Александр Плонский - Он жил в Гондване

Среди вопросов, которые я задавал во сне и наяву, был один, особенно мучительный: какими бы мы стали, если бы природе не пришлось все начинать заново? В усложнившихся условиях! Ведь эволюция происходила теперь под воздействием колоссально возросшего радиоактивного фона, вызывавшего невообразимые мутации. Возможно, динозавры и птеродактили вовсе не были ее естественными продуктами, а представляли собой уродливое извращение нормальных форм жизни, отголосок ядерной катастрофы. Может быть, за нее расплачиваемся и мы, вторичные люди, - болезнями, малым долголетием, еще и еще чем-то?

Окончив университет, я начал работать младшим научным сотрудником в научно-исслеловательском институте. Наша лаборатория занималась изучением геофизических аномалий. Я рвался в экспедиции, мечтал об открытиях. Но мне поручили самое что ни на есть будничное дело - компьютерную обработку массива информации, добываемой в экспедициях моими счастливчиками-коллегами.

Как ни странно, вскоре я увлекся составлением программ, напоминавших заковыристые кроссворды. И все же нет-нет, а вспоминал своего докембрийского человека, видел его во сне. Только он сместился в некую сокровенную романтическую плоскость. Но не оттого, что утратил черты реальности. Просто, повзрослев, я понял: есть глыбы, которые не поднимешь. Да, это была неподъемная глыба. Но кто мог запретить мечту?

...Меня посылают в поисковую экспедицию. Зона активной тектонической деятельности. Глубокие разломы земной коры. На дне трещины что-то поблескивает. Неужели... Да, у меня в руках цилиндр из сверхпрочного сплава, не известного науке. В цилиндре микрокристаллы памяти. Информация об исчезнувшем человечестве Гондваны. И вот экстренное заседание Академии наук. Я в президиуме, рядом с президентом. Мировое признание. Нобелевская премия...

Да, так глупо я мечтал.

Но мечте угодно было исполниться. Правда, совсем иным образом. Докембрийское человечество открыла... моя жена.

Девушка, первой вышедшая из-за угла? И да, и нет.

Я, действительно, дал себе зарок жениться на первой же девушке, которая... поверит в мою гипотезу. И вскоре убедился, что могу остаться холостяком. Реакция "невест" была различной: от вежливо скрываемого безразличия до характерного покручивания пальцем вокруг виска.

Но однажды на молодежном вечере меня познакомили с рыженькой девчушкой. Ничего особенного: приподнятый носик, серые глазки, веснушки.

Мы пошли танцевать. Потом я навязался ее провожать - так, от нечего делать. Болтали о пустяках. О докембрии я и не заикался - не поймет. Попробовал ее поцеловать, она отстранилась, выдернула руку. Это меня задело.

- Как дела в школе? - спросил я небрежным тоном.

- А никак, - рассмеялась девушка.

- Что здесь смешного?

- Не хотела говорить, еще разочаруетесь. Я ведь не школьница, а кандидат наук.

- Каких еще наук? - проговорил я тупо, а сам подумал: "разыгрывает!"

- Физико-математических. Моя специализация - булевы алгебры.

И она стала рассказывать об алгоритме Куайна, элементарной дизъюнкции и прочих увлекательных вещах. А я шел рядом и был готов провалиться сквозь землю.

- Простите, ради бога, - промямлил я, оправившись от шока. - Елена... не знаю вашего отчества...

- Перестань, Сережа, - неожиданно перешла на "ты" Лена. - Ничего не произошло. И вообще спасибо тебе. Женщине всегда приятно выглядеть моложе, чем она есть.

И тогда я рассказал ей о своем докембрии. Она слушала внимательно, не перебивая. Почему-то я волновался, словно в ожидании приговора.

- Знаешь, это интересно... - задумчиво сказала Лена. - Нет, очень даже интересно. И вовсе не так безнадежно, как ты думаешь.

Через два месяца мы поженились.

Я ничего не смыслил в булевых алгебрах, Лена - в геофизике. Но мы полюбили друг друга, и любовь помогла открыть докембрийскую цивилизацию...

Журналисты и научные популяризаторы внедрили в сознание читателя затертое представление о том, как делаются открытия. Ученый напряженно мыслит - день, месяц, год, иногда всю жизнь. Выводит мудреные формулы. Колдует над не менее мудреными приборами. Потом прикладывает палец ко лбу, сосредоточенно смотрит в неэвклидово пространство, закатывает глаза и облегченно вздыхает: открытие готово!

Легенды об Архимедовой ванне и яблоке Ньютона уже не принимаются всерьез: столь допотопный и примитивный способ делать открытия не может быть рекомендован к широкому внедрению из-за низкой экономической эффективности.

Но мы с Леной воспользовались именно этим, устаревшим, способом, причем за полчаса до открытия даже не подозревали, что оно вот-вот родится.

Теплым субботним вечером мы пошли в парк. В нашем городском парке лабиринт слабоосвещенных аллей, которые особенно по душе влюбленным, даже если они уже женаты. Кстати, как раз сюда мы забрели в вечер знакомства.

Я снова попытался поцеловать Лену, и теперь она мне это позволила. Только прежде поглядела по сторонам: не смотрят ли.

- Интересно, была ли Луна в докембрийскую эпоху? - спросила вдруг Лена.

Это были ее первые слова о докембрии за год нашего супружества. Признаться, и мне уже не снился мой человек-символ.

Неизвестно чему обрадовавшись, я принялся пересказывать запомнившуюся лекцию профессора Чудакова.

- Когда и как образовалась Луна, до сих пор не установлено. Есть три гипотезы. Первая... - загнул я палец, - появилась еще в конце девятнадцатого века. Согласно ей Луна и Земля когда-то представляли собой одну расплавленную массу. По мере остывания и сжатия скорость ее вращения росла. И вот, под действием центробежной силы от Земли оторвалась Луна.

- Не то, - усомнилась Лена. - При несобственном вращении...

- Правильно, забраковали эту гипотезу. А вторая... - загнул я другой палец, - будто какая-то малая планета, пролетая мимо Земли, запуталась в сетях ее тяготения и стала Луной.

- Это вообще невероятно!

- Вероятность такого события на самом деле ничтожно мала. Поэтому вторую гипотезу тоже отвергли.

Лена взяла мою руку и загнула третий палец.

- И эту отвергли?

- Третью гипотезу предложил Отто Юльевич Шмидт...

- О-о... Вспомнила! Протопланетное облако, да? Расслоилось на две составляющие разной плотности?

- Точно. Более плотная сконденсировалась в Землю, а менее плотная образовала вокруг нее кольцо, - подтвердил я.

- Уже ближе к истине... Частицы в кольце обращались с разными скоростями, одни быстрее, другие медленнее. Более крупные частицы притягивали мелкие. Образовывались сгустки. Благодаря силам тяготения они объединялись. И возникла Луна. Так?

- Это ты сама придумала? - изумился я. - Или вычитала?

- Придумала. В соавторстве со Шмидтом, - засмеялась Лена. - И что дальше?

- Профессор Чудаков говорил, что гипотеза Шмидта самая предпочтительная, но... Лунные породы, как мы знаем теперь, сходны с земными. Базальты, железо, медь. А вот летучих элементов мало. Словом, разница в плотности невелика, следовательно...