Север Гансовский - Чужая планета

Уф-ф… Это было другое дело. Боль оставила его. Даже в полутемном помещении сделалось светлее. Так еще можно жить…

Тнаврес и Толфорза заговорили. Но слишком быстро, чтоб он мог понимать их. Слышалось его имя.

Потом бородатый Тнаврес вышел, унося пустую тарелку.

— Больно? — спросила маленькая женщина.

— Больно.

— Нет. На самом деле это только обидно… — Потом она тоже поднялась. — Прощай.

Застыла на миг, сделавшись вещью, предметом. Потом ожила, улыбнулась и тоже вышла, оставив его озадаченным.

Обидно?.. Неужели ему только обидно? Ему было по-настоящему больно — вот в чем вся штука.

Почти сразу, пронизывая все, завыла сирена. Зашелестел, усилился и стал стихать топот множества босых ног. Гигантский механизм включился где-то далеко, стали вздрагивать пол и стены. «Верхние» требовали жителей на работу.

День начался. Можно было приступать к утреннему обходу ближайших окрестностей подземелья.

Алексей поднялся, пошатываясь пересек комнату и вышел в широкий коридор. Он был очень длинен, но ходить Алексею разрешалось лишь до того места, где он соединялся с еще более широким коридором. Впрочем, Алексей знал, что вряд ли он и дальше увидит что-нибудь новое. Продолбленные в породе ниши-комнаты были повсюду одинаковы. Жители рождались здесь, жили и здесь же умирали. Сначала Алексей думал, что они часто бывают в пустыне, но позже узнал, что на такие экспедиции отваживались лишь самые смелые. Слишком велика была угроза попасться на глаза «верхним».

Он шел по коридору, привычно заглядывая в комнаты-пещеры. В одной десять маленьких ребятишек, сидя на полу спиной друг к другу двумя шеренгами, били себя ладонями в грудь, издавая при этом ритмичные возгласы. Другая игра — Алексей часто видел ее — заключалась в том, что дети садились в рядок, а двое мальчиков быстро и безостановочно передавали друг другу маленькую палочку, напевая при этом монотонную песню. На определенном слове наблюдающие должны были угадать, у кого из мальчиков находится палочка.

Палочки и камешки были здесь единственными игрушками.

В другой комнате две старухи разговаривали, сидя на полу. Седой старик, вырезая что-то на куске дерева, напевал:

За три недели Алексей научился понимать два основных наречия, бытовавших в Углублении.

Первое было языком жителей, простым, но не примитивным. Однажды старик, которого Алексей спросил, сколько лет его жене, ответил: «Она не старше своих рухнувших надежд, но и не моложе несбывшихся желаний». И это при том-то, что жители находились на уровне каменного века, если сравнивать с Землей!..

Для обозначения цвета у маленьких людей было только два слова: «черный» и «красный». Остальное выражалось сравнениями: «как песок», «как камень». Странным образом — в языке не было настоящего времени. Было прошедшее и даже что-то похожее на предпрошедшее. Но самым развитым и употребительным оказалось будущее. В ответ на вопрос, например, любит ли он ту или другую пищу, житель отвечал: «Мои дети будут любить ее». Ответ также мог быть: «Я буду любить ее». В обоих случаях это означало, что пища нравится. День не делился на часы и минуты, а лишь на понятия «до» и «после» работы. При этом слово «после» имело еще и второй, более общий, но пока непонятный Алексею смысл. «После», — произносил кто-нибудь, и разговаривающие умолкали. Алексей уже выяснил, что при общении с «верхними» употребление слова «после» было запрещено и в некоторых случаях каралось даже смертной казнью.

Очень трудной была еще одна особенность языка, заключавшаяся в том, что определенные предметы и явления назывались по-разному в зависимости от времени суток и от других обстоятельств. Например, нож имел четыре названия: дневное, ночное, затем название, предполагающее, что житель с ножом находится под землей, и еще одно, обозначавшее, что нож вынесен на поверхность.

Но, кроме всего прочего, был еще и второй язык — тот, на котором говорили «верхние» и которым в Углублении пользовались тоже довольно часто.

Все эти сложности были образованы странным, искаженным укладом жизни здесь. Планету населяли два вида разумных существ, создавших две цивилизации: одну — техническую цивилизацию «верхних», иначе их называли айтсами, и вторую — примитивную цивилизацию жителей, по внешнему облику весьма напоминавших людей Земли.

Сначала Алексей думал, что планета поделена между двумя видами так, что поверхность ее принадлежит айтсам, а подземелья — жителям. Но постепенно он убедился, что ошибается. Все было сложно. Жизнь развертывалась тут в четырех основных сферах. Условно космонавт определил их для себя, как Углубление, Город, Подгород и Пространство.

В Углубление входили огромные залы и коридоры, где жили маленькие люди. В силу причин, пока еще неясных Алексею, айтсы упорно стремились под землю. Тысячи жителей, согнанных сюда, и гигантские механизмы врубались в глубь планеты, а специальные конвейеры, работа которых была слышна повсюду, каждый день выносили наверх несметные центнеры породы. У космонавта сложилось впечатление, что в будущем «верхние» вообще намерены спрятаться под землю. Но от кого спрятаться, он не знал.

Город был местом, где пока что обитали айтсы. От остальных территорий он был огражден высокой стеной.

Подгород населяли жители. То была область наиболее широкого общения между двумя видами разумных существ. Подгороду была свойственна тенденция каким-то способом постоянно увеличиваться. Жителей там становилось слишком много, и айтсы лишали их права на жизнь, сокращая Подгород. Самый механизм этой операции был Алексею непонятен. Речь шла о каких-то знаках, которые должен был иметь на груди каждый маленький житель, оказавшийся на поверхности земли.

Словом «Пространство» обозначалась пустыня. Выход туда жителям строжайше запрещался. Здесь и крылась причина испуга, овладевшего маленькими жителями, когда их встретил в первый раз Алексей. (Он смутно догадывался, что большим ростом отдаленно напоминает «верхних».)

Пустыня покрывала всю сушу планеты — единственный материк, омываемый океаном. Разумная жизнь и была сосредоточена только в Городе, Подгороде и Углублении, соединенных дорогой на опорах. Узнав об этом, Алексей понял, что ему еще очень повезло.

Алексей слушал песню старика. Судя по таким песням и легендам, можно было предположить, что предки жителей еще в неотдаленные времена постоянно жили в Пространстве, добывая пищу охотой и собирательством. Но эпоху, в которую свершилось их окончательное порабощение айтсами, Алексей определить не мог. «Давно» — вот и все, что он получал в ответ на свои вопросы…