сложившихся новых условий жизни. Толстый подкожный жир способствовал лучшей терморегуляции организма, большая масса тела помогала при любых обстоятельствах оставаться ему неподвижным, короткие ручки и ножки избавляли от непроизвольных, угрожающих жизни движений, а толстая трубка, подводившая питание оставляла рот человека свободным для дыхания.