Э. Грант - «Если», 2004 № 03

И Билли знает, кого благодарить, не сомневайтесь.

И Хэл знает. Хэл у меня в долгу, и если рука руку моет, то и прекрасно. И вы знаете. Сможете вы хоть день прожить без него? Я вот не могу. Иногда мне кажется, я свихнусь от всего этого: чтобы держать под контролем Хэла и нашу группу, требуется сверхнапряжение, о каком вы там, посиживающие в темноте перед экраном, и понятия не имеете. Иногда мне даже кажется, что и Билли себе этого не представляет.

Конечно, Билли — звезда уже так долго, что вы, фанаты «Признаний», привыкли считать его само собой разумеющимся, и проблема теперь как раз в этом.

И нашу работу вы тоже считаете само собой разумеющейся — Хэла за его компьютером, меня и всю фокусную группу. В четыре часа дня, хоть в дождь, хоть в снег, Билли приходит к вам домой, и вы думаете, что он весь ваш, что он навсегда, но сейчас я здесь, чтобы открыть вам глаза.

Опасность повсюду! Берегитесь! Канал считает, что вы остыли.

Хэл вчера пришел, чтобы сообщить новость:

— Билли отправляется в Бразилию.

— Господи, только не это!

— Я хотел, чтобы ты узнала первой.

Я знала, что готовится, и все-таки спросила:

— Но с ним все будет хорошо?

— В Бразилию, Мария! — Хэл только головой покачал. — Ты же знаешь, что это означает.

— Но он не может поехать в Бразилию. Никак не может, — сказала я.

— Едет искать своего давно пропавшего брата Лайла. Мы только что отсняли проводы.

Я спрятала лицо у него на груди.

— Хэл, нет! Люди, которые уезжают в Бразилию, никогда не возвращаются.

Бог свидетель, это правда. Сериалы вроде «Признаний» снимаются в павильонах, и никто не станет тратиться, чтобы построить Бразилию или отправить всех на натуру, хотя продюсеры могут пойти на уступки и послать кого-нибудь с видеокамерой в порт для эпизода проводов. То есть и не надейтесь увидеть, как Билли плывет на плоту вверх по Амазонке или спасает Лайла из лап хищника.

Хэл тяжело вздохнул.

— Я думал, мне следует тебя предупредить.

Ну, просто отравленный дротик в лоб! Понимаете, последнюю пару месяцев, сразу после битвы за контракт и по мере падения рейтинга, давно пропавший брат Билли принялся слать факсы из Бразилии, где он работал в опасной близости к влажным тропическим лесам, где индейцы хиваро ведут дикий образ жизни и убивают людей отравленными дротиками из духовых трубок. Примерно месяц>назад факсы перестали приходить, и Билли сломался. Он с ума сходил, тревожась за Лайла, а с ним и я. Хэл и я заставили его обратиться в ФБР и ЦРУ, хотя эта стерва Ванесса и твердила ему, что Лайл погиб, ну и выкинь из головы — скорее всего, потому что думает, черт со мной, его истинной любовью, ей Билли нужен самой.

— Так что видишь, как обстоит дело. Время поджимает.

Я ухватила Хэла за бицепсы и взмолилась:

— Ты должен его спасти.

— Откровенно говоря, цифры не обнадеживают.

Да понимаю я, понимаю!

— Цифры еще не все.

— В данном случае как раз все, — черствый Хэл проглотил еще одну таблетку «для животика». — Сериал на мели, и от чего-то надо избавляться. Либо от звезды, либо от сценария, и я рассчитываю, что вы, ребятки, решите: отъезд в Бразилию расставит все по местам.

— Ну, упал рейтинг, и что же? Это ведь как на бирже: не поддаваться панике и не продавать по дешевке.

— Сериал на последнем издыхании, детка. У меня всего февраль, чтобы навести порядок, а боссы визжат, требуя свежей крови.

— Хьюго Боссы, — сказала я с горечью. — Им что, все равно, чего хотят зрители?

Хэл от ответа увернулся.

— Боюсь, больше тянуть не удастся. Либо я уберу Билли из сценария, либо они поручат это абсолютно новой команде. — Он покашлял. — Поставить точку положено фокусной группе, и я рассчитываю, что ты…

Мое плечо нагревалось — вибрации чипа. Билли здесь не было, но я знала, что мы в контакте.

— А если группа проголосует, чтобы он остался?

— До тебя не дошло, детка. Тут либо — либо.

Помилуй, Боже, я заплакала.

— Они действуют через наши головы!

— Черт, да нет же!

Только этого не хватало: из глаз Хэла засочились слезы. Сценаристы — жалкие людишки, можете мне поверить, и держитесь от них подальше. Только вообразите, каково ему месяц за месяцем разрываться между рейтингами и продюсерами, быть беспомощной пешкой фокусной группы, иными словами, воли зрителей. Он сказал сквозь зубы:

— Мы сняли две концовки, вам выбирать.

— Слава Богу.

— В другой концовке Ванесса уговаривает его остаться, он соглашается, и мы продолжаем, как есть, — ему становилось все труднее говорить. — Вас соберут завтра. Срочное заседание. Могу я на тебя рассчитывать?

— Я приду.

Думаю, он разглядел предательство у меня в глазах.

— Я просто зашел предупредить тебя.

Он не хуже меня понимал, что, стоит ему уйти, я начну обрабатывать остальных. Но оба мы не знали, чем это обернется. Хуже некуда.

Первый мой звонок — Ларри, потому что он не новичок в подобных группах, и я рассчитывала, что он поможет мне провернуть все в пользу Билли.

— Посмотри правде в глаза, — сказал Ларри, — тебе он, может, и нравится, но он лысеет.

— Парик! И все будет в порядке!

Затем я позвонила Карле.

— Билли? Он для меня прошлое. Честно говоря, давно пора, — сказала она. — Посмотри правде в глаза, Билли вышел в тираж, но у Хэла ноги еще ходят. Он говорил с тобой о своем сценарии? — И тут я поняла, что не единственная, с кем беседовал Хэл.

Вот почему у меня на сердце такая тяжесть, пока я возношусь на вершину. И хотя сейчас я одета по самые уши, и волосы у меня теперь само совершенство, в лифте никто на меня не смотрел. У всех глаза пустые и бегают.

Когда ко мне подошли с электродами, я отмахнулась.

— Все подстроено, — сказала я. — Не трудитесь.

Еще два часа, и все было кончено. Костюмы Хьюго Босс и Армани зажгли свет и теперь представляют этого черноволосого амбала Сайруса, который влюбится в Ванессу, едва Билли уедет… Кажется, все единогласны в том, что он уедет. Кроме меня, понятно.

— ЭКГ сказало: все, ребята. Пора попрощаться с Билли Мэтсоном,

— говорят костюмы, — и поздороваться с новым сокрушителем сердец. Да здравствуют «Признания» и Сайрус!

Странно, когда он выходит из кабины и проходит между нами, он чуть дольше лижется с Карлой… Вот стерва!

— Стерва, — говорю я Хэлу. — А я ее подругой считала.

Он вздыхает глубоко и облегченно, как человек, который знает, что сохранил работу.

— Мне очень жаль, — говорит он и в доказательство, что мы по-прежнему друзья, пытается взять меня за руку, но я не даюсь: — Могу я потом пригласить тебя выпить кофе? — спрашивает он.

— После того, что ты сделал с Билли? — Я выглядываю из-за него, дожидаясь, чтобы Билли вышел из кабины и мы обнялись.

— Мария, да опомнись же, это всего лишь ТВ.