Аксюта - Экспедиция в Лес

— Ну всё, Лен, теперь за тобой окончательно закрепилась репутация Роковой Женщины.

— С каких это пор, она у меня такая?

— Ну а кем ещё можно считать женщину, у которой уже было два мужа и которая гордо не обращает внимания на авансы со стороны других мужчин?

— Не думала, что моя неудавшаяся личная жизнь может быть ТАК интерпретирована окружающими.

— Ну что ты! О тебе столько разговоров в мужской курилке было! Я можно сказать, поначалу только поэтому к тебе и прицепился. А уж сколько о тебе тот же Никита рассказывал!

— А разве мы с ним раньше знакомы были?

— Вы с ним вместе в аспирантуре учились.

— Правда? Не помню. Я в то время только-только в первый раз вышла замуж и была по уши влюблённой дурочкой.

Вот на этой лирической ноте они и расстались, договорившись при первой же возможности обмениваться информацией. А утро нового дня ознаменовалось благой вестью: приболевшая вчера София поправилась настолько, что её выпустили из больничного отделения, а вместе с ней ещё двух страдальцев, чувствовавших себя не так хорошо как девушка, но вполне вменяемых. Весь день пара заговорщиков пыталась тайком наблюдать за выздоравливающими. Однако если присмотр за Софией не представлял никакой сложности, благо работала она за соседним со Славиком столом, то двое других представляли собой проблему. Мало того, что их рабочие места находились в других корпусах, так ещё ни с одним из них ни Елена, ни Славик толком не были знакомы. Ближе к вечеру Славик поймал Елену за рукав в холле лабораторного корпуса и отвёл в сторонку.

— София явно прошла изменение, но, похоже, что-то идёт не так.

— В чём это выражается?

— Она стала какой-то нервной, агрессивной. Казалось бы, радоваться надо — из больницы выпустили, а она вот-вот впадёт в меланхолию.

— Ну что ты от девушки хочешь? Нам самим-то не слишком уютно в техногенной обстановке, а она к тому же ещё не понимает, что с ней происходит. Надо с ней поговорить.

— Может быть ты? Как женщина с женщиной?

— Не получится. Я слишком плохо знаю английский. В магазине и транспорте объясниться вполне смогу, но для задушевного разговора надо нечто большее.

— Как же так получилось? Даже я вполне сносно владею им.

— А вот так: в школе учила испанский, в институте — французский, а когда после аспирантуры пришлось сдавать кандидатский минимум — то английский. Так и вышло, что по паре фраз могу сказать на трёх языках, но толком не знаю ни одного.

— Значит, придётся мне. Как же это провернуть то?

— Пригласи девушку погулять и отведи на окраину леса. Должно улучшить самочувствие. Мне, по крайней мере, помогло. А после и расскажешь что да как всё, что захочет выслушать.

— Так в лес же нельзя!

— А с каких это пор, тебя волнуют чужие запреты и инструкции? — она заговорщически подмигнула ему.

— Может мне ещё на свидание пригласить?

— Почему нет? Ты ей нравишься! Вон, какого визгу наделала, когда ты в обморок свалился — испугалась.

— Хорошо, как скажешь «мамочка».

И уже через пол часа Елена видела скрывающиеся в ближайших зарослях две знакомые фигуры. И если судить по восторженно-настороженным взглядам, которые на следующий день бросала на неё София, Славик всё ей рассказал. В тот же день, по многочисленным просьбам и возмущённым требованиям общественности был снят мораторий на посещение леса. И потекли однообразные, но весьма насыщенные работой дни. При малейшей возможности все трое срывались в лес. Именно там под могучими кронами деревьев-гигантов им удавалось ощутить полноту жизни. Без этого становилось трудно обходиться. Техногенная обстановка словно бы давила, пригибая плечи к земле и сдавливая грудь. А Елена, прикрываясь необходимостью ночных наблюдений, даже два раза оставалась ночевать в лесу. Ей всё удобнее казались гамаки из живых веток.

Ещё несколько человек внезапно заболевали и так же внезапно выздоравливали. Это уже даже не считалось происшествием, а поскольку реальная причина так и не была найдена, всё свисали на отдалённые следствия акклиматизации. Ещё двоим, точно подвергшимся изменению, трое заговорщиков помогли побыстрей попасть в лес, однако в свою компанию решили не звать. Они пока не были готовы выносить проблему на суд общественности.

Собственный их тайный проект пока не принёс серьёзных результатов. Елена однажды чуть в обморок не упала, когда зайдя вечером в лабораторию увидела Славика, прокалывающего собственное бедро при помощи жутковатого агрегата.

— Что это ты делаешь?!

— Пробы тканей беру. А что такое? — не понял Славик прозвучавшей в голосе Елены паники.

— Вот этим?

— Новейший прибор. Анализ берёт почти безболезненно. Между прочим, большая удача, что он у нас всё-таки есть. Очень бы мне не хотелось разрезать кожу скальпелем, чтобы добраться до мышечной ткани.

— Подожди, у нас же с Софией ты только кровь на анализ брал?

— Так вы же девушки!

— Нет, всё-таки прав был Никита, когда обозвал тебя рыцарем.

— Между прочим, он не отказался бы оказаться на моём месте, — лукаво улыбнулся Славик.

— Это на каком?

— Рядом с тобой.

И действительно, с этого момента она начала обращать внимание, на то, что старший биофизик экспедиции то и дело мелькает где-то рядом. Может быть, именно поэтому ей удалось засечь первые признаки надвигающегося изменения. И не слишком долго раздумывая, Елена предложила отправиться вместе с ней в лес на ночную экскурсию. Это был одновременно и душевный порыв и озарение: в прямом контакте с лесом изменение должно пройти легче. Конечно же, он не отказался. Помня о том, что от появления первых признаков до потери сознания проходит всего два-три часа, с выходом решила не затягивать, разве что предупредила Славика, где их в случае чего искать. Было у неё любимое место, всего в полукилометре от базы, где три близко стоящих вальсинора, их уже официально стали так называть (всё равно лучших кандидатов на роль великих эльфийских древ не найти), образовывали удобную надземную беседку.

Нежные сиреневые сумерки ещё только начали опускаться на лес, когда Елена с Никитой вступили под его сень. Каждый раз, возвращаясь в древесный лабиринт, Елена чувствовала прилив сил, словно тяжкий груз с плеч сваливался. Однако приходилось помнить, что со спутником её ситуация была прямо противоположной. Сейчас он должен испытывать чувство усталости, головокружение, наверняка есть резь в глазах. Надо отвлечь его чем-нибудь, пока он окончательно не скис и не свалился, не дойдя до места. Например, разговором. И ни в коем случае не о работе — даже фанат своего дела способен от неё устать.

— Елена Игоревна…

— Просто Лена и на «ты», — перебила она его.