Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 5

Вскоре Валет отыскал место, которое могло послужить убежищем; здесь, у подножья крутого склона скалы, за которой шел подъем на плоскогорье, громоздилось множество валунов и косо поставленных плит. Валет, ползая чуть ли не на брюхе, обыскал все окрестности в попытке установить, нет ли тут признаков жизни других обитателей.

Ничего не обнаружив, он прокрался в каменный лабиринт, заполз в самую глубину, нашел относительно ровную площадку, рухнул на нее и забылся мертвым сном. Валет не знал, как долго он спал и что послужило Причиной его пробуждения; видимо, нечто, таившееся в том бездонном озере, которое есть сон, вдруг всколыхнулось и послало ему тайный сигнал. Подобно утопающему, Валет рванулся к недостижимо далекой грани сна и яви. Губы вурдалачихи уже приникли к его шее, а щекочущие волосы легким покрывалом окутали грудь и плечи.

Несколько мгновений Валет лежал неподвижно, собирая в единый кулак остатки почти иссякших сил. Потом схватил ее левой рукой за волосы, а правой нащупал тощее, почти высохшее тело. С силой оторвав вурдалачиху от себя, он перекатился на левый бок, уже с момента пробуждения зная, что именно ему предстоит делать. Его голова, хоть и с меньшей быстротой, чем в лучшие времена, рванулась вперед — к ее шее.

Когда все было кончено, он обтер губы, встал и оглядел лежавшее перед ним безжизненное тело.

— Бедная вурдалачиха, — прошептал он. — В тебе было слишком мало крови и поэтому ты так отчаянно жаждала моей; вот только силенок у тебя оказалось маловато. Я же оголодал не меньше, чем ты. В общем, каждый из нас делал то, что должен был делать.

Натянув на себя благоприобретенную черную юбку, плащ и тесноватые ему сапоги, Валет двинулся дальше. Теперь он вышел на более высокую часть равнины и пробирался по ней, изредка пересекая луга, поросшие черными травами, которые цеплялись за его колени в тщетной надежде остановить. Хорошо знакомый с их обычаями, Валет пинками расшвыривал стебли со своего пути, прежде чем они успевали схватить его покрепче. У него не было ни малейшего желания превратиться в удобрение.

Наконец-то Валет наткнулся на яму с дождевой водой. Понаблюдав за ней несколько часов (ведь водопой — идеальное место для засады), он пришел к заключению, что водоем никем не охраняется. Только тогда Валет подошел, внимательно осмотрелся еще раз по сторонам, упал на землю и с жадностью припал к воде. Передохнул, снова попил, опять отдохнул и попил еще раз, горько сожалея, что у него нет ничего такого, в чем можно было бы унести с собой если не всю лужу, то хоть часть ее.

Все еще сожалея об этом, он разделся и смыл с тела нечистоты и грязь, прежде чем снова пуститься в дорогу.

В пути ему повстречались цветы, походившие на пустивших корни змей, хотя, может быть, они и в самом деле были змеями. Цветы шипели ему вслед и бросались плашмя на землю, пытаясь до него добраться.

Дважды он устраивался на ночлег, прежде чем отыскал новую яму с дождевой водой. Эта лужа, однако, охранялась, и Валету понадобилось все искусство и хитрость вора, чтобы добраться до воды. Разжившись у задремавшего стража мечом, Валет заодно обеспечил себя хлебом, сыром, вином и даже сменил одежду на ту, которую носил стражник, — тот теперь ни в чем больше не нуждался.

Еды, правда, хватило лишь на одну трапезу. Ее малое количество и тот факт, что у часового не было лошади, заставили Валета предположить, что где-то по соседству должен стоять небольшой гарнизон и что смена караула может прибыть в любую минуту. Он выпил вино, наполнил фляжку водой, кляня сосуд за малую вместимость.

Затем, уж раз поблизости не было ни оврагов, ни пещер, куда можно было спрятать труп часового, Валет почел за благо удалиться, бросив все, как было.

Еду он с наслаждением медленно пережевывал на ходу. Желудок, правда, сначала вздумал протестовать против подобного вмешательства, но затем успокоился. Съев на ходу половину запасов, Валет остальное отложил на потом. Время от времени ему попадалась всякая животная мелочь. Он даже взял за обычай постоянно таскать с собой несколько камней, которыми надеялся уложить хоть одну зверюшку. Однако то ли зверюшки оказались чересчур шустрыми, то ли он сам действовал недостаточно проворно…

И все же ему повезло — пополняя в пятый раз запас оружия, он нашел отличнейший кусок камня.

Как-то раз Валету пришлось долго пролежать в укрытии — послышался стук конских копыт; однако мимо никто так и не проехал. Валет знал, что находится теперь в самом сердце земель Дрекхейма, и гадал, к какой же именно границе можно выйти. Он содрогнулся, вспомнив, что в одном месте эти земли граничат с самым западным выступом того безымянного царства, в центре которого стоит Хай-Даджен — Замок Великого Гнева — столица и крепость Повелителя Крыланов.

И вновь из этих мрачных пределов Валет вознес мольбу властителям ярких звезд… Вознес просто так — на всякий случай.

То вверх по склону, то вниз, то петляя, как заяц, то стремительно перебегая по прямой, но все время вперед, а ненависть все пенится и вскипает, приглушая даже чувство вечно терзающего его голода…

Смейдж, Квайзер, Бенони, палач Блайт… и еще этот Повелитель Крыланов…

Он отыщет их одного за другим и страшно отомстит, начав с наименее виновных, но постоянно наращивая Силу для встречи с тем, кто даже сейчас, может быть, находится так близко от Валета, что дыхание опасности не дает права на сон.

Впрочем, он и так спит плохо. Вот и сейчас ему снится, будто он опять в Клоаке Глайва. Только на этот раз он закован в цепи и, подобно Монингстару, обреченному вечно сидеть у Врат Утренней Зари, теперь должен навеки остаться в Клоаке.

Валет проснулся насквозь промокшим от пота, несмотря на то, что воздух был промозгло холоден. Ему показалось, будто омерзительный смрад снившихся ему мест снова обрушился на него, докатившись сюда во всей своей неодолимой силе.

Лишь через несколько часов Валет смог забыть эту вонь и доесть свой так долго и бережно хранимый запас еды.

Только ненависть и служила ему опорой в пути. Она питала его; она утоляла его жажду или заставляла забыть про то, как сохнет глотка. Она давала ему силы, чтоб пройти еще одну лигу, когда тело его просто кричало, требуя и умоляя дать отдых и покой.

Вновь и вновь представлял себе Валет последние минуты своих недругов. В воображении он отчетливо видел дыбу и клещи, огонь и коловороты. Слышал вопли и мольбы о пощаде. Откуда-то из самых потайных уголков сознания выплывали сладостные видения гор освежеванной плоти, морей крови и рек слез, которые он выпустит из них, прежде чем позволит им умереть.

…Он понимал, что, несмотря на безмерные страдания, перенесенные на пути из Глайва, больше всего его мучит рана, нанесенная его гордости. Его взяли так просто, допросили так небрежно, осудили так походя — будто какое-то надоедливое насекомое прихлопнули. С ним обращались не как с определенной Силой, не как с одним из Властителей Страны Теней, а как с обыкновенным мелким воришкой!