Дорис Писерчи - Наваждение

- Что произошло с тем, с другим?

- Он хотел умереть.

- Я тоже, - прошептал кто-то, и Дункан узнал свой голос.

- В куполе у лощины стоит Распылитель, - сказал Рэнд. - Там мы уничтожаем пустую породу.

Пустую породу? Умереть так - все равно, что не жить, а он жил. Последние несколько часов он жил! Для смерти должна быть причина.

Он перерыл свою память и судорожно ухватился за единственную подсказку. Когда-то людей казнили за преступления - а он виновен в обмане. Возомнил себя человеком. Ложь. Его зачали в лабораторных установках, а родили на конвейере. Он заявлял, что его дом Земля. Тоже ложь. У него нет дома.

Он виновен. Приговор - смертная казнь.

- Я готов.

Рэнд достал из стенного шкафа резиновый костюм и стал одеваться. Диверс с безразличным видом сидел за столом, наблюдая за поднимающейся к потолку струйкой сигаретного дыма. Когда Дункан двинулся с места, его голова дернулась.

- У нас с вами есть общая черта, - проговорил Дункан. - Нам обоим не хватает человечности.

Лицо Диверса напряглось. Он начал что-то отвечать, потом вдруг замолчал и отвернулся.

Рэнд посадил Дункана в маленькую открытую машину и вел ее всю дорогу до купола. Яркий свет резал глаза, но Дункану виделось желтое ласковое солнце. На каменистой равнине он видел раскачиваемую ветром траву. Серый кролик выскочил из норы, на миг принюхался, затем юркнул обратно. Распылитель был больнице и шире человека. Дункан заглянул в его прозрачную дверь и увидел, как мерцает внутри воздух, подобно воздуху пустыни.

Рэнд опустил руку ему на плечо.

- Вы слышите меня? - Его лицо было бледно за маской костюма, а рука заметно дрожала. - Вам надо только войти и закрыть дверь.

Дункан шагнул вперед.

Рэнд сжал свою руку.

- Постойте. Пусть наваждение исчезнет!..

Дункан подумал, что это могло быть и с приговоренным к смерти на Земле. Придет священник, а потом врач предложит заглушить страх. Как разрешено законом.

Но он не хотел легкой смерти.

Дункан шагнул внутрь и своей рукой закрыл дверь - думая о солнце.

Он еще мысленно крикнул: "Я человек!.." Разрушительные силы добрались до человеческой плоти за резиновой оболочкой тела, и его смерть была болезненной и мучительной. Как он и хотел.