Илья Шевцов - Такие как мы

— Ева, ты разговаривала со своими помощницами?

Вопрос Ева поняла, но ответить сразу, затруднилась.

— Ты когда будешь учить наш язык? Что мне теперь, всё время переводчика с собой таскать надо?

— Не надо, я учить…

— Учусь. Правильно сказать — учусь.

— Я учусь.

— Молодец. И так, ты разговаривала со своими девушками?

— Да.

— И что они хотят?

Ева молчала долго. Опять надо звать кого-то в помощь. А нет, решилась.

— Мужика, — ответила Ева, и опять замолчала.

Да где ж, я их возьму-то? Достало. В степь собираться надо. Стойбище искать, и тащить сюда…. А если там опять скво больше чем мужиков? Тьфу. Зачем им мужик? Тут только одной лет шестнадцать — семнадцать, остальные и до четырнадцати не дотягивают. Но, дети-то у них есть. Причём у всех.

— Ева, скажи им, что охотники скоро вернуться, и всё будет хорошо. И узнай, какой дом им нужен. Один большой, или много поменьше.

Селить артелями я не собирался. Женщины должны жить с мужчинами, а не друг с другом.

— Вот сколько, — пошептавшись пару минут с женщинами, Ева показала мне неполную пятерню с прижатым к ладони большим пальцем. Ну, да. Я плохо понимаю цифры, мне их всё время показывают на пальцах.

— Почему четыре? У нас женщин вместе с детьми и охотниками — сорок два человека. Из них охотников семь. Семь семей… э-э-э….

Семей нет, и не было никогда. Чтобы они появились, нужны новые обычаи, новая культура. Поменять ментальность человека по приказу сверху, ещё ни у кого никогда не получалось. Даже сыну божьему помыкавшемуся по земле обетованной, было проще свести счёты с жизнью на кресте, чем толкать железобетонную стену человеческой консервативности, свалив сей труд, на плечи своих учеников. Абстрактные понятия, до человека вообще плохо доходят, ему подавай, что ни будь более осязаемое. Кнут, например. Или пряник. А лучше и то и другое. Таким, слоёным пирогом.

С кнутом у меня дела обстоят проще, а главное, аборигенам понятнее. Но и пирог должен быть, иначе получим общество обозлённых, и упорно сопротивляющихся нововведениям, шизофреников.

Пока я думал о «ячейках государства», в голове созрел план. Не очень хороший, но с чего-то надо начинать. Будет время, я Еве расскажу, что такое архитектура. Фотографий и картинок по этой теме у меня много, и не только на компьютере.

— Строить начинай отсюда, — я подошёл к старой бочке для сжигания мусора, которая так и стоит никем не тронутая, и всеми заброшенная и, отсчитав от неё двадцать шагов в сторону Яузы, провёл ботинком черту на вспаханной земле.

— Делаем так. Плетём два больших круглых дома с печкой в середине каждого, — объясняя, что делать, я рисовал на земле конструкцию будущих хижин. В полном масштабе. — Подели их на восемь комнат, иначе крыша провалится, — в центре большого круга, я нарисовал круг поменьше, и от него провёл девять линий к большому. Получилось восемь комнат и один узкий коридор. — В центре выкопайте яму глубиной метр…. Поняла?

Ева отрицательно замотала головой.

— Не понять.

Тьфу.

— Идём.

Ева не двинулась с места.

— Я не идти, — проворковала она, и лукаво улыбнулась. И о чём думает эта красотка?

— Тогда стой здесь, сейчас принесу и всё покажу.

Два часа, ухлопал, на ознакомление Евы, с понятиями метр, сантиметр, как они выглядят, и что такое чертёж в масштабе. Подарил ей самопальный блокнотик, сделанный из нескольких листов бумаги для принтера, скрепленных по центру скрепками. К блокноту приложил карандаш, точилку, ластик и линейку.

— Так, значит яму копаешь глубиной в метр, длинной в два метра, и шириной в один метр. Здесь печку ставить будем. С этим всё. Идём дальше. Отойдя от первого чертежа в сторону Яузы метров на двадцать, я нарисовал полную копию первой хижины, вводя тем самым, понятие стандартизации. Еве я этого заумного слова не сказал, не поймёт. Но пометку для себя сделал.

Закончив со вторым чертежом, я отошёл от него еще метров на пятьдесят к Яузе, и нарисовал хижину, ну очень тесную. Всего с двумя внутренними перегородками, и без печки.

— Это для охотников, — объяснил я свои экзерсисы, растерявшейся Еве. — Яму в центре не копай, печь в нём класть не будем, очагом обойдутся. Пускай дымом дышат.

А вот ближе к южной стене, рядом с проектируемым водопроводом, я нарисовал три маленьких домика. Квадратных, «коттеджного типа», с тремя комнатами, планировкой похожей на мой дом, только без второго этажа.

— В двадцати шагах от каждого дома, строй отхожее место. С них и начинай, а то загадили всю округу. Когда построишь, никого не сели. Показывать показывай, но селиться не давай. Я сам потом, распределять буду.

— Почему?

Я ухмыльнулся.

— Потом узнаешь, когда время придёт.

Посмотрев на растерянное лицо старшей жены, я нежно поцеловал её в нос и, собираясь уходить, напомнил ей об одном прискорбном для неё факте.

— Ева, ты об обеде не забывай. Верка, готовит только на нас, и на детский сад. Выделяй сразу дежурную по кухне, и пускай приступает.

Надька была зла.

— Ты где пропадал? Я тебя звала, — она принюхалась и свела брови. — С кем?

Дал бог девчонке обоняние. Как у собаки, однако!

— Ева приходила.

— Отказать не мог?

— Зачем? — мне этот разговор стал, не нравится. Ещё не хватало, чтобы мои любимые жёны перегрызли из-за меня друг другу горло. — Ты меня за этим звала?

Надька хитро посмотрела на меня, но задала вполне обыкновенный вопрос.

— Глину мы приготовили, Немо с мальчишками нарубил дров. Что делать дальше? Кирпичи делать мы знаем как, а как плошки делать? Какие они, эти плошки?

— Я разве не объяснил?

— Ты другим занят был, — напомнила мне Надька, моё недавнее прошлое.

— Ты тарелку мою любимую помнишь? Вот это и есть плошка, вот такие и делай.

Надя упёрла руки в бока.

— Мы так не сможем.

Чего-то я упустил. Хм. Для изготовления керамической посуды, нужен гончарный круг, которого у нас нет. Конструкция не хитрая, но пока его сделаешь, пока дамы научаться этим пользоваться…. Раки от свиста сдохнут.

— Полцарства за пучок травы. А лучше за охапку сена.

— Зачем тебе трава?

— Чтобы показать, как делать плошки и другую посуду.

Надька, приподняла бровь.

— В кузне, травы много.

— Откуда?

— Новенькие, ночью на ней спали.

— Тогда несите.

— Ты слабых женщин хочешь заставить таскать тяжести?

Я вздохнул. Сам не раз ругал Немо, безучастно смотрящего, как наши девочки, надрывая пупки, таскали глину и готовые кирпичи.

— Ну, пошли, наберём.

Я не заметил, как Надька дала знак остальным девчонкам, и те отстали.

Кузня действительно была завалена, свежей чуть примятой травой. Да, этого богатства, надолго хватит…. Ой!

Меня уронили.

Траву мы принесли только через час, и под ехидными ухмылками Светки и Таньки, я экспериментировал с пучками травы, которые потом обмазывали глиной. Получившиеся формы, мы заложили под навес для просушки. Потом я ещё раз помогал принести травы, на этот раз со Светой….