Софья Непейвода - Наследники предтеч. Освоение

Увы, с другими человеческими детьми ситуация обстояла гораздо хуже. Они погибали, причём даже у союзников в Волгограде, где тоже была возможность проконтролировать. Не сразу, но до полутора лет не дожил больше никто. Единственное, что хоть немного утешало, так это то, что копилась информация по смертельным заболеваниям, в результате с некоторыми из них мы пусть худо-бедно, но начали справляться.

Наблюдая такую страшную статистику и сравнивая её с тем, что удалось узнать математику о жизни в других землях, мы пришли к неутешительному выводу. Даже для зеленокожих эта местность подходит плохо. Эти земли не для людей.

На случай, если всё-таки другого решения не появится и людям придётся покидать эти места, мы решили провести разведку.

Марк ушёл в дальнюю экспедицию на восток, чтобы обозначить границу, за которой людям не выжить (и, возможно, найти безопасную зону). Другой йети проверил западное побережье. Сплетя небольшие переносные клетки, они ловили зверьков, которые реагировали на неизвестный, но опасный фактор так же, как люди (то есть погибали), проходили до тех пор, пока не появлялись симптомы, и обозначали место с помощью телефона. Таким образом двое мужчин провели границу опасной зоны от океана и до предгорий. Но увы, несмотря на то, что линия смерти оказалась неровной, прохода они не нашли.

— Кстати, вовсе не факт, что чего-то подобного не может быть в горах и океане, — заметила я. — Вполне возможно, что свободных спасло именно то, что мы плыли по пещере, а не шли поверху.

Щука кивнула. Я подружилась со второй йети в племени, и иногда мы беседовали в кронах, обсуждая людей и их возможное будущее.

— Если так, то наши люди точно уплыли навстречу смерти, — заметила она. — Но сейчас это уже неважно. Поздно искать способ сбежать, теперь надо искать способ жить.

Мы улыбнулись друг другу, а потом посмотрели вниз.

— Я приложу для этого все силы, — сказала я, протягивая руку фертильной коллеге.

— Я — тоже, — кивнула она, накрывая мою ладонь своей. — Они слишком похожи на нас, на йети. Мы сможем жить вместе.

И мы одновременно спрыгнули с ветви, на которой сидели, чтобы, пролетев несколько метров, ухватиться свободными руками за другую. Работа не означает отсутствие отдыха.

Техникам удалось найти способ проверить, годится ли уже дерево на уголь или ещё должно вылёживаться. Причём очень простой: им помогло ночное зрение. Если надломить, надрезать или порубить ветвь, то если в ночном диапазоне кора светлее сердцевины, то дерево уже мертво и годится на пережигание, если они равны или наоборот — то полено сыграет роль огнетушителя. Сортировать дрова таким образом оказалось гораздо проще, чем проверять каждый кусок в костре. В результате все посвящённые, да и часть других людей, с энтузиазмом освоили казавшее ранее бесполезным умение. Единственной проблемой оставалось то, что людям приходилось сортировать древесину в темноте (иначе из-за остаточного дневного зрения легко допустить ошибку).

Заинтересовавшись, Щука и Рысь тоже потренировались в переключении зрения. Благодаря им я поняла, что не являюсь уникумом: всем йети гораздо сложнее освоить это умение. Зато и результат явно лучше — мы даже при дневном свете можем спокойно отсортировать пригодные для костра дрова.

Новый материал для строительства «подсказала» одна из мелких древесных обезьян. Желто-голубые пушистые малыши жили оседло и строили себе гнёзда-укрытия в кронах из веток дерева и паразитирующих на нём растений, но не убивая, а лишь нагибая, надламывая и сплетая. В результате получался «живой» домик, и такому сооружению не угрожала чёрная пыль. Да и держалось на ветвях необычное шарообразное цветущее гнездо очень крепко.

Естественно, для людей требовалось нечто большее, поэтому агроном с Севой потратили немало времени на эксперименты прежде, чем получилось соорудить хотя бы маленькое укрытие, по размерам больше напоминающее собачью конуру. Зато теперь, проверив и разрешив основные проблемы, они заложили чуть ли не дворец добрых десяти метров радиусом. Центром будущего «дома» должен был стать ствол одного из крупных деревьев, а основой стен и крыши — смешанные посадки лешего, папортофельных лиан и очень высоких раскидистых кустов. Естественно, «постройка» такого дома займёт немало времени, но если нам удастся добиться успеха и укрытие нового типа покажет себя с хорошей стороны, то это будет прорыв.

Меню мы активно разнообразили множеством квасов и киселей: таким, пусть и странным образом, получилось продлить почти на сутки годность некоторых продуктов питания… пусть и в другой форме. Также продолжало развиваться примитивное сельское хозяйство. Например, Веронике удалось вырастить небольшую делянку местных зерновых, с достаточно крупными для обработки семенами. Кроме того, мы открывали всё новые продукты питания, самой разнообразной природы: от растений до птичьих гнёзд.

А ещё нам удалось-таки вырастить небольшую партию кровяных паразитов в искусственных условиях. Для этого пришлось сооружать сложную сеть сообщающихся сосудов чтобы было постоянное движение жидкости (и следить, чтобы верхние из них не пустели), доставлять морскую воду с побережья, разводить несколько видов водорослей (и при этом следить, чтобы личинки с ними не контактировали), устраивать барьер, через который проходит отработанная, загрязнённая вода, но не пролезают личинки, и так далее. После множества неудачных попыток личинки всё-таки достигли величины, при которой они начинают вырабатывать репеллент (хотя росли плохо и достигли нужного размера за в два раза больший срок, чем в крови фей). «Прививки» мы делали растёртыми в кашицу насекомыми, которую в небольшом количестве добавляли в свежую кормовую кровь. Через сутки после этого процедили личинок, поместили их в небольшое количество морской воды, а ещё спустя пару часов — убедились, что жидкость с недоросшими насекомыми не является ядовитой, и нанесли её на обритую часть спины небольшого зверька. Результат превзошёл все ожидания. Мало того, что раствор с «паразитами» не вызывал раздражения, так он ещё и защищал намного лучше, чем пот, разбавленный до максимально допустимой концентрации (то есть той, которой люди пользовались обычно). К сожалению, долговременный эксперимент поставить не удалось: остальные личинки сдохли.

— За этим способом будущее, — твёрдо заявила Лиля. — Я уверена.

Но пока преград и трудностей на таком пути получения репеллента было гораздо больше, чем побед. Труд не окупался. И всё равно теперь, получив подтверждение принципиальной возможности такого пути, Лиля не собиралась отступать. Она прилагала очень много усилий, чтобы установить необходимые условия выращивания личинок — ведь без этого и технологию массового содержания разработать не получится.