Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

Эркин лежал на спине, закинув руки за голову. Белое нескладное угловато-костлявое тело Кости напомнило Андрея. Ох, Андрей, Андрей… светлая тебе память… и земля пухом. И не в Овраге ты. Похоронили, как положено, и помянули… Тоже как положено. Если ты и впрямь слышал нас… Прости меня, Андрей, больше я ничего не могу для тебя сделать. Брат мой… брат…

Эркин закрыл глаза, чувствуя, как выступают под ресницами слёзы. Вздохнул, как всхлипнул, во сне Костя, всхрапнул Роман. Костя и Анатолий завтра уедут. Кого-то тогда подселят? Женя говорила, новая группа приезжает. Если вроде этого Флинта… а хрен с ним, обломаем. Фёдор, Грег, Роман и он — это же сила. Эркин невольно улыбнулся, окончательно засыпая.

Мужской барак уже спал, затих и семейный барак, а в женском ещё шумели. Алиса попросилась в уборную — маме не до неё, она тётю Машу с тётей Дашей собирает, надо пользоваться — выскочила в коридор в пижаме и тапочках и отправилась в комнату к тёте Тане. Её обо всём можно спросить и она ещё никого никак не выдала. У тёти Тани собирались на завтра её соседки, а она сама где?

После недолгих поисков Алисе удалось перехватить её в коридоре.

— Тётя Таня…

— Да, деточка, — улыбнулись бесцветные губы.

— Я вот спросить хочу. Я бы у мамы спросила, но она плакать начнёт, — объяснила Алиса.

Тётя Таня кивнула и присела на корточки, так что их лица теперь были на одном уровне.

— Что, деточка?

— Ну, вот когда поминки сделали, то тогда человек насовсем умер? Он не придёт?

— Деточка, оттуда никто не приходит.

Алиса понимающе кивнула, глядя в сухие, но будто вечно заплаканные глаза.

— Ты его помни, деточка, а умирают навсегда.

— И навовсе?

— И навовсе, — кивнула тётя Таня и осторожно погладила Алису по голове сухой и чуть дрожащей рукой. — Иди спать, деточка, мне собираться надо.

— Спокойной ночи и счастливого пути, — вежливо сказала Алиса и, уже отходя, обернулась: — Ой, забыла. И спасибо. Большое спасибо.

— На здоровье тебе, деточка, — почти беззвучно ответили ей.

В общей суматохе и беготне на их разговор никто внимания не обратил, и мама ничего не заметила, занятая укладкой. Очень довольная и результатом разговора и тем, что тётя Таня завтра уедет и уже точно не проговорится, Алиса сбросила тапочки и залезла в постель. Всё точно. Раз поминки справили, значит, умер. Можно спать и не бояться, что мертвяк придёт. Про мертвяков рассказывали всякие страхи, но это если не по правилам похороненный, а тут всё сделали. И похороны — она же слышала, как Эрик про них рассказывал, и даже поминки были. Вкусные… Алиса облизнулась, засыпая.

Занавесок не было, и солнце, негреющее, но яркое осеннее солнце било прямо в глаза. Ларри поёрзал, даже сунул голову под подушку, но уже понял, что пора вставать. Осторожные, еле слышные шаги Криса… Да, пора.

Ларри открыл глаза и сел на кровати. Крис, голый до пояса, возился в шкафу, отыскивая что-то среди тюбиков и флаконов. Ларри шумно зевнул, и Крис, не оборачиваясь, весело сказал по-английски:

— Ну, как спалось?

— Как всегда, отлично, — так же весело ответил Ларри. — А как тебе работалось?

— Тоже как всегда и тоже отлично, — засмеялся Крис. — Давай в столовую мотай, пока завтрак не кончился.

— Ого?! — изумился Ларри, быстро одеваясь.

— Вот и ого, — смеялся Крис, наконец отыскав нужный тюбик. — Здоров ты спать.

— Ну, так за всё прошлое. А ты в столовую?

— Я уже. Сейчас в душ схожу и завалюсь. Ключ не забудь.

— Ага, спасибо.

Ларри заправил ковбойку, схватил полотенце, проверил ключ в кармане джинсов и быстро вышел из комнаты. Завтрак длится всего два часа: с восьми до десяти, потом уже до обеда только буфет с бутербродами, соками и пирожными, вкусно, но дорого. А сейчас уже… На больших часах в коридоре половина десятого, а ему хоть умыться, глаза сонные промыть. Бриться… ладно. Щетина незаметна. Это он и после завтрака успеет.

Всё бегом. Ларри забежал в уборную, ополоснул лицо и руки, вытираясь на ходу, побежал обратно. Крис уже ушёл, дверь заперта. Ларри достал ключ. Задержка, конечно, но оставлять дверь незапертой тоже нельзя. Если в имении, где все на глазах и всех знаешь, уходя, закрывали свои выгородки хоть на крючок, хоть на вертушку, то уж… Полотенце на сушку, талоны в карман. Всё остальное потом.

В столовую он прибежал без четверти десять. На раздаче уже ни одного человека, за столами десяток, не больше. Остальные уже поели и ушли. Ларри протянул свой талон строгой… её необычное имя он даже не пытался запомнить, парни её называли Талонным командиром — она строго сказала что-то по-русски и тут же перешла на английский:

— Выбора уже нет. Ешь, что осталось.

— Да, мэм, — покорно кивнул Ларри и получил поднос с едой.

Оглядев зал, он с подносом отошёл к свободному столу — благо, выбор большой — и сел. Нарезанная полосками капуста, белая каша с жёлтым озерком растаявшего масла, два куска хлеба с кусочком масла на одном из них и стакан тёплого, уже остывающего какао. С одиннадцатым столом не сравнить. Но и с рабским обычным рационом тоже.

Ларри быстро очистил тарелки, составил грязную посуду в стопку и отнёс её на специальный стол-транспортёр. Вот и всё. Когда он вышел, дверь за ним заперли. Столовую будут мыть и готовить к обеду.

Как всегда от съеденного второпях осталось чувство не так сытости, как тяжести в желудке. Но Ларри знал, что если не дёргаться и не думать об этом, то само незаметно пройдёт. И он не спеша поднялся на жилой второй этаж и пошёл в комнату. Крис после ночной смены будет спать до обеда, так что стоит пойти погулять, погода хорошая, можно в город сходить, денег, правда, совсем мало осталось. Или к парням на уборке подвалить, а то… Ларри усмехнулся: силы много стало, даже распирает.

Дверь была заперта. Ну да, Крис же в душ пошёл, а полощутся парни от души, ничего не жалея. Ни воды, ни мыла, ни времени. Спальники… Вот уж никак не думал, что придётся с ними вот так, бок о бок, жить. Болтали про них… да чего только ни болтали, а оказались обычные парни.

Ларри ощупал щёки и решил всё-таки побриться. Мало ли что… вдруг сегодня, а он небритый… некрасиво. Не больной, не парализованный, парни рассказывали о таких. Вода в чайнике была ещё тёплой. Как раз ему. Ларри достал из шкафа свой прибор, маленькое настольное зеркало и расположился на углу стола, чтобы ненароком не брызнуть на книги и тетради Криса. Учится парень… всерьёз. Настоящая школа, как у белых. Позавидовать можно. Да ещё и профессии, и русскому языку учится. А он сам… только грамотный, ну, и что для дела нужно, да что успел тогда прочитать.

Ларри уже заканчивал бриться, когда вошёл Крис с мокрыми после душа волосами.