Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 1

Впрочем, в голове у меня была такая сумятица, а туман заглатывал окрестности столь проворно, что я ни в чем не был уверен. Туман возбуждал мою память, и моему мысленному взору представлялась Анни, дитя-девочка-женщина из моего сна. На протяжении многих и многих лет мое воображение снова и снова порождало Анни — я привык видеть опору своей жизни в этой возвратной фантазии. Сперва Анни была моей детской подружкой, затем каким-то чудесным образом стала подрастать вместе со мной. Она владела необъяснимой способностью увлекать меня в царство истерических видений — или это все-таки я зазывал ее туда? Видения случались, как правило, на морском берегу — именно там я встречался с Анни, моей излюбленной галлюцинацией, с моей леди из тумана…

Наши взаимоотношения исчерпывались редкими свиданиями. А кем, собственно говоря, могла она стать для меня, эта девушка из тумана — не то гостья, не то хозяйка моих видений? Она была продуктом тайных помрачений ума — обожаемый товарищ по играм, своего рода подруга, если не сказать больше…

Анни. Существо нереальное. Конечно, нет. Во время всех наших встреч она была не более вещественна, нежели туман, за коим я сейчас наблюдал. Точнее, я был убежден в ее нереальности — до позавчерашнего дня, когда мир мой навсегда опрокинулся.

Тогда я шел по городской улице, слегка сонный после плотного ужина. Совсем как сегодня ветерок с моря волок за собой струи тумана, которые протягивались поверх длиннеющих трепетных теней. Стояла осень, а потому море казалось еще сырее. Витрины магазинов оживляли сумерки игрой света. Спаниель терпеливо поджидал хозяина возле общественного туалета. Пыль на дороге посверкивала. Пронзительно галдя, в сторону моря темными силуэтами умелькнули какие-то птицы.

Мне вдруг стало не по себе. Но крик я услышал только через несколько секунд после этого.

Пожалуй, я нашел единственно правильные слова для описания того, что произошло, — потому что порядок ощущений был именно такой: сначала мне стало не по себе, а крик был услышан позже. Я бы соврал, если бы сказал: «Раздался крик, и я понял, что она рядом».

Буквально через мгновение-другое после крика из-за угла выкатила карета — этакая черная махина на высоких колесах; рессоры визжат, сбруя скрипит, а смуглый извозчик так и нахлестывает, так и нахлестывает лошадей да как-то по-волчьи скалится. На повороте карету занесло — едва не опрокинулась, но нет, выровнялась и пронеслась мимо меня, обдав пылью. Однако ж я успел заметить ее личико в окне — она, Анни. Взгляды наши встретились на десятую долю мгновения — она была явно ошарашена тем, что увидела меня, и я услышал ее новый отчаянный крик. Впрочем, не могу сказать с уверенностью, что губы ее при этом пошевелились, да и несколько прохожих поблизости ничем не показали, что слышали отчаянный призыв.

— Анни! — вскричал я в ответ, но карета уже проехала мимо и неслась дальше — вдоль по улице, которая вела в сторону моря.

Я кинулся стремглав за ней. Собака залаяла мне вслед. Кто-то крикнул мне что-то насмешливое и хохотнул. Карета грохотала передо мной, а я мчался в шлейфе пыли и мало-помалу отставал.

Прежде чем я добежал до угла улицы и решил вернуться с проезжей части на деревянные мостки тротуара, я зашелся от кашля. Глаза противно слезились. Карета удалялась.

Я побежал медленнее, уже не стараясь нагнать экипаж. Достаточно проследить его путь. С тротуара, когда пыль успевала немного улечься, это было проще. Но тут карета свернула, и я помчался как угорелый. Только добежав до угла и вновь увидев ее в отдалении, я опять сбавил темп погони.

Вдруг мне показалось, что я слышу ее голос:

— Эдди! Помоги мне, Эдди! Боюсь, мне дали какого-то дурманного зелья. Я уверена — они хотят причинить мне зло…

Я прибавил ходу, благо теперь бежал с холма вниз. Было нетрудно догадаться, что карета направляется в гавань, — считай, она уже там. Я продолжал безумный бег — позабыв обо всем на свете, кроме того, что в опасности женщина, реальность которой была сомнительной для меня еще несколько минут назад. Уж не знаю как, но материальный мир изловчился перетащить к себе мою прекрасную леди теней и мечтаний, пустынных берегов и туманов. И сейчас материальный мир довершает кражу: увозит Анни в порт на визжащих рессорах. Ей позарез нужна моя помощь — а я совсем не уверен, что подоспею вовремя.

В своих опасениях я не ошибся. Пока я бежал к пирсу, похитители успели пересадить Анни из экипажа в шлюпку. Карета стояла пустая — извозчика нет, дверца нараспашку. А шлюпка уже подходила к черному кораблю под всеми парусами.

Корабль был странноватой конструкции — то ли фрегат, то ли бриг (в кораблях не разбираюсь — служу в сухопутных войсках). Судя по отменному вооружению и явной быстроходности, парусник мог быть капером. Клянусь, я вновь услышал ее отчетливый крик о помощи — даром что расстояние было изрядным. Покуда я сыпал бессильными проклятиями и оглядывался — на чем бы мне добраться до корабля, шлюпку подтянули к борту и матросы стали передавать наверх что-то большое — очевидно, потерявшую сознание женщину.

Я изо всей мочи заорал — но хоть бы один из матросов обратил на меня внимание! Да и поблизости, на пирсе, никто не понимал, с какой стати я развопился. Меня подмывало броситься в воду и плыть к паруснику. Однако простой здравый смысл подсказывал, что от горе-спасителя сумеют избавиться одним ударом весла.

Тут мне почудилось, что с корабля отозвались на мои вопли. На борту парусника кто-то что-то выкрикивал. Но через несколько секунд послышался звяк поднимаемой якорной цепи — крики оказались приказами команде.

Будучи бессилен что-либо предпринять, я наблюдал, как корабль медленно разворачивается и начинает ложиться на другой галс, ловя парусами крепчающий ветер и быстро удаляясь. Помощников у меня нет; подходящего для погони корабля я не смогу раздобыть ни уговорами, ни силой. А и будь у меня быстроходное суденышко — на что я годен в одиночку?

Словом, топтался я на пирсе как последний олух, сквернословил и смотрел, как похищают мою Анни, кладя конец нашим по-своему глубоким и сложным отношениям — даром что это довольно неординарные отношения.

Таково было происшествие, которое целиком занимало мои мысли в последние два дня и погружало в такое уныние, которое не развеяли ни несколько часов в компании умницы Леграна, ни находка удивительного золотого жука.

Но сейчас, по пути в форт Моултри, у меня возникло предчувствие, что нынешним вечером я не вернусь в казарму, ибо на якоре в четверти мили от берега качался черный парусник странноватой конструкции. Я мог поклясться, что этот тот самый корабль, на борт которого была доставлена похищенная Анни.