Софья Непейвода - Наследники предтеч. Основание

Я благодарно склонила голову… и согласилась. Не потому, что нуждалась, а чтобы потянуть время, остаться одной и успеть посоветоваться.

— Не уходи далеко, я постараюсь вернуться как можно быстрее, — пообещала Яна и, высвистев детей, отправилась к запретной для меня территории другой оборотницы.

Дождавшись, пока она скроется из виду, я переслала запись разговора, но пока не всем, а только своим, чтобы посоветоваться. Встреченные сородичи одновременно и привлекали, и пугали.

— Мы не уйдем, — подумав, прокомментировала Света. — Если бы идея была реальной — одно дело, а вот так, сломя голову, бросаться в море никто не захочет.

— Согласен, — поддержал её Илья. — Думаю, эту же запись надо переслать и остальному внутреннему кругу. А ещё я буду настаивать, чтобы до неё допустили наших врачей.

— Думаешь, они смогут помочь йети? — с сомнением покачала головой я.

— Уверен, что она будет полезна врачам… а что до прочего — там увидим.

Поскольку остальное правительство не возражало против предложения разрешить посвящённым пользоваться полученными записями, я переслала информацию Россу. А потом мы приступили к обсуждению. Все сошлись во мнении, что бросать насиженные места и пускаться в новое путешествие — не выход.

— Тем более, даже если нам удастся пересечь море, не факт, что там окажется лучше, — заметил волгорец. — Думаю, мы должны передать предложение всем, кто рядом — и пусть сами думают. Но сомневаюсь, что кто-то решит уйти.

— И что успеет, если решит, — добавил Илья. — До заката осталось три дня, потом будет не до походов. А если кто-то пойдёт, то ему ещё все время делать остановки и искать прусов придётся. Нет, даже если желающие найдутся, то они не успеют присоединиться. Разве что отплытие задержится.

— А я вообще не думаю, что об этом предложении стоит рассказывать остальным свободным, — выразил мнение второй волгорец. — Особенно учитывая, что присоединиться к отплывающим они всё равно не смогут.

Я удивилась такому единодушному решению остаться: ведь для людей эта местность действительно очень экстремальная. Но потом поняла, что они просто не хотят рисковать ещё больше.

А вот поведение Яны, её прямота и настоятельный совет насторожили всех.

— Нет, всё-таки это выглядит так, словно нас гонят, — сказала сатанистка.

— Думаю, как раз тут ты ошибаешься, — не согласился Вадим и, выслушав возражение, добавил: — Да, она ведет себя как уверенная в том, что за ней стоит сила. И с готовностью принимает решения, в том числе и за других. Но мы — такие же.

— Да ну? — скептически потянул волгорец.

— Несколько минут, сейчас покажу, — заверил лидер сатанистов и вскоре переслал нам видеозаписи, на которых фигурировали мы сами.

Просмотрев их, мы вынуждено признали правоту Вадима. Когда-то, даже заметив, что показываю себя не лучшим образом по отношению к остальным людям, я всё равно не думала, что это выглядит настолько нагло. Сосредоточившись на том, чтобы не допустить беспорядков, мы слишком мало внимания обратили на внешнюю сторону поведения и, судя по записям, в глазах одиночек выглядим ничуть не лучше, чем Яна — в моих. И тон чаще всего такой же — не предлагающий, а приказной.

— Да, возможно, ты прав, — неохотно признал волгорец. — Хотя не думал, что наше поведение настолько схоже. Впрочем, это позволяет надеяться, что и мотивы в чём-то близки — тогда у нас есть шанс ужиться рядом. Но всё равно опасность йети — реальная угроза.

В результате правительство пришло к согласию, что мне следует задержаться и выяснить о местных как можно больше. А ещё убедиться, что слова Яны насчёт окончания войны — правда. Стоило закончиться главному совету, как позвонил Росс.

— Ты должна вступить в контакт с Homo oculeus и проследить за ними до самого отплытия. И разузнать, как они жили до этого, — сходу начал он.

— Зачем? — удивилась я.

— Затем, — недовольно отрезал зеленокожий, но потом пояснил: — Судя по всему, они болеют гораздо чаще и серьёзнее, чем свободные. Хотя вчера и у Нади погиб один пациент. Но все равно — пока только один, по сравнению с ними это ничто. А я даже не представляю, в чём может быть причина такой сильной разницы. Пока единственные отличия, которые вижу, это наличие лекарств и защитного костюма. Но ведь глупо предполагать, что лекарства или защита провоцируют заболевания и ослабляют организм. Репеллент тоже не аргумент — во-первых, у местных его роль выполняют защитные костюмы, а во-вторых — он и сам вредный. Значит, мы что-то упустили. То, что пока позволяет держаться нашим людям. Чтобы не совершить ошибку и не попасть в такую же ситуацию, нам надо выяснить, что конкретно помогает нам продержаться.

Росс попросил как можно больше внимания обращать даже на самые незначительные мелочи — вдруг причина в одной из них.

— Реальный факт в том, что у нас есть уже как минимум три случая, когда люди поправлялись от той же болезни, от которой местные без лекарств умирали. А вот хоть глистами накорми, не верю, что мы настолько здоровей и выносливей. Скорее, есть нечто особенное в образе жизни.

Я пообещала сделать всё, что смогу, после чего трубку отобрала Лиля и радостно похвасталась, что ей всё-таки удалось продлить срок хранения и использования репеллента — аж на двое суток. Причём даже сейчас, когда вокруг всё жрёт чёрная пыль. И хотя мазаться приходится гораздо чаще, чем раз в два дня (видимо, потому, что вещество испаряется с кожи), но уже не восемь-десять, а всего три-четыре раза в сутки.

— Илья на себе испытал, — добавила она. — А потом и я. Гораздо удобнее, чем раньше. Но главное — мы наконец поняли, в какую сторону копать. А значит, есть шанс достичь лучшего эффекта. Хотя рецепт получился сложный: чуть технологию нарушишь — и всё зря. Это вам не пот разводить.

Я искренне поздравила подругу с успехом, отключилась и горестно вздохнула. Быстрее бы всё это кончилось и удалось вернуться к изучению природы. Может, тоже бы что полезное нашла. Например, таинственного строителя устойчивых к действию чёрной пыли мелких ловушек — как его ни выслеживали, загадочный мастер остался неуловимым. И ни разу не приходил к обнаруженной нами ловушке. Хотя и в этом путешествии немалая польза: всё равно с сородичами в контакт вступить было надо и о детях узнать — тоже.

Подумав, позвонила Марку, благо Вадим снабдил его телефоном (скорее всего, чтобы было удобнее следить), и поинтересовалась, как он уживался со своим сородичем. К моему удивлению, оборотень долго не хотел говорить на предложенную тему. Но потом всё же согласился.

Историю он поведал страшную. Марка и Оборотня высадили рядом. Буквально через минуту после того, как мужчины пришли в сознание, их охватила непреодолимая ярость и они сцепились в драке. К счастью, в припадке бешенства ни один не додумался вооружиться — в ход шли зубы и ногти. Оба нанесли друг другу множество очень неприятных, но всё же не смертельно опасных ран. Оборотень оказался сильнее. Когда Марк начал ослабевать от потери крови, ярость спала, появился страх и мужчина сбежал. Несколько дней скрывался далеко в лесу, отлёживаясь и дивясь на собственную несдержанность, а когда раны поджили, решил вернуться и забрать свои вещи. Но, когда мужчины увидели друг друга, ими снова завладела ярость и они опять бросились в драку, которая закончилась точно так же, как и первая. Через некоторое время ещё травмированного проигравшего отыскал Оборотень. Увидев, крикнул, что пришёл извиниться и принёс имущество раненого. Но стоило подойти ближе, как разум обоих снова отключился и конфликт вспыхнул вновь.