Роберт Уилсон - Вихрь

Его отец не принимал препараты Четвертых, хотя помогал пройти курс лечения многим другим. Он жил собственной жизнью и не был готов принять на себя обязанности, сопровождающие долголетие. Мать Боуза проявила меньше щепетильности и с помощью этих препаратов спасла жизнь сыну. Боуз был еще слишком мал для этого, но марсианская этика делала исключение для случаев, когда решался вопрос жизни и смерти. Мать поступила стандартно: сначала ввела сыну препарат, а потом уже спросила, одобряют ли ее коллеги. Боуз никогда не испытывал к ней чувства признательности за это, хотя знал, что должен был; часто, мучаясь воспоминаниями о мадрасском ужасе, он приходил к мысли, что она поступила бы правильнее, если бы дала ему умереть.

Парень тем временем знай себе шагал под дождем. Вот и вторая машина охраны осталась позади. Периметр стерегли теперь строже, чем всего несколько часов назад, когда Боуз колесил здесь в целях разведки. Что же происходит на складе, раз при этом требуются такие строгости? Скорее всего, Файндли насторожило бегство Оррина из приюта. Боится, наверное, как бы одно из федеральных агентств не выдало ордер на обыск его склада. Оставалось гадать, что он предпринимает, чтобы этого не допустить.

Боуз надеялся, что Турк сам откажется от своей затеи; а если нет, то он его нагонит и заставит убраться домой. Но время шло, а эта заноза в мозгу — Оррин Матер — все еще не была извлечена. Он прибавил шагу, стараясь не попадать под фонари и прятаться за мусорные баки.

Когда он снова увидел Турка, тот стоял всего в дюжине ярдов от него. До склада Файндли было недалеко, охраны вблизи было не видно. Боуз нырнул в тень, заметив, что Турк озирается. Тот не увидел ничего, кроме запертых ворот, чахлых обочин и бесконечного дождя. Парень явно нервничал, перекладывал тяжелый пакет из одной руки в другую. Боуз уже собрался выйти из укрытия, чтобы призвать его взяться за ум или хотя бы прогнать, но Турк внезапно метнулся влево, обняв обеими руками свой пакет, и бросился в проход между двумя постройками.

Боуз мысленно выругался. Он устремился за ним следом, не забывая об осторожности: лишь бы парня не засекли, а то, чего доброго, пристрелят и его, и самого Боуза!

Но Турк двигался быстро и действовал умно — во всяком случае, тактически. Зная, что вокруг полно проулков и тупичков, часто совершенно не освещенных, он сумел вернуться незамеченным на ту улицу, на которой располагались ворота склада. Улица просматривалась насквозь, но Турк умудрился прошмыгнуть между двумя машинами, преодолеть под прикрытием усилившегося ливня пустое пространство и исчезнуть в очередном закоулке. До Боуза дошло, что парень не собирается проникать на склад через главный вход. Он хотел попасть на задний двор, к погрузочным платформам, совсем как в рассказе Оррина.

Боуз последовал за ним, как ни боялся быть замеченным. Он напомнил себе, что его главная цель — не дать мальчишке совершить страшную ошибку, спасти всех, кому грозила опасность. Любая попытка попросту догнать Турка могла подтолкнуть того к непредсказуемым действиям. Тем не менее прятаться от него дальше было бы еще опаснее.

Боуз был безоружен, но обладал кое-какими полезными навыками. В отличие от поддельных снадобий торговцев долголетием, настоящие марсианские препараты воздействовали на высшую нервную деятельность, одни функции подавляя, другие, наоборот, обостряя. В частности, это касалось спонтанной агрессивности: Боуза было, что называется, трудно вывести из себя. Сострадание эти препараты усиливали, страх снижали. Улучшалась также острота зрения и скорость реакции, отчего Боуз слыл в полицейской академии первоклассным снайпером.

Турк уже добрался до заднего двора склада. Там он присел на корточки, став почти невидимым в своем черном пончо, и завертел головой, изучая обстановку. Боуз использовал это как возможность подкрасться к нему совсем близко.

Сейчас или никогда!

— Эй! — окликнул он парня негромко, но так, чтобы его было слышно в шуме дождя.

Парень подпрыгнул от неожиданности и обернулся. Боуз задрал руки и показал пустые ладони.

— Я не вооружен, — сказал он, сделав еще два шага вперед. — И я не один из «них».

— Тогда кто вы? — Турк держал в правой руке канистру с метанолом с таким видом, как будто собирался использовать ее для нанесения удара.

— Бывший коп, — сказал Боуз. — А ты Турк Файндли, да? Сын хозяина?

Парень молчал, что было знаком согласия.

— Я хочу одного: чтобы мы оба отсюда убрались. Что бы ты ни затеял, у тебя ничего не выйдет. Сегодня — никак.

Мокрые волосы облепили голову парня, вода лилась за воротник его пончо. Он пристально смотрел на Боуза сквозь пелену дождя.

— Сзади вас, — произнес он вдруг тихо и без всякого выражения.

— Что?..

— Они сзади вас.

После этих слов парень присел. Боуз сделал то же самое и осторожно оглянулся. Двое мужчин, похожих под проливным дождем на привидения, брели под дождем. Выступ стены закрывал от них Боуза и Турка, оставив им считанные секунды на принятие решения.

Поведение Боуза как будто успокоило Турка.

— Сюда! — позвал он его.

У Боуза не было выбора: он бросился следом за Турком за угол, в проулок, где их не могли не засечь, но, к счастью, между зеленым стальным баком для мусора и опорой погрузочной платформы обнаружилась щель, в которую они оба нырнули. На бегу Боуз все же успел оглядеться. Склад Файндли находился слева от них. Поблизости стояло три автомобиля, у погрузочной платформы пыхтел белый грузовик без всяких надписей и рисунков на кузове. Дверь на платформе была распахнута, из нее струился свет. Боуз старательно запоминал все, что видел, прикидывая расстояния и возможные пути отхода. После чего присел на корточки рядом с Турком, трясшимся, как мокрый щенок.

Двое охранников в желтых дождевиках с капюшонами вышли на освещенное место, миновали мусорный бак и приблизились к платформе. Грузовик у склада показался Боузу приемлемым объяснением: Файндли занервничал и решил вывезти со склада контрабанду. Крытый кузов был уже доверху заставлен коробками — наверное, товары из Ливана или Сирии, сырье для химических лабораторий «черного рынка»…

Боузу захотелось получше разобраться в обстановке. Он опустился на колени, потом лег на живот. Асфальт был мокрый, но еще хранил дневное тепло и имел запах промасленной шерсти. Боуз пополз вперед и выглянул из-за мусорного бака. Остаться незамеченным ему могли помочь только черные волосы и смуглое лицо.

Он хорошо разглядел человека, распоряжавшегося погрузкой — мужчина средних лет, вид усталый, в руке фонарь. Это был Файндли-старший.

— Здесь твой отец, — сообщил он шепотом Турку.