Андрей Ливадный - Прототип

«Скромно жили предки», – промелькнула блеклая мысль. Нечеловеческая усталость стирала остроту ощущений. Вдоль стен выстроилась трансформируемая мебель, вся из пластика с мягкой, не подверженной тлену обивкой. Свободного пространства практически нет. Окно грязное, почти непрозрачное. Под потолком выступы непонятных устройств.

Максим присел на диван. Свинцовая усталость навалилась мгновенно, неодолимо. «Нет, так не пойдет», – он тряхнул головой, отгоняя одурь, встал, вернулся в холл, подергал двери других квартир. Заперты.

Ладно.

Он установил две осколочные гранаты на растяжках, одну на лестнице, другую подле дверей неработающего лифта, на всякий случай, мало ли что?

Вот теперь можно отдохнуть. Он запер двери квартиры изнутри, сделал пару глотков из фляги, сел на диван, откинул голову на мягкий валик, положил автомат на колени, закрыл глаза.

Свет несколько раз моргнул. Раздался щелчок, затем вкрадчивый шелест. Автоматика квартиры оживала, десятки датчиков воспринимали появление человека. Все древние устройства отработали на удивление четко, без аварий и поломок, словно их заранее проверили и подготовили.

Максим уже погрузился в глубокий сон. Над его головой в стене внезапно открылись две диафрагмы, из небольших отверстий выдвинулись гибкие тонкие манипуляторы, они пластично изогнулись, плотно прижали к его вискам две небольшие овальные пластины непонятного предназначения.

Чуть в стороне от дивана, в метре над полом, сформировался голографический экран. На нем появились надписи:

Модуль «параллельная жизнь» успешно инициализирован.

Идет передача данных.

Прошло около двух часов, прежде чем надпись изменилась:

Выгрузка дополнительной нейроматрицы успешно завершена.

Пространство, куда попал Максим, полнилось тенями. Они кружили в бездонном, нематериальном сумраке, тревожа память, – он уже видел подобное несколько дней назад, в той, прошлой, исчезнувшей навсегда жизни, когда устанавливал заряды, чтобы подорвать Святилище Прототипов.

«Я умер? Тоже стал призраком? Бестелесным сгустком сознания, проклятым, обреченным на вечные странствия, от человека к человеку, из эпохи в эпоху?»

Одна из призрачных теней неожиданно приблизилась.

– Нет, Макс, ты все еще жив, – раздался спокойный, смутно знакомый голос.

Окружающее начало видоизменяться. Вокруг Шустова стремительно сформировался островок материального: пол, стены, потолок пустого помещения без дверей и окон.

Вместе с ним внутри замкнутого пространства оказалась серая фигура.

– Так лучше? Витать среди бездны некомфортно?

– Кто ты?! – хрипло спросил Максим.

– По голосу не узнал? – безликая фигура начала обретать человеческие черты.

Капитан Отто Вербаум?!

«Это лишь маска! Я НЕ ВЕРЮ!»

– Кто ты на самом деле?!

– СКАД. Вернее, его часть. Человеческий мозг неспособен вместить меня целиком. Я слишком сложен. В этом и заключалась проблема. Но теперь она решена. Последний из моих фрагментов доставлен тобой и успешно выгружен в защищенную сеть Цитадели. Я вновь обретаю целостность в эти самые минуты!

Бесконтрольная, пожирающая рассудок ярость овладела Максимом. Понимание пришло, как вспышка. Он действительно узнал этот голос, живший в нем на протяжении последних дней!

– Тварь! Ты меня использовал с самого начала?! – мгновенно вспомнился арест, неуклюжая, явно инсценированная попытка расстрела, бегство…

– Злишься? Зря. – Вербаум сформировал посреди комнаты стол и два стула. – Присаживайся. Знаю, о чем думаешь, понимаю твое потрясение. Не все прошло гладко. Не каждый из твоих предполагаемых спутников сыграл свою роль, многие просто бездарно погибли, но, – он взглянул доброжелательно, – отбрось эмоции. Нам о многом нужно поговорить.

– Я не верю! Ты не мог уцелеть! Ричард удалил второе сознание из моего рассудка!

– РЧ-12? – Вербаум широко улыбнулся. – Прости, но он амеба по сравнению со мной! Я мог бы его взломать, отключить, переподчинить себе, но не стал, – он неплохо справляется на своем узком участке фронта. Я лишь позволил ему одно маленькое заблуждение. Он тоже уверен, что удалил вторую нейроматрицу. Но, лучше давай поговорим о тебе. О, Макс, откуда такая злоба?

– Ты подставил меня!

– Конечно, – спокойно согласился Вербаум. – А как же иначе, Максим? – он сел напротив. – Ты был мне нужен, чтобы преодолеть защиту, выставленную вокруг руин Цитадели. Ее способен пройти только биологический носитель, не подверженный разрушительному воздействию энергетических полей!

– Разве ты не мог объяснить все?! Попросить?!

– Нет. Извини, Макс, уже пробовал. И не раз. Люди совершенно не склонны к сотрудничеству, когда являешься к ним в нематериальной форме. За века регресса ваше невежество стало просто неодолимым! Мне надоело ошибаться, разочаровываться в вас! Помнишь мысль, что промелькнула в твоей голове перед началом штурма Святилища?

– О чаше человеческой терпимости?

– Верно. Молодец, запомнил! Значит, должен меня понять! Давай уже отбросим всю эмоциональную шелуху?

– Почему я?!

Вербаум пожал плечами.

– Ни семьи, ни привязанностей, ни четкой жизненной позиции, – честно ответил он. – Тобой легко манипулировать. Ты не оглядывался назад, думал только о спасении собственной жизни, плыл по течению событий, которые я тщательно спланировал. Каждый раз, подводя тебя к краю пропасти, я знал, в какую сторону ты отшатнешься.

– Но я сотни раз мог погибнуть!

– Однако дошел! На злости, на нервах, на стремлении выжить! Это факт, а все остальное уже не важно!

– Сейчас ты опять мной манипулируешь?

– Отчасти.

– И что же тебе нужно?!

– Еще немного… сотрудничества.

– Я больше не твоя марионетка! – яростно ответил Максим. – Я изменился, ясно?!

– Более чем! – Вербаум потер сухие ладони. – Твое невежество уже нельзя назвать дремучим и неодолимым. Любые изменения пошли лишь на пользу! Теперь мы наконец сможем поговорить?

– Я не стану с тобой разговаривать! Тебе нечем на меня надавить! Я уже не боюсь смерти! Слишком устал…

– Добрый совет, Макс, не разочаровывай меня!

– Иначе что?!

– Просто оставлю тебя в покое. Брошу тут, наедине с полуправдой, которую кое-кто уже возвел в ранг истины! Но позволь спросить: что в таком случае гложет тебя, не дает покоя? Почему теория Юргена Фринцгольфа вызывает сомнения? Ты ведь не веришь, что Совет Просвещенных – это реинкарнации иных?

– Нет, не верю, – глухо признал Максим.

– И правильно! Потому что реальность намного сложнее! Пока на твоей ладони лишь крупицы истины, будешь по-прежнему блуждать в трех соснах, смотреть на меня, как на врага, не понимая, что я твой единственный настоящий друг! Фринцгольф узнал частность, разгадал фрагмент головоломки, а все, не укладывающееся в рамки его понимания, просто отверг!