Юрий Петухов - Погружение во мрак

– Значит, надо обождать. Не суетись.

Ветеран тридцатилетней аранайской войны и по совместительству рецидивист-каторжник Иннокентий Булыгин медленно, с опаской подошел к торчащему из стены концу поблескивающей змейки, потянул за хвостик. Его дернуло, отбросило.

– Едрена тварь! – выругался Кеша. – С характером!

– Он что-то нащупал! – шепотом произнес Иван. – Не мешай!

– Нам в эдакую дырочку не пролезть.

– Будем долбить, резать! – Иван врубил локтевую пилу скафа, подошел к стене, феррокорундовое острое жало вонзилось в породу, взвизгнуло. И Ивана отбросило назад.

Будто током ударило. Но ведь через защитный слой скафа не могло так ударить! Это была ерунда какая-то.

– Гляди-ка!

На конце змейки-шнура надувался крохотный зеленый шарик. Он становился все больше и больше, он рос на глазах. Все это не могло быть случайностью. Шнур-поисковик работал в каком-то непонятном режиме. Вот уже весь конец раздулся в шар, вот он стал медленно вжиматься, вдавливаться в стену ... Следующее произошло мгновенновспыхнуло, полыхнуло молнией в глаза, опала какая-то серебристая пыльца, унеслись легкие клубы дыма, ударил в шлемофоны странный шип.

– Дыра! – гулко выдохнул Кеша.

Но он ошибся, это была не дыра, это была труба диаметром почти в метр и длиной метров в шесть-семь, именно труба – металлическая поблескивающая знакомым блеском. Это был сам шнур, веожиданно раздувшийся, расширившийся, пробивший им выход наружу, в темень, в мерцание смутных теней.

Теперь все зависело только от них.

Кеша сунулся в трубу. Но тут же застрял, отпрянул. В скафандрах там делать было нечего. Труба рассчитывалась на человека, облаченного в лучшем случае в десантный скаф-комбинезон. Анализаторы не работали. Оставалось одно – рискнуть.

И Кеша рискнул.

– Была – не была! – сказал он уже с поднятым щитком-забралом.

Иван положил ему руку на плечо.

– Дышать можно?

– Хреновато, – ответил Кеша.

– Значит, можно, – заключил Иван. – Но мы останемся совсем без защиты. Мы будем голые как слизняки.

– У меня там два парализатора, – не согласился Кеша. – Надо уматывать. Мы на крючке, Иван!

– Ерунда! Скаф – это наша жизнь!

– Оставайся!

Кеша уже разваривал свой скаф внутренней микроиглой. Для него вопроса не было – лучше голым, беззащитным в чужих подземельях, чем защищенным, но в клетке.

Иван не мог решиться сразу, он не Кеша, он отвечает сейчас не только за себя. Можно запороть все! Можно погубить настолько важное и большое дело, что... лучше и не думать о последствиях. Эта пещера-лифт движется, видны перемычки, видны трещины, пазы, ходы, слои породы. Ну выскочишь в ход, выпрыгнешь в щель, а дальше?! В этих глубинах можно сдохнуть и за всю жизнь никуда не выбраться.

Кто закачал в эти шахты кислород и зачем?! Кеша дышит, ровно дышит. Иван поднял щиток. Воздух! Вонючий, разреженный, холодный, но – воздух! Надо решиться. Он еще думал, а руки уже сами действовали..

Через минуту на земле лежали два огромных и уродливых скафа, совсем не напоминавшие о гармонии человеческого тела.

– Не промахнуться бы, – прошептал Кеша.

Иван рассовывал содержимое мешка по клапанам. Не отрываясь смотрел в трубу. Если уходить, так надо уходить – им не дадут много времени на раздумья.

Экран был темен, черен. Из каменной глубины, служившей спусковой кабиной выхода не было – ни для кого. Может быть, именно это притупляло бдительность охраны. Но автоматика?! Но системы слежения?!

– Ты играешь со смертью! – прохрипело вдруг громко, надрывно, старческим голосом. Только потом на экране вспыхнуло дряблое лицо с ясными глазами.

– Мы всю жизнь с кем-то играем, – ответил за Ивана Кеша Мочила. – Сейчас козыри наши. Прощай, пень трухлявый!

Он влез в трубу, ужом протиснулся вперед. Иван последовал за первопроходцем. Несколько секунд они лежали молча. Затем Кеша выкрикнул нечто неопределенное, сжался, выпрямился – и сиганул во мрак. Иван прыгнул за ним – головой вниз, собрался в комок, извернулся ... Прежде, чем он коснулся ногами скользкой, сырой почвы, ощутил как обвил руку холодный металлический шнур – молниеносной гибкой змеей. Это было невозможно, но шнур-поисковик не оставил своего нового владельца.

– Ива-ан! – замогильным шепотом просипел откуда-то издалека Кеша. – Ива-а-н, ты фонарика не прихватил?!

Отвечать было нечего, все, кроме содержимого Гугова мешка, прочей нужной мелочи, рассованной по карманамклапанам и нательным поясам, осталось в скафандрах. Слава Богу, сами успели уйти!

Мрак был кромешный. Нечего было даже надеяться, что глаза смогут привыкнуть к такому. Это был мрак не просто подземный, это был мрак, рожденный многокилометровыми толщами свинцовой жижи и гиргенита. Шаг влево или вправо – и прощай жизнь, полетит тело ледяным камнем в шахту. Но это было не самым страшным. Любые толщи сейчас лучше обжитых ходов-переходов, лучше туннелей, оснащенных видеокамерами.

Иван поднял руку, пытаясь нащупать хоть что-нибудь. И ощутил, как конец шнура выпрямился, застыл. А еще через миг прямо перед ним высветилось изможденное, морщинистое лицо аранайского ветерана – слезы текли из воспаленных глаз, на лбу красовалась багровая ссадина.

– Не слепи! – попросил Кеша. И отвернулся. Он даже не понял, что это не фонарь, не десантный прожектор.

Хороший шнурочек! С таким не пропадешь, спасибо запасливому Гугу! Иван отвел источник света от Кешиного лица, посветил вниз, в провал, потом по сторонам – ничего радующего душу и вызывающего надежду он не увидел.

– Не беспокойтесь, меня не интересуют ваши прелести, – сказал Крежень, – я вовсе не собираюсь покушаться на них. Вы мне можете довериться.

Лива ухмыльнулась, пожала плечами.

– Я больше доверяю тому, – тоненько пропела она, – кого мои прелести не оставляют равнодушным. Куда вы меня ведете?

Крежень махнул в сторону океана – огромного черного зеркала, усеянного искрящимися отражениями тропических звезд. Штиль! В такую ночь все замирает и ждет первого дуновения ветерка, чтобы ожить.

– Вы не ответили на мой вопрос!

– В безопасное место, – тихо сказал Крежень, – советую вам забыть про все волнения и тревоги. Теперь мы будем заботиться о вас и оберегать вас.

Лива фыркнула. Хорошие дела! Они будут заботиться о ней! Если бы это были не люди Гуга, она и разговаривать попусту не стала, не то что ... С другой стороны, почему они должны ей с ходу выкладывать всю правду-матку, раскрываться? Мало ли что может случиться. Лива наконец решилась.

– Ладно, Крежень, – проговорила она внятно и четко, – мне просто некому больше доверять на Земле. Но все время помните – Буйный вернется!

Седой как-то странно посмотрел на мулатку, еще больше скривил свою кривую губу.