Эллис Питерс - Ученик еретика (Хроники брата Кадфаэля - 16)

В это время из-за угла братского корпуса важной поступью выплыл приор Роберт. Он был весьма недоволен, что возникшая сумятица нарушает мирное течение молельщиков в храм.

- Что? Что случилось? Разве вы не слышите колокол?

Взгляд его упал на Илэйва: юноша с трудом стоял, поддерживаемый Кадфаэлем и Эдмундом. Одежда его была испачкана грязью и разорвана, лоб и одна щека в крови.

- Ага-ага, - произнес он удовлетворенно, хотя и не без смущения, поскольку насилие не входило в его замыслы, - так тебя привели! Дорого же тебе обошлась попытка улизнуть. Мне искренне жаль, что ты ранен, но нельзя было бежать от правосудия.

- Я не бежал от правосудия, - задыхаясь, проговорил Илэйв. - Отец настоятель разрешил мне свободно приходить и уходить, я дал слово, что не убегу, и я этому слову верен!

- Это правда, - подтвердил Кадфаэль. - Он сам, по доброй воле вернулся в аббатство. Он как раз направлялся в странноприимный дом, где живет теперь вместе с другими паломниками, когда эти парни на него набросились, и сейчас они утверждают, будто поймали беглеца по распоряжению каноника Герберта! Каноник Герберт действительно так распорядился?

- Каноник Герберт расценил свободу, предоставленную обвиняемому, как право передвигаться внутри аббатства, - сухо заметил приор Роберт. Признаюсь, что и я был того же мнения. Обнаружив отсутствие обвиняемого, мы предположили, что он бежал. Но я, конечно же, сожалею, что с ним обошлись так грубо... Что же теперь делать? Он нуждается в пригляде. Кадфаэль, осмотри его раны, а после вечерни я доложу аббату обо всем случившемся. Возможно, раненому понадобится отдельное помещение...

"Или, иными словами, - подумал Кадфаэль, - содержание под замком. Что ж, по крайней мере подальше от всех этих олухов. Но поглядим, что скажет аббат Радульфус".

- Если вы разрешите мне пропустить вечернюю службу, - сказал Кадфаэль, - я отведу раненого в лазарет и там займусь им. Вооруженная охрана, полагаю, ни к чему: парень слишком ослаб; но я побуду с ним, дожидаясь указаний от аббата.

- Как-никак, - проговорил Кадфаэль, омывая голову раненого, - двоим из них досталось от тебя на орехи. - Илэйв и Кадфаэль находились в маленькой приемной лазарета, где в аптечном шкафу хранились лекарства. - Голова у тебя будет здорово болеть, - продолжал Кадфаэль. - Но череп, к счастью, выдержал. Серьезных повреждений нет. И все же придется тебе пожить особняком в карцере, пока гроза не минует. Будет у тебя постель не хуже, чем в странноприимном доме, да и стол, за которым можно читать: провинившихся помещают туда, дабы они исправили свой образ мыслей и покаялись. Ты умеешь читать?

- Да, - ответил Илэйв, безропотно покорный под руками врачевателя.

- Тогда можно будет взять для тебя книги из библиотеки. Правильное обращение с заблудшим состоит в том, что его необходимо снабдить трудами отцов Церкви, не оставить без доброго совета и благочестивых увещеваний. Я буду лечить твои раны, брат Ансельм - беседовать с тобой об этом и ином мире. Так что лучшей компании ты в нашем аббатстве не сыщешь, да еще с позволения начальства, учти, пожалуйста. И потом, уединение избавит тебя от напыщенных речей глупцов и от излишне ревностных громил, втроем набрасывающихся на одного. Погоди-ка! Вот тут больно?

- Нет! - ответил Илэйв. Юношу успокоили слова Кадфаэля, и все же он не вполне понимал, как расценивать свое новое положение. - Меня, значит, посадят под замок?

- Каноник Герберт наверняка будет на этом настаивать. А спорить с посланцем архиепископа не так-то просто. Ведь они и так не пришли к единому соглашению. Твое дело не может быть прекращено просто так, считает Герберт. Аббат же полагает, что сами они здесь ничего не вправе предпринимать, пока местный епископ не будет поставлен в известность. Завтра утром Зерло отправляется в Ковентри - нарочно для того, чтобы доложить епископу обо всем случившемся. И потому никто не причинит тебе никакого вреда и никто не будет докучать вопросами, пока епископ Клинтонский не скажет своего слова. А пока можешь проводить время в свое удовольствие. У брата Ансельма довольно сносная библиотека.

- Мне бы хотелось, - позабыв о головной боли, с возрастающим интересом признался Илэйв, - почитать Блаженного Августина. Правда ли, что он все так и написал, как мне пересказали?

- Об ограниченном числе избранных? Да, он писал об этом в сочинении, которое называется "Dе Соrrерtiоnе еt Grаtiа", если память мне не изменяет. Впрочем, - добавил Кадфаэль, - сам я никогда не читал его трудов, а только слушал чтения в трапезной. Ты разбираешься в латыни? Я тут тебе плохой помощник, но брат Ансельм может оказаться полезен.

- Вот что удивительно, - замети Илэйв, размышляя над всеми недавними событиями. - В течение многих лет, когда я служил у Уильяма, путешествовал с ним и слушал его рассуждения, я не задумывался всерьез о подобных вещах. Все эти вопросы меня не тревожили. Иное дело теперь! Выходит, если бы никто не пытался очернить память Уильяма и отказать в похоронах, я бы ни о чем не задумался...

- Да, со мной часто случается похожее. Но где брошено семя - там вырастет трава, и чем засушливей почва - тем глубже уходят корни.

Джеван вернулся в свой дом близ церкви Святого Алкмунда, когда уже совсем стемнело. С собой он принес несколько лоскутов белого пергамента шелковистого на ощупь, тонкого и прочного. Джеван остался доволен своими трудами. Приор из Хьюмонда не будет разочарован: деньги, предложенные им за товар, не пропали даром. Джеван сложил пергамент в аккуратную стопу, пристально оглядел ее и наконец отправился ужинать, заперев лавку на замок. За столом его дожидались Маргарет и Фортуната.

- Олдвин еще не вернулся? - спросил Джеван, с удивлением подняв брови и озираясь по сторонам: к ужину собралось только трое человек.

Хлопотавшая у стола Маргарет озабоченно взглянула на Джевана.

- Нет, Олдвин так и не появлялся. Я уже начинаю беспокоиться. Что могло его задержать?

Джеван пожал плечами.

- Наверное, Олдвин пал жертвой богословов, - предположил он. - Они используют его как приманку - и не отпустят, пока не выжмут досуха. Как они поступят с Илэйвом, неизвестно. Я запру дверь, когда пойду спать. Если Олдвин вернется совсем поздно, он может переночевать в конюшне на охапке сена.

- Конана тоже еще нет, - заметила Маргарет, покачав головой. Праздничный день обернулся непрерывной цепью тревожных событий. - И Жерара я ожидала сегодня вечером. Надеюсь, с ним все благополучно.

- Разумеется, благополучно, - заверил ее Джеван. - Его, как всегда, задерживают дела. Жерар весьма благоразумен и осторожен, и у него много хороших знакомых на окраине графства. К празднику он опоздал, оттого что пришлось совершить несколько новых сделок. Договориться с валлийским крестьянином - дело не быстрое. Не сегодня-завтра Жерар вернется, вот увидишь.