Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 4

Он двинулся было в ту сторону, собрался постучать в дверь и спросить, все ли у нее в порядке.

— Не делайте этого. Оставьте ее в покое.

— Ну хорошо. Тебя выпустить?

— Нет. Она только еще больше разволнуется. Мне тут вполне удобно.

Через некоторое время Малакар услышал шум спускаемой воды, а потом открылась дверь и появилась Джакара. На ресницах девушки блестели капельки воды.

А еще он заметил под этими ресницами ослепительно голубые глаза.

— Ваша куртка высохнет быстро, командор.

— Спасибо. Пожалуйста, называй меня Малакар, Джакара. А еще лучше, Рори.

Он обошел кровать, чтобы рассмотреть фотографию.

— Очень похоже. Откуда она? Девушка просветлела и подошла к нему.

— Из вашей биографии, которую написал тот человек с Гиллии. Я увеличила ее и сделала трехмерной.

— Я не читал этой книги, — проговорил Малакар. — Пытаюсь вспомнить, в какой момент был сделан снимок, и не могу.

— Сразу перед Маневром Восьмого Параметра, — ответила Джакара, — когда вы готовили Четвертый Флот ко встрече с Конлилом. Ее сделали за час до старта — так говорится в книге.

Малакар повернулся и, улыбаясь, сверху вниз посмотрел на девушку.

— Наверное, ты права, — сказал он, и Джакара улыбнулась ему в ответ.

— Хочешь сигарету? — предложил он.

— Нет, спасибо.

Малакар достал сигарету и закурил.

«Как я, черт побери, вляпался во все это, — спрашивал он себя. — Настоящий патологический случай поклонения герою — и я в качестве главного объекта! Если я скажу что-нибудь не то, у нее, возможно, приключится истерика. Как следует себя вести в такой ситуации? Может, если я дам ей понять, что нервничаю, и попрошу ее помощи по какому-нибудь не очень серьезному поводу…»

— Послушай, ты очень сильно удивила меня там, внизу, ведь никто не знает о моем прибытии на Дейбу. Кроме того я был уверен, что моего лица уже не помнят. Я решил остановиться здесь, а не в одном из больших отелей, поскольку тут не принято обращать внимание ни на лица, ни на имена. Однако ты меня узнала. Я рассчитывал сохранить свой визит в секрете и подумал, что властям стало известно о моем прибытии.

— Но ведь на вас не распространяется действие законов, не так ли?

— Я здесь не для того, чтобы их нарушать. По крайней мере, сейчас я не собираюсь этого делать. Я хочу получить кое-какую информацию — тихо и конфиденциально.

Он посмотрел прямо ей в глаза.

— Могу я рассчитывать на то, что ты сохранишь мое присутствие на Дейбе в секрете?

— Конечно, — ответила Джакара. — Разве я способна поступить иначе? Я родилась на одной из планет ДИНАБа. Моя помощь не нужна?

— Не исключено, — проговорил Малакар, усаживаясь на край кровати. — Если ДИНАБ для тебя не пустой звук, что ты в таком случае здесь делаешь?

Она рассмеялась и уселась в кресло напротив.

— А вы скажите, как я могу вернуться. Видите, это единственная работа, которую я смогла здесь получить. Как вы думаете, сколько времени мне нужно будет откладывать деньги, чтобы хватило на билет?

— Ты работаешь здесь по контракту?

— Нет. А что?

— Я не очень разбираюсь в местных нравах. И просто раздумывал о том, как лучше забрать тебя отсюда и придется ли при этом нарушить какой-нибудь закон.

— Забрать меня отсюда? Назад, в ДИНАБ?

— Естественно. Ведь ты именно этого хочешь, не так ли?

Джакара отвернулась и начала беззвучно плакать. Малакар не стал ее утешать.

— Извините, — пробормотала она, — я никогда… никогда не рассчитывала, что со мной может произойти что-нибудь подобное. Чтобы сам Малакар Майлз вошел в мою комнату и предложил забрать меня с собой. Мне только снились сны…

— Значит, ты говоришь «да»?

— Благодарю вас, — сказала она. — Конечно, я говорю да! Но есть еще кое-что…

Он улыбнулся.

— Что? У тебя есть друг, которого ты хотела бы взять с собой? Это можно организовать.

Джакара подняла голову, и ее глаза сверкнули.

— Нет! — воскликнула она. — Ничего подобного! Я никогда не стала бы связываться с этими людьми!

— Прости меня, пожалуйста, — проговорил Малакар.

Девушка опустила голову и начала разглядывать свои сандалии и накрашенные ярким серебристым лаком ногти на ногах. А Малакар стряхнул пепел в черную металлическую пепельницу, стоящую на столе возле кровати.

Когда девушка заговорила, она произносила слова очень медленно и не смотрела на Малакара.

— Я бы хотела сделать что-нибудь для ДИНАБа. Позвольте мне помочь вам в том деле, ради которого вы приехали сюда, в Кейпвилл.

Малакар немного помолчал, затем спросил:

— Сколько тебе лет, Джакара?

— Точно не знаю. Думаю, около двадцати шести. По крайней мере, так я говорю всем остальным. Может быть, двадцать восемь. Или двадцать пять. Но только потому, что я еще молода…

Малакар поднял руку, чтобы остановить девушку.

— Я вовсе не собираюсь тебя отговаривать. Вполне возможно, ты действительно окажешься мне полезной. И я совсем не из простого любопытства спросил, сколько тебе лет. Что ты знаешь о мвалакхарран кхур, которую принято называть дейбианской лихорадкой?

Джакара подняла глаза к потолку.

— Встречается не очень часто. Если человек заболевает, у него поднимается температура и темнеет лицо. Считают, что сначала болезнь воздействует на центральную нервную систему. После этого лихорадка атакует органы дыхания и сердце. И что-то происходит с балансом жидкостей в организме. Тело не то чтобы теряет влагу, просто клеточные жидкости превращаются во внеклеточные. Так. А клетки больше не поглощают поступающие в организм жидкости. Именно поэтому больные все время испытывают жажду, но сколько бы они ни пили, им это не помогает. Впрочем, вы же доктор. Вам все это должно быть известно.

— А что еще ты знаешь о течении болезни?

— Лекарства нет, и жертва всегда умирает.

— Ты уверена? — спросил Малакар. — Ты никогда не слышала о каком-нибудь человеке, которому удалось бы выжить?

Джакара задумчиво посмотрела на него.

— Неужели никому не повезло? — повторил он свой вопрос. — Никто не спасся?

— Ну, говорят, один человек выздоровел. Только я тогда была совсем маленькой, это произошло сразу после конфликта. Я почти ничего не помню.

— Расскажи, что помнишь. Об этом наверняка много потом говорили.

— Какой-то человек пережил дейбианскую лихорадку, и все. Никто даже имени его не называл.

— А почему?

— После того как было объявлено, что он поправился, власти боялись, что люди, узнав имя этого человека, все равно станут его бояться, и возникнет паника. Поэтому они решили сохранить эту информацию в секрете.

— X, — сказал Малакар. — Позже они стали называть его X.

— Может быть, — проговорила Джакара. — Мне это неизвестно. Вот, кажется, и все.