Эллис Питерс - Сокровенное таинство (Хроники брата Кадфаэля - 11)

Привратница пристально вгляделась в усталое и запыленное молодое лицо. Всадник был один и, по всей вероятности, не представлял угрозы. Даже здесь, в Ромсее, сестры были настороже, однако на сей раз опасности не было. Погрузившийся в сумерки городок был тих и спокоен.

- У нас нашли приют приоресса и три сестры из Уэрвелля, - ответила монахиня,- но вряд ли они смогут сказать вам об остальных. Впрочем, заходите, я попрошу приорессу поговорить с вами.

Звякнул засов, дверь приоткрылась, и Николас вошел во двор.

- Кто знает,- добродушно пробормотала привратница, запирая за ним дверь,- может, одна из этих троих и есть та, кого вы ищете. В любом случае вам не помешает это проверить.

Она провела молодого человека по темным коридорам в маленькую, обшитую деревянными панелями комнату для посетителей, освещенную крохотной лампой, оставила там, а сама поспешила за приорессой. Было уже поздно, в обители отслужили повечерие, и сестры собирались отходить ко сну. Понятно, что в такой неурочный час визит нежданного гостя был особенно неуместен, и желательно было спровадить его из монастыря до наступления ночи.

Николас не мог усидеть на месте и метался по комнате из угла в угол, точно зверь в клетке, когда наконец дверь отворилась и на пороге появилась приоресса из Уэрвелля. Это была невысокая, кругленькая женщина средних лет, однако черты ее лица указывали на замечательно сильный характер. Николас поклонился ей, а она окинула его оценивающим взглядом проницательных карих глаз.

- Мне сказали, что вы спрашивали обо мне. Я здесь. Чем я могу вам помочь?

- Мадам, - нерешительно начал Николас, страшась услышать в ответ недобрые вести.- Я был далеко на севере, в Шропшире, когда прослышал о беде, приключившейся с Уэрвеллем. В той обители жила одна сестра, о чьем пострижении я узнал совсем недавно. Мне хотелось бы удостовериться в том, что она жива и нашла безопасное пристанище. Может быть, мне позволили бы поговорить с ней и убедиться, что у нее все в порядке. Я расспрашивал о ней в Уэрвелле, но никто не смог мне помочь, а я знаю только то имя, которое она носила в миру.

Приоресса сделала ему знак рукой, приглашая садиться, и сама села напротив, чтобы лучше к нему приглядеться.

- Могу я узнать ваше имя, сэр?

- Меня зовут Николас Гарнэдж. Я был оруженосцем Годфрида Мареско, пока тот не постригся в монахи в Хайд Мид. Лорд Годфрид прежде был обручен с этой леди, и теперь его не может не беспокоить ее судьба.

Приоресса кивнула, соглашаясь с тем, что это естественная тревога, и задумчиво нахмурила брови.

- Мне известно имя Мареско, этот брат был гордостью Хайда, но я не припоминаю, чтобы мне доводилось слышать... Как зовут сестру, которую вы ищете?

- В миру ее звали Джулиана Крус. Она из Шропшира. Сестра, с которой я говорил в Уэрвелле, никогда не слышала этого имени, что не удивительно, ведь, принимая обет, Джулиана могла взять другое имя. Но вы как приоресса должны знать оба ее имени - и мирское, и новое.

- Джулиана Крус? - повторила приоресса. Она сосредоточилась и прищурилась. - Молодой господин, а вы уверены, что не ошиблись? Вы точно знаете, что она постриглась именно в Уэрвелле, а не в каком-нибудь другом монастыре?

- Что вы, мадам, конечно, в Уэрвелле,- убежденно заверил ее Николас.- Я слышал это от ее брата, он не мог ошибиться.

Некоторое время приоресса молчала, недоуменно качая головой.

- А когда она вступила в орден? Надо полагать, это случилось недавно?

- Три года назад, мадам. Точно я сказать не могу, она отправилась в монастырь примерно через месяц после того, как постригся мой лорд, а он поселился в Хайде в середине июля. - Николас встревожился, не понимая, к чему все эти вопросы.

Приоресса вновь покачала головой, растерянно и сочувственно поглядывая на молодого человека.

- Может быть, тогда вы еще не получили свой сан, и потому...пробормотал Николас.

- Сын мой,- печально отвечала монахиня, - я была приорессой Уэрвелля целых семь лет. Среди наших сестер нет ни одной, имени которой я бы не знала - как принятого при постриге, так и мирского. Никто не был принят в нашу обитель без моего ведома. Мне жаль огорчить вас, я не могу понять, как произошла эта путаница, но, увы, леди с таким именем не принимала обета в Уэрвелле и даже не обращалась с подобной просьбой. Я никогда не слышала этого имени и ничего не знаю о той, кому оно принадлежит.

Николас не мог поверить своим ушам. Схватившись за голову, он в изумлении уставился на монахиню:

- Но как же?.. Этого не может быть! Она выехала из дома в сопровождении вооруженной охраны и везла с собой ценности, предназначенные для вклада в обитель. Она сама заявила о своем намерении отправиться именно в Уэрвелль, домашние знали об этом и согласились с ее выбором. Ручаюсь, мадам, здесь не может быть никакой ошибки. Она поехала в Уэрвелль.

- Если так,- озабоченно промолвила приоресса,- боюсь, что у вас есть серьезные основания для беспокойства. Ибо, поверьте мне, точно так же, как вы не сомневаетесь, что девушка направилась именно к нам, так и я могу заверить вас, что она так и не постучалась в ворота Уэрвелльской обители.

- Но что,- вскричал Николас, теряясь в догадках,- что же могло случиться по пути от ее дома до Уэрвелля?

- От ее дома до Уэрвелля путь, наверное, неблизкий, - заметила приоресса, - а вам пора бы уж знать, что в этом мире далеко не всем планам суждено благополучно осуществиться, ибо он далек от совершенства. Превратности войны, дикие звери, разбойники - мало ли какие опасности могут подстерегать в дороге.

- Но ведь с ней же была охрана! Они должны были доставить ее в обитель!

- В таком случае с этими людьми вам и следует поговорить в первую очередь и выяснить, почему она не добралась до Уэрвелльской обители.

Подавленный и растерянный, Николас погрузился в молчание. Не было смысла донимать монахиню дальнейшими расспросами. Мать приоресса знала, что говорила, и она указала ему единственное оставшееся направление поисков, чтобы доискаться до истины. В этих краях ему больше нечего было делать. Нужно воспользоваться советом мудрой монахини, вернуться в Лэ и проследить путь Джулианы оттуда, откуда он начался. Трое слуг поехали с ней, а во главе их ловчий, который знал ее с детства и был ей предан. Должно быть, они и сейчас в Лэ, служат у Реджинальда. Ну что ж, ему будет о чем их порасспросить.

Приоресса поднялась, давая понять, что разговор окончен и припозднившемуся гостю пора уходить, но тут ей в голову пришла еще одна мысль.

- Вы сказали, что она везла с собой вклад, который собиралась внести в обитель. Я, конечно, не знаю, велик ли был этот вклад, но не исключаю, что кто-то мог на него польститься...

- Но ее же охраняли четверо вооруженных людей! - вскричал Николас.