Роберт Рид - «Если», 2004 № 06

К чести Люка, тревожился он искренне. И с радостью согласился бы пожертвовать частью своей баснословной удачи, если бы Лаки хоть немного больше пекся о собственном счастье.

А Лаки мчался на девятичасовые занятия. И хотя пытался стороной обойти церковь, из которой еще выходили припозднившиеся студенты и преподаватели, нельзя было терять ни минуты. Поэтому пришлось подойти слишком близко. На его пути выросли двое верзил, Салливан и Макензи.

— Ректор хочет тебя видеть.

Говорил Салливан. Макензи обеспечивал зловещий оскал.

Лаки попытался обогнуть громил. Макензи двинулся ему наперерез, протягивая мясистую ручищу.

— Сейчас, — заявил Салливан.

— Ну спасибо, что сказал, Салли, — кивнул с издевательским чистосердечием Лаки.

Салливан угрожающе скривился.

Очевидно, наскоро изобретенное уменьшительное имя ему не понравилось.

Черт! Теперь Лаки никак не успеть к звонку. А профессор Фрейзер просто помешан на пунктуальности.

Лаки растянул рот в улыбке и отправился к административному зданию.

Сходство с муравейником было несомненным. Здесь все еще царила суета, не успевшая улечься после утренней службы. Мужчины расходились по кабинетам с чашками кофе в руках. Те, кто выполнял реальную работу — в основном, женщины средних лет, — возобновляли прерванные занятия за письменными столами, ксероксами и принтерами в открытой рабочей зоне.

Энджи, что-то энергично печатавшая, подняла глаза, заслышав шаги Лаки. Она охраняла дверь ректора все шестнадцать с чем-то лет — сколько Лаки себя помнил. Достаточно давно, чтобы между ними завязались сложные, хотя и сдержанные отношения.

Он показал на дверь. Она кивнула, давая понять, что знает о вызове, и указала на маленький неудобный диванчик. Значит, придется торчать здесь неопределенно долго. От пятнадцати минут до часа.

Ректор оптимизировал собственный распорядок дня за счет остальных, если не считать крупных спонсоров и рассерженных родителей.

Лаки свел брови, словно желая спросить: «В чем дело?».

Энджи пожала плечами, давая понять, что не знает. Однако ее встревоженный взгляд говорил: что-то их ряда вон выходящее. Будь осторожен!

Как большинство служащих колледжа Святого Иуды, она ощущала ответственность за воспитанника-сироту. Но также, подобно большинству, не считала нужным слишком явно это показывать.

Решив, что безмолвный разговор закончен, Люк уселся на обтянутый пластиком диван в стиле датского модерна, реликт шестидесятых, и вытащил тетрадку с заданием по математике. Журнальный столик был чересчур низким. Но Лаки уже привык. По крайней мере хоть одно обязательство сегодня выполнит!

Но и этому не суждено было случиться.

— Привет, Лаки!

Он поднял глаза и чуть съежился под сиянием улыбки вызывающе здоровой молодой девушки. Диана Куэйл. Капитан женской футбольной команды. Два года назад помогала организовать экскурсионный клуб. Специализация — биология. Он часто сталкивался с ней по дороге к Спящим. Она всегда приветственно помахивала Лаки рукой и даже находила время переброситься двумя-тремя словами, прежде чем вечно окружающие девушку друзья увлекали ее прочь.

— Как дела, Диана? — ответил он, широким жестом предлагая ей вторую половину пластикового диванчика.

— Ты тоже пропустил службу?

Она села примерно на фут ближе к нему, чем полагалось «своему парню». Кроме того, от нее пахло тонкими духами. Лаки испытал знакомый приступ проклятой неловкости.

— Да… но… У меня остался еще один законный пропуск.

Краткий момент паники.

— По крайней мере, мне так кажется.

— Счастливчик!

Она прикрыла рот рукой и хихикнула над ненамеренным каламбуром [6] Lucky (англ.) — везунчик, счастливчик. (Здесь и далее прим. перев.) .

— Похоже, половине футбольной команды грозят неприятности. В пятницу фургон Гвен сломался по пути домой с финального матча. Мы позвонили в колледж, даже взяли справку у механика, но и это не помогло! У Гривза в самом деле оса в… э… я хотела сказать, он действительно намеревается внедрить новую церковную политику, — сообщила Диана, нервно глядя на приятеля.

— Думаю, он, как всегда, желает нам добра, — пояснил Лаки с наигранной искренностью и, встретив понимание во взгляде Дианы, продолжил: — Похоже, в своем религиозном рвении он не забывает о возможности накопать побольше денежек для Святого Иуды. Уверен, попечители будут вдвойне довольны.

Диана наморщила нос.

— Да. Мать убьет меня, если придется все лето готовиться к переэкзаменовке. А Кристи уже планировала провести лето в Европе. Она вне себя от горя. — Диана подалась вперед и заговорщически прошептала: — Не думаю, что многие из старшеклассниц могут позволить себе дополнительное обучение. Некоторым, возможно, придется уйти без степени. Кошмар!

Лаки кивнул. Он помнил, как протестовали студенты в прошлом сентябре, когда Гривз объявил новые строгие правила. Главный удар пришелся по женской футбольной команде, поскольку по пятницам у них частенько были выездные игры.

Диана подвинулась еще ближе.

— Слушай, может, сумеешь замолвить словечко перед Гривзом? В конце концов, он практически твой отец.

— Опекун. Мой официальный опекун. Не отец, — неприветливо проворчал Лаки, и Диана мгновенно отпрянула. — Прости, — поспешно сказал он. Раскаяние мигом вытеснило застенчивость. — Знаешь, мне никогда не удавалось в чем-то убедить Гривза. Иногда он благодетельствует мне по каким-то своим мотивам, но чаще всего эти одолжения выходят мне боком. Меня просто ненавидят из-за особого отношения ректора.

Девушка посмотрела на собеседника каким-то новым взглядом и произнесла тихо:

— О, мне ужасно жаль. Правда, жаль.

Она положила руку ему на колено. Всего на секунду. Но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы приступ застенчивости вспыхнул с новой силой.

В самом дальнем уголке мозга сформировался некий зародыш идеи. Но Лаки промолчал, не осмеливаясь снова заговорить.

Молчание длилось целую вечность.

Его нарушила Диана:

— А знаешь, мне исполняется двадцать один сразу после Рождества! Это означает, что все старшие члены команды имеют право встретить Новый год, как нормальные люди. Представляешь, возвращаемся пораньше и идем в бар. Родители Кристи говорят, что вся наша компания может завалиться к ним на уик-энд.

В тон ей:

— Звучит неплохо. Удача не приходит одна. Мне и самому через пару дней будет двадцать один.

Он изо всех сил старался выражаться приветливее, приглушать прорывавшиеся в голосе сухие нотки.

— Правда?

Лаки бесстрастно смотрел на нее. Все в кампусе знали историю Лаки Сайтса, рожденного в метель и в самый сочельник принесенного в город единственным уцелевшим родителем.